Зачем ловеласу жениться - Тэсса Дэр

— Послушайтесь своего друга, милорд. — С этими словами мисс Осборн сделала реверанс и вышла из комнаты.

Тяжко вздохнув, Джереми принялся расхаживать из угла в угол. Грей же пошел открывать новую бутылку. А Джосс, грубо выругавшись, вышел, громко хлопнув дверью.

Тоби подумал, что ему снова пора хоть о чем-то заговорить, чтобы разрядить атмосферу. Но говорить ужасно не хотелось. Сейчас ему больше всего хотелось взбежать на второй этаж, найти Изабель — и заключить ее в объятия. Хотелось прижать ее к себе покрепче и целовать, целовать… Он чувствовал, что ужасно истосковался по ней, и эта тоска ощущалась физически — так что даже грудь заболела. А через минуту-другую следом за этой болью пришло прозрение. Прозрение, от которого он онемел.

Тоби понял, что безнадежно, по уши влюблен в свою жену.

— Черт возьми, что вы себе позволяете?!

Услышав этот голос, Хетта Осборн замерла на лестнице, схватившись за перила. Но она не оборачивалась.

— Если мужчина хочет видеть свою жену, то кто вы такая, чтобы его к ней не пускать? — Приблизившись к ней, Джосс уставился на тонкие завитки рыжевато-каштановых волос на шее. «Такие трогательные, такие нежные, — подумал он. — Совершенно на нее не похожие».

— А если женщина не хочет видеть своего мужа, кто я такая, чтобы заставлять ее? — ответила мисс Осборн, наконец-то повернувшись к нему лицом.

Джосс невольно вздохнул:

— Откуда вам знать, что чувствует мужчина, когда жена его кричит от боли, а он бессилен ей помочь? Страшнее пытки и представить трудно. Любой преданный муж предпочел бы глотать горящие угли, нежели видеть, как страдает его жена. — Он ткнул пальцем в сторону гостиной: — Этот человек болен от переживаний, а ваши бессердечные замечания лишь преумножают его страдания.

— Если лорд Кендалл и страдает от чего-то, то всего лишь от чувства вины. Он сожалеет об их семейной ссоре, и, судя по тому, что мне сообщила Люси, сожалеет он не напрасно. Но извинения его могут подождать. Я здесь для того, чтобы принимать роды, а не для того, чтобы нянчиться со взрослым мужчиной, которого, видите ли, замучила совесть.

Ее тон еще больше разозлил Джосса. И она так надменно держалась, как будто была к нему, Джоссу, совершенно равнодушна. Как будто он был ей сейчас безразличен. Именно это она и пыталась ему доказать. Но он-то знал, что это не так.

— Мисс Осборн… — Он поднялся еще на одну ступеньку. — Хетта, неужели вы действительно так холодны, так бесчувственны?

— Я не холодна. Просто я уверена в себе. Потому что я доктор.

— Возможно, вы, Хетта, могли бы называть себя настоящим доктором, если бы принимали в расчет чувства своих пациентов. Если бы позволили себе чувствовать и сочувствовать.

Она криво усмехнулась:

— Это вы говорите мне о чувствах? Ну конечно, по вашему мнению, страдают лишь те, кто умело и в нужных пропорциях демонстрирует другим свои страдания. Получается, что не всем позволено чувствовать и сочувствовать, капитан Грейсон. Но разве вы не знаете о том, что Люси — лучшая моя подруга? Мне больно от того, что больно ей. И мне тоже совсем не нравится наблюдать, как она мучается. Но что же прикажете мне делать? Составить вам, джентльменам, компанию в гостиной? Провести вечер, потягивая бренди? Возможно, тогда вы поверите в то, что я способна сопереживать. Но только это не поможет Люси родить ребенка.

— Мисс Осборн, вы самая образованная женщина из всех, которых я знаю. Не сомневаюсь, что вы гораздо умнее, чем некоторым кажется. — Джосс сделал глубокий вдох, стараясь успокоиться. Ох, ну почему эта женщина так на него действовала? Всякий раз в ее присутствии он чувствовал потребность защищаться и что-то объяснять. Почему он ведет себя так глупо? Это ужасно действовало ему на нервы, потому что до сих пор он никогда не испытывал потребности отчитываться перед кем бы то ни было. Джосс не знал, почему для него было так важно, что эта женщина думает о нем, но отчего-то для него это было очень важно. — Хетта, неужели вы не можете быть одновременно доктором и просто отзывчивым человеком? Неужели это так трудно?

Она довольно долго молчала. Наконец заговорила:

— Моя мать была прикована к постели больше года, а мой отец сам ее лечил. Он консультировался со специалистами, проводил немало ночей за медицинскими журналами, выискивая сведения о новых методах лечения. Но, ни разу, даже тогда, когда конец был очевиден, мой отец не опускался до жалости к себе. Ни разу он не позволил ей видеть, как он расстроен. И в тот день, когда она умерла, разве сидел он у ее кровати и проливал бесполезные слезы? Нет, он отправился лечить шахтеров, пострадавших от взрыва газа в соседнем графстве. Потому что он был доктором, потому что живые люди нуждались в его помощи. Поверьте, капитан Грейсон, у каждого есть свои раны. И некоторые из этих ран кровоточат так, что со стороны не увидишь.

Пока Хетта говорила, в ее карих глазах вспыхивали зеленые искорки. А потом, когда умолкла, Джосс увидел в ней то, что так хотел увидеть с того самого дня, как их представили друг другу. Он понял, что она вовсе не была упрямой, колючей и холодной. Нет, она была просто женщиной — уставшей и беззащитной. Женщиной, ужасно уставшей от долгих часов тяжелого труда. И, конечно же, она отчаянно нуждалась в отдыхе.

Более того, она отчаянно нуждалась в поддержке.

А он, Джосс, мог поддержать ее. В другой раз она, возможно, окажется достаточно сильной, чтобы поддержать его.

Но все было не так просто. В этой жизни не могло быть ничего простого. Оставались вопросы и враждебность. Оставались призраки прошлого. И все это стояло между ними.

Тихо вздохнув, Джосс пробормотал:

— Хетта, я очень вам сочувствую. — Он опустил руку на перила и скользнул пальцами вверх, к ее руке. — Я прекрасно понимаю, что этот день и для вас стал тяжким испытанием. Просто я знаю, каково сейчас лорду Кендаллу. В каком-то смысле его страдания сродни моим. И если вы не можете посочувствовать ему, то, возможно, могли бы посочувствовать мне.

— Вы хотите моего сочувствия? — спросила она, не открывая глаз.

— Да, черт возьми! Разве я не заслужил такой малости? Разве я не такой же человек, как лорд Кендалл, как любой мужчина?

— Господи, вы такой же глупец, как все мужчины!

Тут глаза ее широко распахнулись и взгляды их встретились. И в тот же миг Джосс понял, что он ей небезразличен, совсем небезразличен. Теперь, в эти мгновения, он окончательно в том убедился. Господи, эта девочка была влюблена в него. Один дьявол знает, за что она его полюбила. Вот уже несколько недель кряду он выискивал у нее слабые места, а правда была тут — на виду. Достаточно, повнимательнее взглянуть на нее, чтобы понять: именно он, Джосс, был ее слабостью. И теперь, когда они оба это знали, она задрожала.