Леди не движется – 2 - Олег Дивов

– Будешь кофе варить – плесни мне бренди или виски.

– Тебе-то зачем? – изумился Макс.

– Надышалась, – лаконично ответила я, бросая на пол его майку, в которой спала вместо пижамы, и задвинула за собой дверь кабинки.

– У-у… – снаружи уважительно протянул Макс и засмеялся.

Я тоже засмеялась – пользуясь тем, что под душем не слышно. Историю с наручниками в спальне Августа я выдумала. Ну вот еще не хватало, чтобы я кому-то рассказывала правду об интимной жизни шефа! И мне надоели шпильки, которые Макс подпускал в адрес Августа. Вот я и рассказала то, что точно вызовет у него легкую зависть.

Надо сказать, наша с Максом семейная жизнь вовсе не была пресной. Кое-какие милые экспериментики мы себе, конечно, позволяли. Но это были детские шалости. Я так и не решилась позволить Максу связать меня как следует, например. Да он и не смог бы. Вязать женщину в постели ведь надо уметь. Притом что с запястьями, обмотанными ремнем, мы баловались. Максу больше нравилось, когда я обездвиживала его и залезала сверху. Но до наручников и прочего металла мы действительно не дошли – хотя я знала, что Макс о том мечтает.

Душ нисколько не освежил меня. Наоборот – я поняла, что совершенно не выспалась, эмоционально изнурена, хочу темноты, тишины и одиночества. Я бы даже в гробу поспать согласилась, честное слово. Можно в том самом, синеньком с кружавчиками.

Критически рассмотрев себя в зеркало, я пришла к выводу, что мою внешность можно спасти только профессиональным гримом, а лучше – маскировочным колпаком с другим лицом. Раз так, не буду ничего делать. Пусть мои мужчины видят, до чего они меня довели. Я расчесалась, заплела плотную косу и сочла, что выгляжу адекватно обстоятельствам.

– Что-то ты осунулась, – сказал Макс, когда я, уже одетая, выползла в гостиную.

– Какая наблюдательность, – похвалила я. – Макс, я осунулась две недели назад, еще на Сонно. А ты только что заметил, да?

– Да не была ты такой! – возмутился Макс. – Еще скажи, это я тебя довел.

– И ты тоже, – равнодушно отозвалась я и распахнула окно.

В гостиной абсолютно бесшумно нарисовался Август. Я-то привыкла, а Макс вздрогнул от неожиданности и выругался. Я засмеялась:

– Ага, ага, вот так он ходит. Меня аж завидки берут с его грации.

– Ща скажет, это его шотландские гены. Предки ходили по горам, научились ступать по каменистым осыпям.

Август недоумевающе похлопал глазами:

– Это шутка, да? Массачусетс – пусть и не совсем равнинный штат, но и не горный. Да, на западе есть, но какой же дурак полезет в горы, когда можно поселиться на побережье?

– Да я не про родню твоего отца. У тебя ж со стороны матери – настоящие хайлендеры или как их там.

– А, – кивнул Август. – Из Иллинойса.

– Погоди, – насупился Макс, – а как же история клана, которому полторы тыщи лет?

Август пожал плечами:

– Как обычно. Все выдумали.

– И королеву Викторию тоже?!

– Ну, может, она и в самом деле позволила какому-нибудь шотландскому фермеру назвать ребенка Виктором-Альбертом. Исключать нельзя. Но вообще это то, что называется «легендарная часть родословной». Я нашел всего два упоминания о Маккинби в девятнадцатом веке и одно – в двадцатом. В первом случае были отец и сын из Иллинойса, во втором – некий делец из Мексики, а в третьем, самом позднем, – журналист из Нью-Йорка.

– Может, в Катастрофу погибли архивы?

– Макс, история восстанавливается не только и не столько по архивам. Должны быть могильные плиты, памятные надписи на зданиях, старинные украшения и так далее. Ничего этого нет. Четко документированная история нашего клана, именно клана, начинается в середине двадцать первого века, с Филипа Маккинби, бизнесмена из Бостона. Он был чрезвычайно умным, предприимчивым и дальновидным человеком. Родился практически бедняком. В восемнадцать лет уехал в Африку. В тридцать два вернулся в Бостон миллиардером. Женился на молоденькой Ким Эванс, дочери своего друга и делового партнера. Когда Ким забеременела, Филип подумал, что надо бы обзавестись родовым поместьем. И конечно, в Шотландии, он ведь шотландец – правда, его предки перебрались в Америку чуть ли не в семнадцатом веке, как он сам утверждал. Филип мечтал купить поместье Вальтера Скотта, но по понятным причинам не сумел – не все в Британии продается за деньги, даже за очень большие. Поэтому он купил большой и пустой участок неподалеку от города Пиблс. Построил там что-то вроде охотничьего домика, потом вернулся в Америку и никогда больше не бывал в Шотландии. Ким получила в наследство огромные земли в Массачусетсе, слышать не желала ни о какой Европе. Их дети бывали в Шотландии и уезжали оттуда разочарованными – скучно, холодно и бедно, зато пафосу-то, пафосу! И шотландская ветвь появилась только на уровне правнуков. Тогда бостонские Маккинби уже расплодились так, что им стало тесновато. Томас Маккинби, человек с довольно странными для клана наклонностями – он был затворник, маменькин сынок и мечтал стать писателем-философом, – фактически выпросил себе шотландский участок в собственность. Как ни странно, оказавшись вдали от своей властной мамы, он преобразился, занялся общественной деятельностью, несколько лет был мэром Пиблс, потом трижды избирался в шотландский парламент. Оставил по себе добрую славу. И выстроил первое здание из известного ныне дворцового комплекса.

– А, значит, новодел, – саркастически заметил Макс.

– Новодел, – подтвердил Август. – Относительный – все-таки четыреста пятьдесят лет вполне себе почтенный возраст. Но, конечно, это не Средневековье и даже не Викторианская эпоха.

– Послушай, а что, твой предок не мог купить старинное здание? Ну я понимаю, знаменитое поместье ему не продали бы. Но многие замки вполне себе доступны для торгов! И что, во всем городе не нашлось ни одного реально старого домика, который ему уступили бы?!

– Да предлагали. В Пиблс есть несколько старинных зданий, в том числе и замок барона. Пожалуйста. Проблем ровно две: в Шотландии двадцать первого века были лютые исторические законы, по которым, если тебе принадлежит памятник архитектуры, ты обязан его содержать, но не можешь провести даже современную канализацию. И да, конечно, толпы туристов. Другая проблема – если здание можно перестроить, то в нем обязательно делали отель для тех же туристов. Шотландия – очень небогатая страна. Но как можно устраивать семейное гнездо в бывшем отеле?! Никак. На мой взгляд, Филип Маккинби принял единственно верное решение: купить незастроенную землю.

– Ага, и рассказал всем о своих древних корнях.

– Шутка в национальном духе. Шотландцы любят мистификации и розыгрыши. А потом шутка прижилась и превратилась в семейную легенду.