Дочь по крови - Личия Троиси

— Дай мне немного времени, — растерянно произнесла наконец Дубэ.

Амина улыбнулась мягкой признательной улыбкой. Она придвинулась к бабушке и обняла ее. Сначала они были немного скованны, но потом эта скованность прошла. Дубэ крепко сжала эти худенькие плечи, а Амина обвила руками шею бабушки. Наконец-то они стали по-настоящему близки.

Королева дала себе еще пару дней на раздумья. Это решение было отнюдь не простым, и поэтому она хотела принять его совершенно осознанно. Но не так-то просто заставить молчать собственные чувства. Неожиданно для Дубэ Амина весьма явственно и оттого болезненно напомнила ей ее саму. Королева никогда не задумывалась над тем, что чувствовал Сарнек, когда она, такая маленькая и потерянная, стояла перед ним и просила его сделать из нее убийцу. Теперь Дубэ оказалась в шкуре своего Учителя. Она прекрасно помнила, какие при этом испытывала чувства, и спрашивала себя о том, что, быть может, с Аминой происходит то же самое и что сама королева и есть единственный спасительный якорь для девочки. Конечно, ее внучка не была столь одинока и несчастна, как Дубэ в те годы, но это не помешало ей оказаться на грани такой же пропасти.

Королева чувствовала тяжкое бремя ответственности.

Как всегда, она в любую минуту была готова ринуться в бой. Она стала больше обычного посвящать себя войне, но это не помогало. Преследовавший ее с самого начала страх за постепенную утрату былой силы за эти два дня, казалось, усилился еще больше из-за произошедшего с ней весьма неприятного эпизода.

Она очень тщательно спланировала одну операцию. Речь шла о проведении диверсионного акта на территории находившегося поблизости лагеря противника. Она решила принять в нем личное участие. Королева выбрала самых лучших из своих воинов. Диверсионная группа выступила ночью: это самый подходящий момент для того, чтобы извлечь максимальную пользу из эффекта неожиданности. Дубэ постановила, что она сама будет отвлекать на себя часового. Пустяковое дело, которое она с успехом неоднократно проделывала. Речь шла о том, чтобы выманить его из укрытия, не позволив ему вступить в схватку. Все действия были четко просчитаны, и ошибки быть не могло.

Основной состав группы находился в состоянии полной готовности. Вместе с Дубэ остался только один юноша. Для того чтобы привлечь внимание часового, королева бросила камень, и часовой направился туда, откуда донесся звук. Дубэ приготовилась к нападению. Она схватит его за шею, повалит на землю и отточенным, хладнокровным движением руки перережет ему горло. Всего несколько мгновений — и путь будет свободен.

Дубэ видела, как часовой стал приближаться, как он нагнулся и стал внимательно разглядывать растущий неподалеку кустарник. В этот момент Дубэ вскочила. Но с самого начала что-то не заладилось. Быть может, она действовала слишком шумно или была недостаточно проворна, а возможно, не слишком крепко вцепилась в противника, и эльф, вырвавшись, с дикими воплями помчался в сторону лагеря. Совершенно бесполезным оказался ее неистовый рывок и ее точный удар мечом в спину, который пришелся прямо в легкие противника: сигнал тревоги уже прозвучал. Вся группа была вынуждена отступить.

Весь день Дубэ думала о случившемся. Ее тело было уже не таким ловким, а захват не таким крепким.

Рукопашный бой теперь не для меня. Мое участие в сражении совершенно бессмысленно.

Эта мысль еще больше разжигала неистовство королевы, а от страха она становилась слишком возбудимой для такого, как она, полководца.

Как раз в эти дни в лагерь привезли продовольствие. Два раза в месяц один из торговцев предоставлял свои услуги по поставке товаров из Нового Энавара. Он привозил провизию, оружие, а также сопровождал людей, еще годных для участия в военных действиях. В то утро Дубэ занималась распределением продуктов, когда случайно заметила в толпе знакомое лицо. Казалось, что оно возникло прямо из ее прошлого. Эти заплетенные в косичку волосы, эту грубую, обветренную кожу нельзя было ни с чем перепутать. Дубэ подошла к нему и коснулась рукой его плеча.

— Тори… — пробормотала она.

Тот самый гном, что продавал королеве яды и настойки, когда она была еще воровкой, ничуть не изменился.

А между тем гном не сразу ее узнал.

— Моя королева… — произнес он наконец с просиявшим лицом.

Расположившись в палатке Дубэ, они долго разговаривали о прошлом. Прошло пятьдесят лет со дня их последней встречи, но казалось, что все происходило совсем недавно.

— Когда я увидел вас в объятиях Леарко, я глазам своим не поверил, — засмеялся Тори.

— Можешь обращаться ко мне на «ты», — заметила Дубэ. — В конце концов, я тоже уже старуха, а ты даже старше меня.

Тори подмигнул королеве.

— В этом наше счастье и наше проклятие: у нас, гномов, слишком длинная жизнь! — воскликнул он, и, подняв бокалы, они чокнулись.

Говорить о настоящем для них было очень непросто. Судьбы обоих сложились совершенно по-разному, и казалось, что уже ничего не осталось от тех людей, которыми они были когда-то.

— Теперь я уже не ворочаю большими делами. Я работаю только с армией. Я бы, конечно, мог воспользоваться ситуацией и начать торговать какой-нибудь бурдой, утверждая, что это лекарство от болезни. Но это не в моих правилах, — пояснил Тори.

— И очень скоро ты не мог бы работать даже с нами, — с горечью заявила Дубэ.

Ей было свойственно доверять гному свои самые сокровенные мысли. Тори был единственным существом, в которого она верила с самого начала. Дубэ прекрасно помнила его честность, его постоянную готовность прийти ей на помощь всякий раз, когда она в этом отчаянно нуждалась, и королева по-прежнему испытывала к нему благодарность.

— Я знаю, что у меня уже не те силы, как раньше, — добавила она, устало улыбнувшись. — Война — это занятие для молодых.

Гном пожал плечами:

— Значение имеет опыт, а у тебя его предостаточно. О тебе и о твоих людях говорят столько хорошего. Ты решаешь судьбы войны и мира.

Дубэ отвела в сторону свой взгляд:

— Но так нельзя победить. Конечно, мои подданные довольны, что королева на их стороне и даже воюет вместе с ними. Но в сражении я уже тяжелый груз. — С этими словами она подняла руку и посмотрела на паутину морщин на своей коже. — Я стара и слаба и уже не могу позволить себе некоторые вещи. Если бы я была еще молода… И это не праздные слова. Мне хочется всего лишь заново обрести прежнюю силу и ловкость, — безутешно заключила она.

Тори неподвижно сидел напротив королевы и медленно крутил бокал в своих руках.