Единственная наследница - Ева Модиньяни

Эта увлеченная совместная работа была прервана появлением Бенедетто, который вошел в кабинет, предварительно постучав, но не дождавшись от отца приглашения войти.

– Добрый день, папа, – весело поздоровался он, недоумевая, кто этот господин, что, склонившись вместе со стариком над картами, увлеченно и темпераментно обсуждал с ним проекты. И лишь когда Чезаре поднял голову от стола, улыбаясь ему ослепительной дружеской улыбкой, он признал в этом элегантном, уверенном в себе молодом человеке своего денщика.

– Добрый день, капитан, – сказал Чезаре, протягивая руку. – Капитан или граф, не знаю, как мне вас теперь называть.

Потрясение было велико. За элегантным обликом этого красивого молодого человека Бенедетто Казати вдруг увидел грязного вонючего солдата, который стоял над ним, валявшимся в окопной жиже, приставив ему к горлу штык. Не слишком ли быстро совершилась в парне эта метаморфоза? Не слишком ли много берет на себя этот его вчерашний денщик? Мрачный, он прошел мимо протянутой руки Чезаре и остановился рядом с отцом.

– Ты не пожимаешь ему руку? – удивленно спросил старик.

– Он еще недавно чистил мне сапоги, – презрительно бросил на это сын.

– Но ты же сам просил меня принять его?

– Однако он должен при этом знать свое место и вести себя скромно, как полагается, – холодно отрезал молодой граф. Эта мгновенная вспышка неприязни, которую вызвал у него новый облик Чезаре, была неожиданной для него самого, неожиданной, но нельзя сказать – беспричинной. Перед этим сукиным сыном он навсегда останется лежащим навзничь на земле со штыком у горла, и если на фронте он в любой момент мог по своему усмотрению наказать его или отправить на передовую, то здесь больше не было чинов, и воинская дисциплина не защищала его. Он должен был дать своему бывшему денщику урок, чтобы тот понял, кто здесь командует, и предупредить всякую фамильярность между ними на будущие времена.

Чезаре побледнел, шрам на его правой щеке обозначился явственней, но улыбка сохраняла то же дружелюбие и спокойствие.

– Возможно, синьор граф и несколько излишне щепетилен, – сказал он, – но в общем-то он прав.

Самым растерянным из них троих выглядел старик: сцена, разыгравшаяся вдруг перед ним, была столь неожиданной и непонятной, что он не знал, что и сказать. Очевидно, что-то в отношениях его сына с этим парнем не укладывалось в рамки обычной логики.

– Ты был расторопным денщиком, парень, – произнес Бенедетто холодным тоном, – ты служил мне усердно, но это вовсе не означает, что ты с ходу начнешь играть в нашей фирме какую-то роль. Я не говорю, что это в будущем исключается, но ты должен с малого начинать. Твоя карьера должна быть обеспечена опытом, свое право на нее ты должен еще доказать.

– Справедливое замечание, – сказал Чезаре. Он был спокоен и сдержан, слушая все это, и никакого трепета или страха не испытывал. Времена окопов прошли, и речь больше не шла о том, чтобы выбирать между жизнью и смертью, а просто между этой карьерой или другой.

– Так вы согласны работать у нас? – вмешался старик, пытаясь как-то уладить этот конфликт и жалея в душе о таком несвоевременном появлении сына.

– С моим малым жизненным опытом, в мои молодые годы, – ответил Чезаре, – я не могу позволить себе отказаться от подобной возможности.

– Тогда подождите нашего окончательного решения, – с облегчением сказал старый граф. – Мы вам сообщим о нем позднее.

– И не бросай своей теперешней работы, если она у тебя есть, – проворчал молодой хозяин. – Наш вызов может прийти не слишком рано, и к тому же неизвестно еще, будем ли мы нуждаться в твоих услугах.

– Не стоит торопиться, синьор капитан. Разумеется, все надо тщательно обдумать. Синьоры… – по-офицерски едва заметно кивнул он головой в знак прощания и, улыбнувшись, словно ничего не случилось, вышел из кабинета.

Глава 37

– Но где же он взял столько денег, этот сукин сын? – Зеленый от злости, Бенедетто Казати нервно расхаживал перед инженером Луиджи Феррари, который принимал его в своем кабинете в мэрии. – Откуда у него эти деньги? Он же из нищей семьи.

– Это нас не касается, – пожал плечами Феррари. – Но бумаги в полном порядке, – сказал он, сверившись со своими заметками. – Контракты заключены по закону. Два участка земли возле бульвара Абруцци законно приобретены синьором Чезаре Больдрани за сумму в десять тысяч лир.

Феррари говорил простым и сердечным тоном, чтобы не вызвать тягостные воспоминания о последней встрече в отеле «Поста» в Падуе, когда он унизился до просьбы о деньгах, в которых ему к тому же было отказано. Ему не хотелось вспоминать этот злополучный карточный долг.

– Негодяй! – сыпал проклятиями Казати. – Этот сукин сын слишком много себе позволяет! – С инженером он терпел второе унижение. Первое пришлось вытерпеть от отца, который без околичностей окрестил его высокомерным болваном за то, что оттолкнул своего бывшего денщика. За это теперь и пришлось расплачиваться.

– Ну нет, я никогда не унижусь до сделок с каким-то плебеем, с моим бывшим денщиком! – в ярости воскликнул Казати.

– Мне казалось, в прежние времена между вами было доброе согласие, – с легкой иронией произнес Феррари.

– То были просто нормальные отношения с подчиненным, не более того. Но этот мерзавец не заслуживал даже их, он оказался неблагодарным.

– Как бы то ни было, дорогой граф, это проблема, которую можете разрешить только вы с ним. – Инженер встал, показывая, что хочет проститься с гостем. – Через десять минут, – извинился он, – у меня совещание с мэром.

– Неужели в самом деле нет никакой зацепки? – Казати готов был душу заложить дьяволу, лишь бы найти такую зацепку.

– Нет, – отрезал Феррари. – Единственная возможность – это перекупить земли, а чтобы сделать это, фирма должна начать переговоры с синьором Чезаре Больдрани, их законным владельцем. Я вполне допускаю, что синьор Больдрани расположен продать их, – уточнил он.

– Но, если он купил их только для этого, какую же цену он заломит? Негодяй обманом получил информацию и купил их, чтобы шантажировать нас. Но, с другой стороны, мы же не можем начать строить фабрику, имея чужие участки посреди земель, принадлежащих нам?

– Если дела обстоят так, то стоит выбрать меньшее зло, – пожал плечами Феррари.

– Так вы советуете вступить с ним в переговоры? – Это был лишний вопрос, ответ на него был очевиден.

– Будьте благоразумны, – снова начал Феррари. – У вас же нет альтернативы. Зона за корсо Буэнос-Айрес – единственная, где разумно построить фабрику. – Он очень изменился с той последней их встречи в Падуе, снова обрел достоинство и уверенность.