Луна над Лионеей - Сергей Осипов

Или?..

Кто-то легко тронул ее за руку.

– Даму просят пройти.

Настя вздрогнула, обернулась…

– Карл?

И еще раз вздрогнула.

2

«Не человек, но и не швейцарский гном», – говорил про себя Альфред Пражский, имея полное на то право, ибо на самом деле Альфред был натуральным демоном. С рогами, копытами и, вероятно, хвостом.

Поскольку, согласно официальной лионейской истории, демоны вымерли пятьсот лет назад, а согласно истории рода человеческого – не существовали вообще, Альфред старался, чтобы его расовые признаки не бросались в глаза. Смешная шапочка на голове, широкие штаны и кожаные туфли с загнутыми носами – нехитрый камуфляж одинокого демона, которому для верности просто не стоит появляться на улице. Так Альфред обычно и поступал, предпочитая взирать на мирскую суету с балкона.

Впрочем, теперь у Альфреда не было балкона; балкон ушел в небытие вместе с прежним жилищем пожилого демона. Теперь Альфред сидел у окна и поглядывал в бинокль на дела нижнего мира. Поскольку это окно выходило как раз на развалины его старого дома, Настю он заметил почти сразу и отправил за ней Карла.

– Будешь завтракать? – спросил Альфред.

– Бу… Вы вставили зубы! – сообразила Настя.

– Лучше бы я этого не делал.

– Почему?

– Может быть, тогда дом остался бы целым.

Настя не знала, как реагировать на эту демоническую логику, и промолчала.

– Есть старая теория, – пояснил Альфред. – Что одна вещь в доме всегда должна быть сломана. И если ты починишь эту сломанную вещь, то вскоре сломается другая. Поэтому нужно выбрать какую-то не очень ценную вещь, сломать ее и не чинить. Я мог обойтись без зубов, а дом… Мне жалко дом.

– А что с ним случилось? – спросила Настя.

– А ты не слышала? Взрыв газа. Так они говорят: взрыв газа. Я не верю. Карл, у нас был газ?

– Да, господин, – ответил Карл, появившийся в комнате с круглым подносом, уставленным тарелками с едой.

– Все равно. Я не верю, что это случайность. Ты веришь, что это была случайность?

– Я сомневаюсь, господин.

– Он еще сомневается, – недовольно пробурчал Альфред. – Но это был громкий взрыв, про него говорили в новостях по телевидению. Неужели вы не видели? – обратился он к Насте. – Или для Лионеи это был недостаточно громкий взрыв?

– Я мало смотрю телевизор в последнее время. И еще…. – она выждала, пока Карл закроет за собой дверь. – Еще я не знала, что Карл – двуликий.

– Он и сам не знал до двенадцати лет. Представляешь, у твоих одногодков начинают расти волосы под мышками, а ты по ночам весь покрываешься шерстью?

– Не представляю, – поежилась Настя. – А почему родители не объясняли ему, кто он?

– Его настоящие родители погибли во время войны. Карл воспитывался у приемных родителей-людей, и хвала Создателю, что потом он все-таки встретил меня и я рассказал ему, кто он такой. Иначе бы парень свихнулся или покончил с собой. Потерять свой народ – это сильное испытание, редко кто может такое вынести.

– Иннокентий, – привела Настя первый пришедший на ум пример.

– Я же говорю: свихнулся или покончил с собой. По-моему, к твоему Иннокентию относится и то, и другое.

– А вы сами?

– Я абсолютно нормален, девочка.

– Нет, я не про это. Вы тоже потеряли свой народ.

Альфред ничего не сказал в ответ, и Настя испугалась, что допустила какую-то бестактность, но потом демон улыбнулся половиной рта и сказал:

– Давай лучше поедим, а потом уже станем говорить о таких серьезных и печальных вещах. Иначе можно отбить аппетит, а потерять и свой народ, и свой аппетит – это уже слишком.

Настя окинула взглядом то гастрономическое изобилие, которое в доме Альфреда скромно именовалось завтраком – радостно-выпуклые солнца яичницы, лоснящиеся от жира сардельки, стопка гренок, прозрачные ломтики сыра, хрустящие полоски поджаренного бекона, вазочка с душистым клубничным джемом, горка крохотных эклеров, на которых излишне было писать «съешь меня!»…

– У короля Утера так не кормят, – напомнила она Альфреду его прошлогодние слова, и демон довольно кивнул:

– Твой муж говорил то же самое.

Честно говоря, у меня от этих слов Альфреда едва гренок в горле не застрял. Несмотря на отчетливые воспоминания о свадьбе, несмотря на наличие обручального кольца и вагон до сих пор не разобранных свадебных подарков, несмотря на подаренный каналом «Корона» подарочный DVD-бокс с записью собственного бракосочетания…

Время от времени я забывала, что где-то в этом мире у меня имеется законный супруг.

Однако всегда находился кто-то, готовый напомнить мне о Денисе Андерсоне. Например, Альфред. Например, король Утер.

Например, сам Денис Андерсон.

3

– Не волнуйся, – сказал Альфред, когда они принялись за кофе. – И не переживай за меня. Дом был застрахован. Причем так давно, что мне впору было самому его поджигать, чтобы оправдать страховые взносы.

Настя на всякий случай кивнула, хотя никакого волнения за судьбу Альфредовой недвижимости не испытывала. Может быть, это было неправильно. Может быть, здешние правила хорошего тона предусматривали, что за утренним кофе должен вестись неторопливый разговор об ипотечных кредитах, налогах на недвижимость и динамике цен на стройматериалы. Если так, то Настя оказалась плохим собеседником, потому что ее волновали совершенно другие вещи, и даже не столько вещи, сколько люди и прочие живые существа.

– Мне сказали, что Иннокентий погиб, – сказала Настя, и Альфред нахмурился, словно было сказано что-то неприличное, неподобающее размеренному завтраку в тихом домике в тихом районе тихого города. Оставалось только выяснить, что именно выходило за рамки приличий – слово «погиб» или же имя «Иннокентий». Но Альфред, похоже, не собирался вдаваться в пояснения, он продолжал хрустеть беконом, и тогда Настя подлила масла в огонь:

– Мне сказала об этом Лиза.

К ее изумлению, Альфред рассмеялся.

– Тогда все понятно, – сказал он. – Это же их любимое занятие, объявлять друг друга покойниками.

– Она говорила очень уверенно…

– Она – лгунья с тысячелетним опытом. Я давно ничего не слышал про Иннокентия, но считать его покойником я бы поостерегся. Зато я знаю, кто мертв наверняка.

– Кто?

– Хелена. Помнишь Хелену?

– Помню, но как? Когда?

– При взрыве. Мне говорят, что это ее вина. Будто бы она что-то неправильно включила или неправильно выключила…

– Но вы в это не верите.

– Нет. Помнишь, в прошлом году глупые люди держали меня в пустой могиле?

– Еще бы.