Чужая жизнь. Дилогия (СИ) - Агишев Руслан

– Ты мне откроешь этот чертов замок… Слышишь, с…а? Обязательно откроешь, – бормотал он, возбуждаясь от ощущения власти. – Так ведь?

Рука пошла еще выше, касаясь, покрытой синяками и потеками крови, кожи. Из‑под подола показался белый кусочек кружевной ткани.

В этот момент за его спиной раздался гулкий звук шагов, который сложно было не узнать. Так мог топать только придурковатый, вечно косолапивший, Вирт.

– Ха! Вечерника? А почему без меня и моего нового друга? – судя по его развязному и визгливому голосу, он уже успел принять новую дозу. – Ларс, смотри кто, к нам приехал… Я выхожу на крыльцо, а там эта рободрянь приехала. Друга нам привезла.

Ларс тут же отдернул руку от женского бедра и вскочил, как ошпаренный. Какого там черта бормочет этот нарк придурочный? Что еще за новый друг? Совсем что ли спятил?!

– Что? Б…ь, кого ты еще привел? – не сдержавшись, заорал Ларс, увидев рядом с Виртом какого‑то худого парнишку. – Какой на хрен друг? Забыл, зачем мы здесь?! Нам нужно открыть эту долбанную дверь! Тащи свои инструменты и вскрой мне это дерьмо! Бегом!

Все еще улыбаясь, Вирт отпустил шатавшегося подростка и пошел к стене с замком. Ругань его совсем не обижала, не пугала. «Синий туман» напрочь подавлял эти чувства.

– Сынок! Алешенька! – лежавшая без движения женщина вдруг вскочила на ноги и криком бросилась к парнишке. – Мальчик мой! Что такое с тобой? Посмотри на меня! Посмотри! Ты пьян…

У наблюдавшего все это здоровяка удивленно поползли вверх брови. Вот это сюрприз! Настоящий подарок, что и говорить! Щенок этой стервы объявился. Теперь она, как миленькая заговорит. Так говорить будет, что затыкать придется. В ногах у него будет валятся, чтобы он ее сына не трогал.

Ларс громко рассмеялся, заставив женщину вздрогнуть:

– Ха‑ха‑ха! А я уже было начал думать, что у меня сегодня плохой день… Зря, оказывается, я так думал. День‑то просто отличный, – заржал он во весь голос. – Ха‑ха‑ха‑ха!

Женщина, бросив на него отчаянный взгляд, закрыла собой подросток, который нетвердо стоял на ногах.

– Не трогайте его, пожалуйста! Я прошу вас! Не трогайте его! – она отвела руки назад, стараясь придержать подростка. – Я ведь, правда, не знаю, как открыть эту дверь! Клянусь, ничего не знаю! Слышите, меня? Правда, не знаю!

Он рухнула перед ним на колени и умоляюще сложила руки перед собой.

– Только сына не трогайте. Я все, что хотите сделаю! – горячо зашептала женщина, рывком срывая халат. – Только не трогайте его!

Ее грубо оттолкнули. Заскулив, женщина упала на пол.

– Этот же сопляк в стельку пьян. Ха‑ха, – фыркнул Ларс, тормоша и рассматривая квелого парнишку. – От него сейчас и слова не дождешься… Вирт! Вирт, твою мать! – до наркомана, корпевшего над замком, дошло только со второго окрика. – Оставь замок. Не дай Бог, что‑нибудь зацепишь. Возьми‑ка лучше пацана и поработай с ним, как ты умеешь. А баба нам сама все расскажет и покажет. Ха‑ха‑ха, – издевательски заржал он. – А показать есть что… Одни сиськи вон чего стоят. Торчком стоят. Покажешь ведь, малышка?

Подросток уже оказался в руках наркомана, все еще пребывающего в тумане своей дури. Он крепко держал его за плечи и глупо улыбался.

– Сейчас мы поиграем с тобой в какую‑нибудь игру. Ха‑ха‑ха. Вирт, любит играть с чилдренами. Ха‑ха‑ха, – заливался он, хватая парнишку за волосы и оттягивая голову в сторону. – Ха‑ха‑ха‑ха… Я много игр знаю… Будешь играть?

Во взгляде парнишки, по‑прежнему, плескалось мутное непонимание. Алкоголь все никак не отпускал его. В опустившей на него пелене, конечно, уже появлялись трещины, но да окончательной ясности сознания было еще далеко.

– Или ты не хочешь со мной играть? Да? Не хочешь? Думаешь, я плохой и со мной нельзя играть? – вдруг зло прошипел Вирта, когда его внезапно переклинило; видимо, очередная порция дури переставала действовать, раз у него начало резко меняться настроение. – Мне, кажется, ты нехороший мальчишка. А знаешь, что я делаю с нехорошими мальчиками? – он с силой сжал плечо своей жертвы и, скалясь, наблюдал за его реакцией. – Как тебе такое? Или еще добавить? – схватил парня за шею и начал слегка душить, все время бормоча тому о чем‑то в лицо. – Нехороший мальчишка! Очень нехороший мальчишка! Плохой, очень плохой, мальчишка…

Из‑за его спины раздавался треск разрываемой ткани и звуки смачных пощечин. Ларс всем телом навалился на женщину и пытался освободить ее от остатков одежды. Извиваясь, как кошка, та всячески сопротивлялась.

– Тварь… Тварь… Ты все у меня расскажешь, – хрипел здоровяк, жадно лапая тело молодой женщины. – Обязательно расскажешь про этот проклятый замок.

Сына душили в паре шагов от матери. Его отливающее тяжелой краснотой лицо было обращено в сторону бедной женщины. Глаза наливались кровью. Открывавшийся рот снова и снова пытался вздохнуть воздуха.

– Смотри! Смотри на него! Внимательно смотри! – орал Ларс, держа голову женщины так, чтобы она не могла не видеть сына. – Он сдохнет сейчас. Дуба даст, дура, если замок не откроешь!

Она хрипела и билась в руках насильника, стараясь отвернуть голову в сторону. Лишь бы не видеть, как убивали ее сына. Пусть лучше она умрет. Не могла она больше видеть этот ужас. Боже, как можно это все вытерпеть…

В этот момент в комнате раздался странный голос – громкий, скрипучий, словно пропущенный через осколки стекла и камня.

– Я открою замок, – сипел парнишка, на мгновение отцепив руки от своей шеи. – Я знаю… Я открою дверь в лабораторию… Хр‑р‑р‑р‑р… Пусти… Я знаю, как открыть замок… Хр‑р‑р‑р‑р….

Удивленный Ларс оторвался от женщины, напоследок с силой ударив ее по лицу. Все очень хорошо складывалось. Какая разница, кто ему откроет эту дверь, она или ее пацан. Все равно они больше не жильцы. Жить им ровно до того момента, как откроется дверь в лабораторию.

– Ну, – буркнул он, облизнув губы. – Давай. Вирт, пусти щенка.

Парнишка, тяжело дыша, осмотрелся. На несколько мгновений задержался взглядом на теле лежавшей на полу матери. После мазнул остекленевшими, совершенно пустыми, глазами по здоровяку, что стоял рядом и довольно щурился. Шатающей походкой подросток прошел к стене и наклонился к странному часовому механизму. Крутанул одну шестеренку, другую, третью, пока не раздался мягкий щелчок и стена не поползла в сторону.

В огромном открывшемся глазу помещению одна за другой стали загораться лампы, осветившие десятки, заваленных разнообразными механизмами и приборами, квадратов. На тянувшихся вдоль стен стеллажах лежали необычные на вид вещи, агрегаты, закрытые искрившимися силовыми полями. Даже на первый взгляд перед грабителями открылся настоящий Клондайк, а на второй взгляд еще больше…

– Вирт, твою мать, сколько же здесь всего лежит. Нутром своим чую, что это амулеты. Б…ь, Вирт, слышишь? – восхищенно протянул Ларс, спускаясь по ступенькам вниз и забывая обо всем на свете. – Это же бешеное бабло! А он только пятьдесят кусков обещал. Сраные пятьдесят кусков. Да здесь можно в сто, в тысячу раз больше поднять…

Ему даже жарко стало от этой мысли. Ведь он и сам все может сделать. Зачем ему какой‑то там заказчик? Тот сейчас сидит где‑нибудь у себя в доме, в безопасности, попивает хорошее поило и ждет известий. Он же здесь по чужому дому шарится и всю тяжесть на своем горбу тащит. Почему он должен за это какие‑то крохи получать? Нехорошо это, не по справедливости.

– Да, да, не справедливо, – шепотом поддакнул Ларс своим мыслям. – Теперь все будет по‑другому. С таким баблом я плевал на все… Ладно, пора все это грузить. И так слишком здесь задержались. Вирт! Где там тебя носит? Пора барахло это собирать. Оба‑на! Вирт, щенок, решил сам помочь!

В проходе, на самой верхней ступеньке, стоял подросток. За ним медленно закрывалась дверь, полностью отсекавшая им всем выход из лаборатории.

– Что за херня? Быстро открой дверь! – Ларс напрягся, почуяв что‑то странное. – Быстро, я сказал! Я же тебя сейчас на кусочки резать буду.