50 знаменитых скандалов - Валентина Скляренко

Икону Серафима Саровского следователям доставили из московского антикварного салона «Ортодокс Антик». А немного позже оттуда же в Питер, в Росохранкультуру, директор салона привез и потир XIX века — серебряную круглую чашу с золотым узором на высокой подставке с круглым основанием, которая значилась в списке похищенного под номером 64. Антиквар сообщил, что чаша была приобретена салоном в 2004 году у некоего мужчины. Неизвестный представился сотрудником Московской патриархии и заявил, что чаша принадлежала патриарху Московскому и всея Руси Алексию I. Работники салона, оформляя покупку, не забыли записать паспортные данные продавца. Это позволило следствию отыскать его для «беседы по душам».

Интересно, что за то время, пока потир числился собственностью «Ортодокс Антик», его не только реставрировали, но и неоднократно экспонировали на авторитетных художественных салонах. По предварительной оценке, данная чаша «тянет» примерно на 100 000 долларов США. Но антиквар, который и не подозревал о криминальном происхождении потира, убедившись, что действительно располагает предметом, находящимся в розыске, отнес его в милицию. Новый владелец тут же заявил: он отказывается от своих прав на потир «в связи с тем, то тот был украден», и даже от вознаграждения за возврат раритета. Честно говоря, общаясь со следователями, директор «Ортодокс Антик» только руками разводил: «Я эти вещи несколько лет выставлял на всех салонах, и никто на них не обратил внимания».

В середине августа того же года еще один анонимный звонок «обогатил» оперативную группу сразу четырьмя эрмитажными экспонатами. Неизвестный сообщил, что оставит у дверей здания «антикварного» отдела Управления уголовного розыска предметы, которые, предположительно, являются похищенными из музея. Из небольшого пакета оперативники извлекли серебряный золоченый сервиз из четырех предметов, которые значились в перечне краденого под № 43, 44, 45, 46: чайник с крышкой на шарнире в форме сплющенного шара с изогнутым носиком и фигурной ручкой, кофейник такой же формы, а также молочник и сахарницу. К осени эксперты подтвердили подлинность 21 экспоната, которые были получены от частных лиц либо от «застенчивых» анонимщиков: 14 предметов передали петербургскому уголовному розыску, 5 — питерскому УФСБ, 2 — специалистам Росохранкультуры в Москве. Не обошлось и без курьезов: например, в конце августа Эрмитажу вернули. подделку под Фаберже: фигурку носорога, которая в списке похищенного значилась под номером 166.

В октябре музейным экспертам пришлось устанавливать подлинность еще одного «возвращенца» — часов фирмы «Бреге». В Росохранкультуры обратился известный московский коллекционер и попросил проверить часы, которые он приобрел в ноябре прошлого года. Мужчина предположил наличие криминального прошлого у данного предмета, когда ознакомился с дополнительным эрмитажным списком. Оказалось, к нему попали уникальные часы, которые значились в коллекции музея с 1949 года, — один из наиболее сложных и интересных образцов экспериментальной продукции Абрахама Луи Бреге. Этот шедевр датируется рубежом XVIII–XIX веков, изготовлен из золота 750-й пробы. Узнав о том, что часы действительно принадлежали Эрмитажу, коллекционер безвозмездно передал их музею. Здесь стоит упомянуть о курьезе в жанре пресловутого «черного юмора»: эти часы предлагались прежним владельцем — питерским антикваром — для покупки Эрмитажу где-то в середине 2005 года. Эрмитаж оценил их в 30 000 долларов, но эта сумма не устроила коллекционера, и он продал их за большую сумму московскому любителю древностей.

Порой антикварам было непросто решиться признать, что в их собственности оказались краденые предметы. Так, в ноябре 2006 года в милицию позвонил один из знакомых известного петербургского коллекционера; он сообщил, что его друг обнаружил у себя предмет, числящийся под № 78 в списке похищенных из фондов Эрмитажа экспонатов, — серебряный кунган, однако очень боится, что его имя будет предано огласке и это может сказаться на его репутации. В итоге, вещь вернулась в музей, а беседовавшие с антикваром следователи не стали разглашать его имя.

Стоит сказать, что директор Государственного Эрмитажа М. Пиотровский, говоря о выборе воров, похозяйничавших в запасниках музея, признавался: он ничего не понимает! Ведь специалист никогда бы не остановил своего внимания на некоторых предметах. Да, из хранилища действительно пропали очень ценные вещи, в частности произведения средневекового русского искусства и русского искусства XIX века — иконы, потиры и ковши с эмалью. «Если пару таких продать, то человек может потом жить на Канарских островах и не таскать всего остального», — заявил Михаил Пиотровский. Но оказалось, что воры прихватили также. вилки, ложки и поддельные фигурки работы Фаберже, предназначенные для демонстрации студентам! Простите, а это зачем?!

Этот вопрос несколько прояснила следственная группа. Было высказано предположение, что кражи осуществлялись разными группами людей. Например, в ходе расследования всплыла информация о том, что за месяц до обнаружения пропажи экспонатов в запаснике помогали наводить порядок сотрудники одного из петербургских институтов. Они-то и могли польститься на мелкие безделушки, достаточно ценные для какого-нибудь студиозуса, но слишком малозначимые для самого Эрмитажа, чтобы поднимать шум по поводу их исчезновения.

Итак, дирекция музея полагает, что экспонаты из хранилища «уводились» на протяжении шести-восьми лет. Однако в ГУВД Петербурга к этим цифрам подошли скептически. Следователи полагают, что пропавшие ценности могли быть похищены еще 30 лет назад, однако обнаружилось это только сейчас. Ознакомившись с состоянием дел музея и системой контроля за ценностями, специалисты заявили: с 70-х годов прошлого века полная ревизия собрания не проводилась, а происходили только плановые проверки, не позволяющие вовремя выявить недостачу. При этом любой желающий мог получить информацию о ценности произведений, попавших в общедоступные каталоги. То есть данное хищение вполне могло носить «заказной» характер, и его заказчиком мог быть как российский, так и зарубежный частный коллекционер. Причем маловероятно, что все экспонаты прибрало к рукам одно лицо, а значит, шансы отыскать все пропавшие вещи ничтожно малы. Многие из раритетов уже давно могут находиться в частных собраниях за рубежом, и извлечь их оттуда даже при помощи Интерпола будет практически невозможно. Тем не менее, были оповещены все подразделения милиции, таможня, стали тщательно досматриваться пассажиры и грузы в машинах.

Сотрудников отдела, в котором произошло хищение, конечно, финансово наказали, всем прочим работникам Эрмитажа изрядно попортили нервы, сам Пиотровский получил выговор — уже третий. Но что это дало? Ведь если быть абсолютно беспристрастным, ни один из музеев мира не застрахован от подобных происшествий. Даже ультрасовременные системы безопасности и контроля подчас не способны учитывать банальный «человеческий фактор» и расторопность музейных воров, уровень информированности и технического оснащения которых зачастую опережает возможности служб безопасности музейных объектов и органов правопорядка.

Поскольку следователи и дирекция музея с самого начала подозревали в причастности к краже кого-то из своих (на это указывал масштаб хищения и длительность аферы), известие о том, что среди задержанных ГУВД Петербурга лиц оказались и родственники покойной Ларисы Завадской, можно сказать, мало кого удивило.

7 августа 2006 года суд Петербурга избрал арест мерой пресечения подозреваемому в хищении музейных экспонатов 54-летнему Николаю Завадскому-старшему, вдовцу хранительницы. Преподаватель истории Государственного университета физкультуры им. Лесгафта был впервые вызван на допрос спустя неделю после возбуждения уголовного дела. Арестовали же его по обвинению собственно в краже. Правда, витают слухи, что Завадский оформил явку с повинной. Сначала он признавался только в том, что относил переданные ему предметы в петербургские ломбарды — и не больше. Затем всплыли другие обстоятельства. Вдовец признался, что прекрасно был осведомлен о музейном происхождении более чем 50 (!) предметов, которые он в течение нескольких лет исправно относил в ломбарды. Следственные органы обнаружили у Завадского более 100 квитанций, которые подтверждают прием от него ломбардами ювелирных изделий. Жулик подтвердил: он имел отношение к сбыту раритетов еще с конца 1990-х годов.

7 августа Куйбышевский суд выдал санкцию на арест по подозрению в причастности к краже ювелирных изделий из Русского отдела музея также специализировавшегося на иконах петербургского антиквара Максима Шепеля. При обыске у него обнаружили одну из пропавших икон. 38-летний Шепель, будучи членом Ассоциации антикваров, зарабатывал в основном на перепродаже: он скупал ценности в Питере, а продавал их московским коллекционерам.