Химия чувств - Бет Фантаски

Я подошла к комоду, открыла верхний ящик. Черный лифчик тоже был запрятан подальше, когда я его вытащила, из него что-то выпало.

Пузырек.

Я подняла его, обратив внимание, что выпито еще довольно мало. С его… С его помощью я могла…

— Джилл?

— Что? — вскрикнула я, поспешно спрятав пузырек в ящик и закрыв его. Я резко развернулась и увидела маму — она стояла в дверном проеме и смотрела на меня.

Глава 67 Джилл

— Я… Я не знала, что ты дома, — сказала я, прижимаясь к комоду.

— Я спала, — сказала мама, не сводя с меня глаз.

Я одернула юбку, внезапно поняв, что беспокоюсь больше о маме, чем о своем внешнем виде. Неужели ей снова стало хуже?..

— Ты в порядке?

Она еле заметно улыбнулась, наверное поняв, что я за нее беспокоюсь.

— Джилл, все хорошо, — сказала она. — Просто отдыхаю между сменами. Я надеюсь на этой неделе побольше поработать.

— Мам! — Я уже совсем забыла о своих голых ногах. — Ты уверена?

Она кивнула — и зевнула. Но, честно говоря, она действительно не выглядела такой же уставшей, как и раньше.

— Да, я к этому готова, — ответила она. — Хочу, чтобы тебе стало полегче.

— Спасибо, мам.

Тут она вроде бы наконец-то заметила, как я одета, и нахмурилась:

— Новая одежда?

Я снова одернула юбку:

— Э… Взяла поносить у Бекки.

Мама подошла ко мне поближе, осмотрела с ног до головы. Потом наши взгляды встретились, и она снова улыбнулась.

— Юбка коротковата, но девчонки твоего возраста, наверное, так ходят, — признала она. — Ты просто красотка, Джилл.

— Правда?

Мама кивнула и, к моему удивлению, обняла меня за плечи и легонько стиснула. Когда она меня в последний раз обнимала?

— Жаль, что я не могу тебе ничего купить, — сказала она, прижимаясь ко мне.

А мне жаль, что я тебе только что солгала… что приходится от тебя что-то скрывать…

— Ничего страшного, — уверила ее я, отстраняясь. — Не волнуйся.

Мама снова посмотрела на меня, и ее озарило.

— Джилл? Ты же так не для Тристена оделась?

— Тристена? — Я содрогнулась от мысли, что она вдруг вспомнила о том, что видела его в тот вечер, когда он подсыпал ей в чашку снотворного. — Нет…

— Я подумала, что, может быть, после того, как он помог тебе, то есть нам …

— Нет, мам, — уверила я, остановив ее на полуслове. — Мы не… встречаемся.

И никогда не будем встречаться. Это была правда.

— А… — Я думала, она обрадуется тому, что у меня никого нет, но мне показалось, что ее мое признание несколько разочаровало. — Он вроде бы хороший парень.

— В чем-то, — согласилась я, пожимая плечами. А в чем-то нет … — Кстати, насчет одежды, — добавила я, чтобы сменить тему. — Можно будет одолжить у тебя синий блейзер? Для школьной презентации.

— Да, разумеется, — согласилась мама, но я заметила, что она побледнела. — Но я, к сожалению, совсем о ней забыла. У меня кое-какие планы на те выходные…

Я насторожилась:

— Планы?

— Да. — Она занервничала и отвернулась. — Тетя Кристин пригласила меня на Кейп Мей, навестить ее. Она подумала, что мне не помешает развеяться.

Я удивленно посмотрела на нее:

— Тетя Кристин? Вы же особо не ездите друг к другу. Я с ней не виделась с папиных… — Я замолчала, пожалев о том, что упомянула его похороны.

— Ну да… — Мама провела рукой но волосам, это у нас общая привычка. — Я ей рассказала о своей… болезни, и она подумала, что свежий морской воздух пойдет мне на пользу, даже в холодное время года.

— Да, наверное, — согласилась я. Вообще-то, я даже обрадовалась, что мама не пойдет на презентацию. Я ужасно боялась выступать перед публикой, а если я кого-то из слушателей знала лично, от этого становилось только хуже. — Я не против.

Мама опять обняла меня, и настроение у нее снова улучшилось.

— Спасибо, Джилл. Я правда считаю, что это пойдет мне на пользу.

Потом мама ушла собираться на работу, а я, несмотря на ее одобрение, сняла юбку с майкой и убрала в шкаф. Потом легла в постель пораньше, стараясь не думать о спрятанном в ящике пузырьке или о Тристене. Но оба этих порочных искушения так и манили меня, а я, правильная девочка, изо всех сил старалась им не поддаваться.

Глава 68 Тристен

Когда уже за полночь я шел по второму этажу школы, ее пустые коридоры казались необычайно темными и тихими.

Я добрался до своего ящика, набрал код на замке, открыл его и, отодвинув спортивную куртку, которую я никогда не носил, опустил руку в полиэтиленовый пакет и достал из него бутылку. Только не с обычным неоново-желтым спортивным напитком. О ее пластиковые стенки плескалась мутная, густая и ядовитая жидкость.

Я поднял ее к лицу — и поймал себя на том, что облизнулся.

Простое прикосновение к бутылке с раствором так меня взбудоражило и… пробудило какое-то еще чувство. Где-то в глубине подсознания я услышал одну из своих любимых композиций, оглушительную вариацию традиционного похоронного марша, я буквально пальцами чувствовал, как играю ее. Хотя я не садился за инструмент с тех пор, как излечился. Я боялся…

Ты снова выпьешь раствор, Тристен, причем по собственному желанию…

Я был готов поклясться, что слышал голос отца — точнее, зверя, — непросто вспомнил, он именно прошептал мне эти слова на ухо, и меня бросило в дрожь. Я на самом деле даже не понял, от волнения ли или от ужаса, но руки затряслись, раствор начал громко плескаться, что и привело меня в чувства. Я резко развернулся, сунул бутылку в сумку и поспешно направился в кабинет мистера Мессершмидта.

Поторопись, Тристен. Быстрее спрячь эту бутылку от самого себя и двигайся дальше.

Я ворвался в класс и сразу побежал к крысам, этим беспокойно шебуршащим в клетках ночным жителям. Мне не терпелось поскорее разделаться с запланированным, но все же какое-то время я просто наблюдал за животными, особенно пристально глядя на жалкого крошечного белого крысенка, у которого не хватало половины уха. Слабачок. Неудачник, которого задирают все остальные. Он сидел, съежившись в уголке, стараясь не привлекать внимание более сильных грызунов.

Подняв крышку, я достал этого крысенка здоровой рукой, он даже не сопротивлялся. Я чувствовал, как неистово колотилось его крохотное сердечко, но малыш не вырывался и не кусался. Я прижал его к груди и погладил, чтобы завоевать доверие. Звереныш, несомненно, был привычен к общению с человеком — вскоре он начал осваиваться у меня на ладони и обнюхивать рубашку.