Сабах - утренняя заря - Клаус-Дитер Шруль

Темная блестящая челка невесты почти достает до бровей, а сзади волосы свободно спадают на плечи, покрытые красным шелковым платком. Платье у нее черное с ярким цветным узором. Теперь уже редко можно встретить домотканую материю. Особенно женщины любят ткани японского, китайского и индийского производства, а из них предпочитают легкие и пестрые. Платье стянуто широким серебряным поясом, состоящим из большого числа искусно обработанных звеньев и украшенным самоцветами. Бедуинки редко носят золотые украшения. Для них мастера по серебру Шабвы и Бейхана изготовляют серьги, браслеты, перстни и ножные браслеты, которые надевают обычно выше щиколотки. Кроме серебра используется часто алюминий.

Говорят, что в городах мужья дарят своим женам в подарок браслеты на ноги с маленькими колокольчиками, чтобы всегда слышать, где находятся их жены. Возможно, это и так, однако не исключено, что горожанки сочли обычный ножной браслет недостаточно изысканным и украсили его колокольчиками, звенящими во время танца. Ожерелья часто делаются из амбры,[65] ее помещают в цилиндрические сосуды, которые ставят на солнце, и амбра затвердевает.

Украшения — признак того, что женщина не бедна; она их носит постоянно. В нанесении грима и в наличии или отсутствии украшений выражается социальное положение их носительницы.

Жены бедуинов на юге всегда имели совершенно иной социальный статус, нежели большинство арабских женщин. Досталь отмечал, что они свободны и вольны в обществе. Им предоставлен свободный выбор партнера; они участвуют в разговорах, могут принимать решения, касающиеся жизни племени, наравне с мужчиной. На праздниках они открыто танцуют с мужчиной, и не только с мужем. Бедуины всегда с уважением относятся к своим женам. Развод у них не представляет никаких проблем, и они быстро находят себе партнеров по душе. Преобладает единобрачие, редко кто из мужчин имеет по нескольку жен. Вероятно, полигамия — это пережиток прошлого в жизни бедуинов Юга Аравии. Во время поездок я редко видел их молящимися: они еще не полностью исламизировались. Даже те, кто принял ислам, поклоняются Аллаху лишь формально, продолжая верить в духов. Они подводят детям глаза сурьмой, чтобы их не сглазил злой дух. Мальчиков одевают как девочек, а кроме того, не умывают, не стригут, так как существует поверье, что злой дух охотнее уносит мальчиков, и особенно чистеньких, чем девочек.

Мне вспоминается, как однажды в Адене сын принес ко мне на прием свою старую больную мать. Да, принес на руках и бережно усадил во врачебное кресло. Он то и дело целовал ей руки, падал перед ней на колени и осыпал поцелуями ее ноги. Я спросил его, зачем он все это делает? Здесь, в Адене, мне редко приходилось наблюдать столь заботливое обращение с женщинами — будь они матери, жены или сестры. Оказывается, этот человек был бедуином и выражал сыновнюю благодарность матери. Подобное поведение характерно только для бедуинов.

Эти нормы общественной жизни бедуинов, вступивших после 1967 г. в более тесную связь со всеми слоями общества, весьма положительно влияют на борьбу прогрессивных сил за равноправие женщины, за «женщину без чадры». До завоевания независимости страны бедуины, особенно женщины, если они по какой-либо причине переселялись в город, должны были приспосабливаться к его обычаям, одним из которых было ношение чадры.

И сегодня бедуинке нелегко приходится в городе. Когда я как-то спросил одну пришедшую на прием бедуинку, почему она в чадре, та ответила:

— Дома у меня все ходят без чадры, но в городе, где на меня все смотрят, и при этом некоторые недружелюбно, я вынуждена носить чадру.

Звезды над песками

Несколько в стороне от остальных шатров стоит навес от солнца, под которым сидит больной старик. Он приветствует меня весьма радушно, но я чувствую, что мое появление — это лишь маленький эпизод в его долгой и тяжелой жизни. От него исходит стоический покой. Его суровое лицо как бы озарено внутренним светом.

Уже давно ослабли зрение и слух. Его мучают постоянные боли в желудке и опухоль в левом ухе. Я стараюсь помочь чем могу — советами и лекарствами. Кроме того, выписываю ему направление: если его семья будет недалеко от крупного города, она сможет разыскать какого-нибудь хирурга или врача из немецкого общества отоларингологов.

Старых людей бедуины не оставляют на произвол судьбы. Старики кочуют вместе со всеми и часто помогают советами. Правда, еще и сегодня в экстремальных ситуациях, когда долгое время нет дождя и в семью приходит голод, бывает, какой-нибудь мудрый старец, следуя древним обычаям, уходит в горы. Но подобные случаи сейчас крайне редки, а спустя несколько лет вообще отойдут в область преданий.

Когда бедуин умирает, тело его обмывают и погребают как можно скорее. Над могилой кладут большой камень и приносят в жертву две овцы. На следующую ночь к могиле приходят родственники и друзья. Через год они вновь собираются там на трапезу; богатые семьи приносят в жертву верблюда. Позднее об умершем вспоминают лишь его ближайшие родственники. Если их путь лежит мимо могилы, они окропляют ее верблюжьим молоком. Вдова соблюдает траур один год, другие члены семьи — три месяца.

Незаметно пришло время расставаться. По обычаю хозяева должны нас накормить, но наши спутники считают, что пора в путь. И хотя мне приятно гостеприимство хозяев, я радуюсь, что мы можем уехать пораньше, без прощальной трапезы: ведь для нее им пришлось бы заколоть одну из лучших коз.

Вот бредут по долине верблюды, связанные друг с другом и навьюченные кирбасами (кожаными бурдюками) и алюминиевыми канистрами с водой. Смеясь, к нам подбегает мальчик. Это наш Али. Он проведет несколько дней у родителей. Али здоровается с нами и сразу забывает о нашем существовании. Завтра бедуины двинутся дальше по равнинам и безмолвным пескам, над которыми днем высокое ясное голубое небо с бесшумно парящими орлами, а ночью мерцающие звезды, которые иногда падают и гаснут, едва коснувшись земли…

ПОЕЗДКА В ГОРНЫЙ РАЙОН ЯФИ

Июльским утром 1973 г. мы выехали из Адена. Восходящее солнце всеми цветами радуги отражалось от поверхности белых соляных копей. «Лендровер» стремительно мчался по соляным полям, начинавшимся сразу же за воротами города. Здесь на громадных площадях, разделенных на чеки (окруженные земляными валами участки), добывают соль способом испарения морской воды. Когда приближаешься к Адену на самолете, с трудом веришь своим глазам. «Откуда здесь снег?» — первая мысль, которая приходит на ум пассажиру, прилетевшему из холодных северных стран и не ожидавшему в этих жарких краях увидеть снег. Вода с высоким содержанием соли направляется из Аравийского моря по системе каналов на подготовленные площади. Уровень воды там невысок. Когда вся она испарится на солнце, оставшуюся на дне соль грузят лопатами в вагонетки и отправляют на переработку. Затем ее очищают, размельчают, упаковывают. Рабочие ходят по соли босиком, поскольку сандалии или любая другая обувь натирает ноги, а соль, попавшая в образовавшуюся ранку, вызывает жгучую боль.