Анатолий Серов - Зинаида Чалая

По знаку Серова все шесть самолетов выстроились в одну линию и, с грозным ревом пересекая пространство, ринулись в лоб на противника. Шестерка устремилась прямо на головной отряд с очевидной решимостью стрелять в лоб, таранить, сшибиться моторами с самолетами врага, его головного отряда.

Это молниеносный маневренный бой. От этого маневра зависит исход встречи. Жизнь каждого нашего рыцаря висит на волоске. Победа достанется тому, у кого больше выдержки, кто не дрогнет перед смертельной опасностью, у кого стальные нервы.

И вот, когда до головного отряда фашистов остается не более ста метров и столкновение кажется неизбежным, командирский самолет противника отвернул! И рывком, круто набрав высоту, точно в смертельном ужасе, помчался на запад. И стоило дрогнуть командиру соединения, как подчиненные немедленно бросились врассыпную.

Шестеро! Шестеро "курносых" навели этот страх на немцких "асов", расстроили их ряды смелым маневром, даже преследовали некоторое время. Затем, невредимые, вернулись на свой аэродром.

Нас было девять

Численное превосходство германо-итальянской авиации не подавляло, а наоборот, возбуждало дерзкую инициативу республиканских летчиков, еще более усиливая их волю к победе.

"Нас было девять...", "Нас было четверо...", "Нас было трое...", вспоминают эти отважные соколы свои столкновения с врагом под голубым небом Испании, когда против них сражалось тринадцать, двадцать пять, тридцать неприятельских самолетов.

"Нас было девять", - так однажды начал Анатолий рассказ о столкновении, когда девятка республиканских истребителей встретила в воздухе двадцать шесть вражеских самолетов, с которыми и вступила в бой.

Задание у девятки было совсем иное - она шла атаковать наземные войска Франко. Кроме того, чрезмерное количественное превосходство врагов диктовало необходимость отступить, пока противник не заметил девятку, летевшую на большой высоте.

Но как раз в том, что враг его не заметил, Серов увидел возможность атаковать. А раз есть такая возможность, то грех ее не использовать, - решил Анатолий. И подал знак своим товарищам.

Атака была мгновенной. Впереди фашистских самолетов летел разведчик, но его уже нет, он сбит Серовым. В ту же минуту атакована первая пятерка вражеских истребителей. Находившийся в ее составе командир, растерявшись от неожиданности, удирает. Это вносит растерянность в строй всего соединения. "Курносые" окружают потерявшие инициативу пятерки, не дают им перестроиться, атакуют, сбивают одну за другой две машины. Франкистские пираты поспешно уходят. Девятка республиканских самолетов продолжает путь на выполнение задания.

- Поучительный бой, - говорил потом Анатолий. - Наши истребители в этом воздушном столкновении завоевали победу потому, что действовали решительно, дерзко, не теряя ни секунды, ни на секунду не уступая противнику инициативу.

Еще более рискованное положение. Серов с товарищем возвращается на свой аэродром после боевой операции, где они израсходовали почти весь запас патронов. Они торопятся. Идут на большой высоте, чтобы, дойдя до своего расположения, сразу потерять высоту и приземлиться. Но до "дома" еще далеко.

И тут они встретили большую группу вражеских самолетов. Принимать бой было бы безумием. Но исключается и возможность отступления. Соединение фашистов идет прямо на Серова.

"Если будем уходить, заклюют", - думает Анатолий. Решает атаковать. Кажется - безумное решение?.. Но оно спасло жизнь ему и его товарищу.

Выпустив по врагу последние патроны, какие еще остаются, Анатолий подает знак ведомому, и они оба, как бы готовясь к стрельбе, бросаются на врага. Виртуозно маневрируя, забираясь в хвост то одному, то другому фашисту, заставляя его поспешно уходить из района обстрела, они не дают врагу ни времени, ни возможности занять более выгодное положение.

Наконец фашисты сдают позиции и, разлетевшись в разные стороны, скоро исчезают из виду. Видимо, узнали "почерк" Серова и решили ретироваться!

Один против тринадцати

Раннее утро. Вдалеке, переливаясь, блестит полоска моря. Край неба разгорается все сильнее. Внизу развертывается великолепная по очертаниям и краскам панорама. Но вот поднимается в своем царственном сиянии солнце и брызжет лучами прямо в глаза четырем летчикам, вылетевшим на поиски врага.

Как ни прекрасна картина солнечного восхода в этих удивительных краях, Серову стало не по себе. Солнце слепит, не давая наблюдать за воздухом. Между тем навстречу летит стая немецких самолетов. Вот она уже обрушивается на четверку республиканцев. Участник этой схватки М. Н. Якушин рассказывает:

- По знаку Серова мы развернулись и начали, как говорится, встречать огнем. Внезапно я услышал, как у меня в самолете что-то треснуло. Машина стала плохо слушаться управления. Я должен приземлиться.

Но перед тем как сесть, Якушин сбивает одного за другим два вражеских самолета. Серов также зажег два немецких истребителя, и они, объятые огнем, рухнули на землю. Фашистам удается зажечь один республиканский самолет, и он пошел на посадку. Серов с товарищем, оставшись один против шестнадцати, сбил еще три машины. Товарищ ранен! Он выходит из боя. Серов остается один.

- Правда, мы, четверо, успели сбить семь самолетов противника, вспоминает Якушин. - Но и три наших вышли из строя. Против тринадцати фашистов остался один - это был Серов. Он крутился один-одинешенек, не имея ниоткуда помощи, и все же уверенно и смело отражал нападавших на него врагов.

А вот и слова самого Серова:

- Двадцать шесть глаз и - два глаза! Положение незавидное. Противник обрушился на меня сверху, со стороны солнца, как гром среди ясного неба. Один вражеский самолет уже успел подобраться сзади и "сесть" мне на хвост. Резкий поворот на сто восемьдесят градусов - и первая опасность миновала, противник потерял возможность поразить меня сзади. Но наседают другие, и их немало. Мой истребитель уступает в скорости нападающим машинам, но зато обладает лучшей маневренностью. Пользуясь этим, я часто выскальзываю из-под удара и сам кидаюсь в атаку, забираясь под хвост то одного, то другого самолета.

Фашисты решили во что бы то ни стало свалить Серова. Нападают с нарастающим ожесточением. Серов, пилотируя в этом вертящемся огненном колесе, сохраняет хладнокровие, видит все, "упреждает" уловки врага, то и дело сам переходит в атаку. Он верит в победу. Сбит еще один самолет. Зажжен другой.

Фашисты давно уже поняли, с кем имеют дело. Но, надеясь на несоизмеримое численное превосходство, усиливают свои атаки и настолько входят в раж, что не замечают последнего приема Серова...