Прекрасна и очень опасна - Елена Арсеньева

– Вы номером ошиблись, – ответила Лида и бухнула трубку на рычаг с невероятным облегчением оттого, что это звонил не Ванька.

Она ринулась в ванную, чтобы продолжить свой скорбный труд, но в эту минуту телефон зазвонил снова.

Вот елки! Неужели Ванька возбудился все-таки?!

– Алло!

– Девушка, Сергея покличьте, будьте добры! – произнес тот же голос.

– Я же вам говорю – вы номером ошиблись! Набирайте правильно, пожалуйста, – не без раздражения ответила Лида, положила трубку и только сделала шаг в ванную, как раздался новый звонок.

Ну вот теперь точно грозный Швец!

– Алло…

– Девушка, извините, я что, опять к вам попал? – неторопливо произнес все тот же мужской голос. – Что за прибамбасы телефонные, не пойму! Я набираю… – И он назвал ее номер телефона.

Лида вскинула брови. То есть незнакомец звонит правильно. Но какого Сергея он зовет к телефону?!

И вдруг ее словно кипятком обдало.

Как это – какого Сергея?! Да ее собственного брата, Сергея Погодина!

Бог ты мой, вот позор… Она и не поняла… Но все эти годы, что Лида прожила дома, а Сережа был в лагере, никто, ни один человек ни разу не позвал его к телефону. Почему же именно теперь, когда Сергей уже никогда не отзовется?!.

До нее не сразу дошло, что над ухом раздаются короткие гудки, – тот человек положил трубку.

Лида с раскаянием опустила свою на рычаг. Нет, ну что же это такое?! Как она могла забыть о существовании собственного брата? Вот же парадоксы психики! Целыми днями только и занималась тем, что пыталась разобраться в его судьбе, а когда его позвали к телефону, вела себя, как круглая дура! Этот человек, совершенно ясно, не знает о смерти Сергея, может быть, даже об аресте его не знает. Может, это последний друг, остававшийся у ее брата? Может, скажи ему Лида о Сережиной гибели, незнакомец помянул бы его? Вдруг Сереже было бы это приятно – там, где он теперь? Наверняка приятно было бы! А что, если этот человек больше не позвонит?

Звонок! Слава богу!

Лида схватила трубку.

– Послушайте, извините, я просто сразу не поняла вас! – зачастила она. – Вам нужен кто?

– Мне нужна гражданка Погодина, – послышался угрюмый голос Ваньки Швеца. – Это она?

– Да, Ванечка… – промямлила Лида. – А это ты?

– Я, я, – мрачно успокоил Швец. – Знаешь, почему звоню?

– Нет, – быстро сказала Лида. – Насчет завтрашней сцены поговорить? Про русалку? Понимаешь, Ваня, я ее никак изменить не смогу, потому что Саныч дико обидится, это ведь его идея, чтобы тут основная роль была не твоя, а реплики разделили на всех рыбаков, он считает, что так забавней будет… – лепетала она.

– Да я все понял, Саныча мне не сдвинуть! – перебил Швец. – Ну ладно, я не про то. Слушай, у тебя что, опять в ванной потоп?

– Нет! – малодушно заявила Лида. – С чего ты взял?

– С того, что у меня потолок в ванной потемнел, вот с чего, – проинформировал Ванька. – Точнехонько в том самом месте, где ты на меня в прошлый раз протекла.

– Ванечка, ну сам посуди, – противным даже самой себе, заискивающим голосом сказала Лида. – Я сижу за компьютером, вода закрыта, стиральная машинка выключена… – Врать так врать! – Ну откуда там возьмется вода? Может, это из соседнего подъезда протекло? Помнишь, такое было уже в прошлом году.

– Ну, было, – нерешительно пробормотал Иван. – А точно у тебя не льется?

– Да нечему там литься! – со всей мыслимой и немыслимой убедительностью воскликнула Лида. – Хочешь – приходи, проверь.

– Больно надо – ноги бить, – буркнул Иван. – Ладно, подожду: если будет еще сильней протекать, пойду к тем, из другого подъезда, морду чистить.

– И правильно сделаешь! – горячо поддержала Лида. – Давно пора их приструнить! Ну, пока, желаю успеха, мне работать надо!

И быстренько положила трубку.

Полетела в ванную. Ой, ой… почти вся вода уже ушла вниз. Но надо хотя бы навести видимость полной суши, вдруг занудный Ванька все же придет проверять? Замаскировать поскорей все, что можно… Так, а белье недостиранное куда девать?!

Опять телефон! Что, Ванька уже сбегал во второй подъезд и теперь решил довести дело до логического завершения?

Может, не брать трубку? Пусть названивает. Нет, это глупо: не дождавшись ответа, он сразу поймет, что у Лиды рыльце в пушку, и тогда точно притащится.

Обреченно вздохнув, Лида взяла трубку:

– Да… слушаю!

– Девушка, Сергея позо… Мать так и так, да неужели я снова к вам попал?! Да что за номер заколдованный, туда его и сюда! Извините, наберу еще раз.

Тот человек! Это не Ванька, это тот, незнакомый человек! Ну и лексикон у него, кстати сказать…

– Нет, нет, подождите, не бросайте трубку! Вы правильно номер набираете, извините, я просто не сразу поняла, что вам нужен мой брат.

– Бра-ат? – радостно протянул голос. – А, понял. Еж твою сзади и спереди! Ты Лидочка, правда? Лидочка, которая жила аж в Париже? Мне Сережа про тебя рассказывал. Хорошая девочка Лида, он так тебя называл. Очень рад тебя слышать, очень. А я Григорий. Не говорил Серега про меня? Ну, как там у вас дела? Как Сережка, очухался хоть немного? Как его здоровье? Он дома?

– Нет, – тихо сказала Лида. – Его нет.

– Эх, жалость какая! А он когда вернется? Главное дело, у меня поезд через два часа, а так надо бы повидаться!

– Извините, Григорий, – с усилием выдавила Лида. – Сережа не вернется. Он… умер. Еще в феврале. Так что… вот.

Тишина в трубке длилась так долго, что Лида решила, что этот неизвестный Григорий от потрясения потерял дар речи.

– Алло? Вы слушаете? Григорий?

– Да, я здесь, – медленно отозвался тяжелый голос. – Как умер Серега? Что с ним было? Сердце не выдержало?

Лида сглотнула. Кто он, этот человек? Если она никому не сказала о самоубийстве брата, неужели скажет какому-то там Григорию? И все-таки наплести каких-то совсем уж баек не поворачивался язык.

– Сережа угорел, – пробормотала она. – Поехал в деревню, лег спать, а вьюшку закрыл слишком рано.

Григорий начал материться. Это было что-то жуткое – слушать эти слова, которые впервые в жизни не оскорбляли слух Лиды, а падали где-то рядом – словно комья земли на крышку гроба. Сережиного гроба. И она даже не сразу расслышала среди этого тяжелого, погребального грохота другие слова.

– Так, значит, она все же загрызла его, эта волчица… – в сердцах бросил Григорий. Лида ощутила, как ее сердце медленно пропустило один удар.

– Что? – тихо спросила она. – Что вы сказали? Кто его… загрыз?

– Не знаешь? – выдохнул Григорий. – Он тебе, значит, ничего не рассказал? Зря… Ну, видно, так решил. А мне вот что скажи. Как нам с тобой пересечься? Я деньги Сереже должен. Он когда выходил – оставил мне гроши на всякий пожарный. К счастью, они мне не понадобилось. Привез обратно. Раз его нет – тебе передам. Домой к тебе не поеду – незачем мне у тебя там светиться, народ пугать. Да и времени в обрез, мне еще надо к ментам, печать в бумажке шлепнуть. Вот что скажу: приезжай на вокзал через час. На Московский. Я уезжаю с барнаульским поездом. Будет время поговорить. Деньги заберешь, а я тебе еще кое-что расскажу. Не хотел говорить, а теперь, думаю, – надо! Ты ведь небось про своего брата мало что знаешь, коли спрашиваешь, какая волчица его загрызла? Приезжай, хорошая девочка Лида! Не пожалеешь… Жду тебя около справочного бюро. Все, отбой бараку!