Хозяин дракона - Анатолий Дроздов

– Что от нас? – спросил Святояр.

– Тестю подарок полагается, – ответил Великий. – Отдай полон! Весь! Отведу в Киев – с колоколами встретят.

– Забирай! – воскликнул Ростислав.

Святослав поклонился.

– Не сказал о приданом. Две тысячи гривен за дочкой даю!

Ростислав радостно улыбнулся, Святояр насторожился.

– Что потребуешь за богатое приданое?

– Немногое. Убей Некраса! И змея его.

Ростислав ахнул. Святояр потемнел лицом.

– О чем просишь, Великий?! Гнев у тебя на сотника, но такого даже басурманы не делают: своего убивать!

– Свой ли? – спокойно возразил Святослав.

– Не чужой! Сечу сотник выиграл! Городец сотник спалил! Насаду со сторожем увел! Без Некраса Белгороду пропасть!

– Мы мир урядили, свадьбой скрепим. Зачем нам Некрас?

– Не надобен – отпустим! Сотник сам просился.

– Куда пойдет?

– Земли свои отбивать.

– А где земли его, поведал?

– Нет.

– Ну так я скажу…

Ростислав с воеводой слушали, широко открыв глаза. Когда Великий умолк, в шатре установилось молчание. Первым нарушил его Святояр.

– Нет нужды убивать! Далеко земли Некраса.

– Могут стать близко! – возразил Святослав. – Если Некрасу вздумается.

– Я его на службу брал, ряд писал, – набычился Святояр. – У меня голова седая, князь, и в людях я разумею. Что мешает Некрасу прямо сейчас улететь, кто задержать сможет? За серебром своим позже прислать; отказать не посмеем. Ждет! Честь у него. Не пойдет Некрас на Киев и Белгород!

– Может, и не пойдет! – согласился Святослав. – На своей земле осядет. Но земля та пограблена да пожжена, строить надо. Где серебро брать? Там, где княжьи которы! Ты ему сколько положил?

– Десять гривен в месяц! И сто за сечу.

– Другие тысячу дадут! Не пожалеют – дело верное! Чье войско против смока в поле устоит, какой город удержится? Один князь другого одолеет, сосед поглядит и тоже захочет. Сколько крови прольется? Киев полтысячи мужей потерял, а будут тьмы и тьмы! Земли в запустение придут, в городах вороны поселятся! Нельзя такое допустить! Пусть князья не мирно живут, войною один против другого ходят, но Русь крепнет и богатеет! Со смоком нас и половцы повоюют, и ромеи…

– Ромеям зачем? – удивился Ростислав.

– Был у меня туровский епископ Дионисий, – неохотно сказал Святослав. – Поведал все о Некрасе и о повелении басилевса цареградского сыскать Некраса и звать на службу. Обещать ему место первого воеводы и денег для него не жалеть. Ранее Царьград убить Некраса велел, епископ пробовал, да не вышло. Некрас о том ведает. Епископ боится с ним говорить, меня просил. Я же думаю: нельзя Некрасу к ромеям. Народ этот хитрый и лукавый, добудут смока – конец Руси! Аль не так?

– Ты подумал, Великий князь, что скажут о нас люди? – спросил Святояр. – Взяли дружинника в службу и без вины убили? Кто после того служить нам станет?

– Это просто! – сказал Святослав. – Распустишь слух, что Некрас по наущению Володька Галицкого хотел Ростислава убить. Я подтвержу. За такое не щадят.

– Не страшно брать грех на душу?

– На моей душе грехов, как на собаке блох! – усехнулся Святослав. – Полтысячи по вине моей под курган легло – это грех куда больший, чем ложь. Если я другие полтысячи от смерти спасу – дарует Господь!

– Я согласен! – сказал Ростислав.

– А я нет! – Святояр встал. – И у меня грехов без числа, но такой брать на старости… Я не повар, чтоб резать княжичей!

– Другие найдутся! – насупился Ростислав.

– Тебе, княже, виднее! – сказал Святояр. – Служил я отцу твоему и тебе добре послужил – пора на покой! С Киевом мир, других ворогов нету. Не надобен! Земли мои пограблены да пожжены воями киевскими, устроить надо заново, хозяйский глаз требуется. Еду в имение. Прощай, князь!

Воевода поклонился и вышел. Ростислав вскочил, кусая губы. Святослав подошел, обнял.

– Хочешь быть великим, привыкай! – сказал тихо. – Князь тысячами повелевает, к нему у Господа спрос иной. И грехи у князя иные. Главное – земли свои отстоять и ворога отвести. Чтоб тысячи спасти, одного убить не грех. Не печалься! Вернется Святояр! Такие, как цепной пес: сбежит, погуляет, да придет, потому как по цепи соскучился.

– Воевода отказался, другие тоже откажутся! – сказал Ростислав. – Любит люд Некраса!

– Своих воев дам! – успокоил Святослав. – Им Некраса жалеть не за что. Взбодрись, князь! Пошли к митрополиту! Ряд писать…

28

Незнакомый гонец прискакал на рассвете.

– Князь зовет, сотник! – выпалил, не слезая с седла.

– Зачем? – спросил Некрас, позевывая.

– Там поведают! Не медли!

Гонец повернул коня и ускакал.

– Что там? – спросил Малыга, выходя из дому.

– Князь зовет!

– Так спешно?

Некрас пожал плечами.

– Что вчера было? – не отстал Малыга. Некрас вернулся поздно и не успел рассказать.

– Мир с Киевом урядили. Великий дочку отдает за Ростислава.

– Не к добру это! – задумчиво сказал Малыга и повторил: – Не к добру. Чтоб Святослав дочь – да лютому ворогу?

– Был ворог – стал зять, – усмехнулся Некрас. – В первый раз на Руси?

– Ты сторожко там! – посоветовал Малыга.

– Ништо! – беззаботно сказал Некрас. – Мир урядили, смок не надобен. Пора расплатиться.

– Они заплатят!.. – буркнул Малыга.

Некрас, не обращая внимания на ворчание кмета, вынес из дому сбрую, заседлал пасущегося неподалеку жеребца и вскочил в седло.

– Оляну с Олятой не забудь! – крикнул вслед Малыга.

Некрас кивнул и ударил каблуками под брюхо коня. Он спустился с холма, на котором стоял дом, и только въехал лес, как от кустов метнулась тень. Некрас мгновенно выхватил саблю, но опустил клинок: уноша, почти отрок. Без оружия.

– Не ходи, сотник! – зашептал отрок, тревожно оглядываясь. – Убьют!

– Ты кто? – спросил Некрас, наклоняясь.

– Зых, холоп княжий.

– Кто послал?

– По своей воле прибег.

– Откуда ведаешь, что убьют?

– Подслушал. Ростислав приказал!

– За что?

– Великий попросил. Там, – Зых указал вперед, – засада.

– Много?

– Десятка два, конные.

– Под чьим началом?

– Не ведаю. Это киевские. Князь боялся, что свои не станут, попросил воев Великого. Воевода Святояр отказался тебя смерти предать, разругался с князем и уехал. Тебя зарежут, после чего запалят смока. Заложат засовом конюшню и подпалят, как Колпаки делали.

– Научились! – сквозь зубы процедил Некрас. – Пошто мне помогаешь?

– Как же? – Зых даже отступил. – Ты Белгород спас! Люди за тебя молятся! Вдове брата моего стрыечного с малыми детьми не дал от голода помереть, когда в Городце погорела…

Некрас вспомнил нищенку на торгу, из-за которой поругался с Улыбой, и кивнул.

– Убьет меня теперь князь! – Зых внезапно всхлипнул. – Как Бог даст, убьет! В хоромах меня, наверное, хватились, а как станут искать, кто упредил…

– Лезь на коня! – приказал Некрас.

…Малыга встретил его недоуменным взглядом. Некрас коротко объяснил.

– Чуял! – в сердцах сказал кмет. – Стерво княжье! Помогай им! Что надумал?

– Уходим!

– А Оляна с Олятой?

– Я полечу к реке, ты знаешь эту затоку… – Некрас объяснил. – Бери Зыха и скачите в Белгород другой дорогой… Засада в одном месте? – повернулся сотник к отроку. Тот кивнул. – Забирай всех! У реки встретимся…

Пока Малыга седлал коня, выносил и увязывал в торока нехитрое добро, Некрас вывел из конюшни смока. Зых испуганно жался, но все ж помог заседлать змея и прикрепить ему нагрудник. Они заканчивали, когда из леса выметнулись всадники.

– Не утерпели! – ощерился Некрас. – Вшивота киевская! Скачите! – крикнул он кмету. – Я задержу.

Малыга не заставил себя упрашивать. Двое верховых, невидимые за конюшней, помчались наметом и перевалили за холм. Некрас забрался в седло и не спеша стал привязываться. Убийцы подскакали ближе и охватили его полукругом. Самые ближние подняли луки.

Змей заревел. Кони встали на дыбы, сбрасывая всадников. Те из них, кто успел натянуть тетивы, бросили стрелы в небо. Смок побежал по склону, взмыл над лугом, но высоту набирать не стал. Наскочил на ближнего всадника, схватил когтями и выдернул из седла. Вой завопил, хватаясь за толстые лапы. Смок поднялся выше и разжал когти. Человек, кувыркаясь, полетел вниз и шмякнулся оземь. Застыл недвижимо. Змей скользнул вниз и выхватил из седла следующего. Те из всадников, что еще оставались в седлах, стали прыгать на землю и в ужасе разбегаться. Змей бросил отчаянно орущего человека и поднялся ввысь. Некрас сделал круг над поляной. Ни людей, ни лошадей видно не было – попрятались. Только два тела лежали на зеленой траве.

– Будете знать! – прошептал Некрас и повернул к лесу…

Олята чистил Дара, когда калитка во двор широко распахнулась. Вошел дружинник. Олята застыл со щеткой в руке, а в калитку тем временем ввалился второй, третий, четвертый… Последним появился Балша. Увидев отрока, он радостно осклабился и направился к нему.