Стисни зубы и умри - Лорел Кей Гамильтон

- Иногда ты не умирал на рассвете, когда мы с тобой прикасались друг к другу, но мы ведь не касались, да?

- Нет, но тут было столько силы, чтобы кормиться, ma petite.

Я боялась посмотреть вокруг, но я не могла быть трусихой. Я не могла этого допустить, так что... Я повернулась в его объятиях и оглядела остальную комнату. Тела лежали повсюду. Они лежали так тихо, что, если бы Жан-Клод не сказал мне, что никто не умер, я бы пошла проверять пульс. Мика был на другой стороне комнаты, словно он недалеко ушел с того места, где мы все начали с верльвами. Рядом с ним были груды тел, как на гравюрах, изображающих времена чумы, когда тела сваливали в ямы для захоронения. Мика частично лежал наверху этой груды. Сначала я подумала, что тесно переплетшееся с ним руками и ногами тело принадлежало одному из охранников, но поняла, что единственный человек с длинными, прямыми, черными волосами находился рядом со мной. Я смотрела на мускулистую спину, плечи, руки, и вдруг поняла, что это была Клаудия. Ее голова была на груди у Мики, его руки и нога обвились вокруг нее, голова запрокинута назад, на чью-то еще спину.

- Где Натаниэль? - спросила я.

- В прихожей с Джейсоном, Джей-Джей и некоторыми другими.

- Ричард, Дамиан?

Кто-то застонал, и тела на софе начали двигаться, и одна загорелая, мускулистая рука вынырнула из более бледных тел. Лицо Ричарда, его волосы, разметавшиеся по плечам, поднялись из кучи других тел, как будто он пробивался к поверхности густой воды. Секунду он смотрел затуманенным взором и выглядел сбитым с толку, а потом я увидела, как понимание заполняет его лицо. Интересно, выглядела ли я такой же шокированной.

Он посмотрел на женщину у него на коленях, и я поняла, что это была вампирша-блондинка, Гретхен. Она была совершенно вялой, когда он поднялся с ней на руках. После того, как он встал, остальные соскользнули на опустевшее место на софе. Я узнала Байрона, одного из вампиров-стриптизеров из Guilty Pleasures. У женщины, валявшейся возле Байрона, были ярко-красные волосы. Это, должно быть, была Кардинал. Ричард осторожно положил Гретхен на пол, поскольку на софе места больше не было. Его спина была покрыта царапинами, некоторые из них кровоточили. Были ли какие-то из них оставлены мной?

Он повернулся, и я заметила, что сбоку по его шее и ляжкам спускаются струйки засохшей крови. Также у него был укус на изгибе локтя. Он, как и я, должен был умереть от потери крови.

Еще больше царапин было на его руках и даже по бокам его тела. Кому-то, или даже не одному, нравилось пускать в ход ногти. Ричарду пришлось пробираться между телами. Я поняла, что большой стеклянный журнальный столик пропал без вести. Я огляделась вокруг Жан-Клода и обнаружила остатки столика в клубке рваных драпировок.

- Не думаю, что буду покупать еще один стеклянный стол, - сказал Жан-Клод. - Возможно, металлический.

Ричард был почти рядом с нами, ему всего лишь надо было сосредоточиться на том, как переставлять ноги в этом лабиринте из различных частей тела.

- Я ничего не помню после того, как ты обратил потребность в смерти в ардер, - сказал он, продолжая глядеть на пол, когда делал последние несколько осторожных шагов.

- Я тоже, - проговорила я.

- Как и я, - сказал Жан-Клод.

Ричард споткнулся, зацепившись за ногу, скрытую под грудой одежды. И Жан-Клод, и я, оба схватили его за руку, на автомате. Внезапно одно воспоминание вспыхнуло в моей голове: страстно целующиеся Жан-Клод и Ричард. Ричард, срывающий прочь с Жан-Клода черную рубашку, белая кожа, проглядывающая через рваную ткань, а затем изображение с Ричардом исчезло. Я внезапно погрузилась глубже в сенсорную память о Жан-Клоде рядом со мной, во мне, и Ноэля в человеческой форме передо мной. Я опускалась на него, а белокурая львица наклонилась, чтобы поцеловать его.

Я вдруг оказалась сама по себе, никого не касаясь. Мне пришлось крепко зажмуриться и снова открыть глаза, чтобы увидеть то, что было здесь и сейчас.

- Что это было? - спросила я.

- Воспоминания, - сказал Жан-Клод.

- Все прекратилось, когда я отстранился. Я не хотел знать, что произойдет дальше.

Голос Ричарда был таким злым. Что, по его мнению, случилось? О, и было ли это? Все, что я помнила, - это как они целовались, и как он помог мне раздеть Жан-Клода, но я смутно помнила о других руках, тянущихся к Ричарду, хватающих его.

- Думаю, ты не сделал того, что думаешь, - заметила я.

Он уставился на меня, и я знала, что он защищался так сильно, как мог, чтобы его гнев не коснулся нас своим жаром и не поднял моего зверя. Я оценила его контроль, но также я знала, что если он думает, что у него с Жан-Клодом был настоящий секс, это может разрушить всю положительную работу, которую он сделал. Это могло бы отбросить все назад к тому, что было раньше. Мне нравилось, когда мы лучше ладили, но я не знала, как это сохранить.

- У нас не было секса, Ричард, - подтвердил Жан-Клод.

- Я видел нас, - сказал он.

- Ты видел поцелуй и небольшие ласки, но Гретхен коснулась тебя и увлекла за собой.

- Я проснулся с ней на коленях. Она любит тебя, упорно и одержимо. Разве глубина ее любви к тебе не должна была удержать ее в безопасности от ардера? Я думал, любовь защищает.

- Она, вероятно, потянула тебя прочь от меня, но как только она прикоснулась к тебе, ардер распространился и на нее, и она достаточно любит мужчин, чтобы ей не хватило сил оставить тебя для меня. Она не любит меня, она мной одержима. Одержимость - это не любовь, Ричард, это тип обладания. Любовь не имеет ничего общего с обладанием.

- Если любовь может помочь нам противостоять этому, тогда... - я не могла заставить себя закончить предложение.

- Тогда это значит, что никто из нас не любит друг друга? - сказал Жан-Клод. - Нет, ma petite. Ардер возник не из-за потребности кормиться, это было кормление, заменившее резню, которой ждал от нас Любовник Смерти. Вся та энергия, которую мы подняли и та, что происходит от голода зверя и жажды вампира, превратилась в секс. Это была пища, которую Любовник Смерти не мог переварить, так что он выбыл из игры.

- Я слышал его, и у меня есть твои воспоминания о нем, - Ричард вздрогнул.

- Я только что поняла, насколько опасным он был и что он питается от смерти тем же способом, что Белль питается от похоти. Вы знаете что-то, чего не знаю я? - поинтересовалась я.

Ричард посмотрел на Жан-Клода. Теперь он не сердился.

- Каждый раз, когда я думаю, что со мной жестоко обращались, я получаю другие воспоминания из твоего прошлого и понимаю, что могло быть и хуже.

Жан-Клод отвернулся, что означало, что он не был уверен, может ли контролировать свое лицо. Он почти всегда контролировал свое выражение лица. Однажды он сказал мне, что после того, как несколько сотен лет большие плохие вампиры используют твою мимику против тебя, учишься скрывать свои эмоции так глубоко, что иногда бывает трудно демонстрировать их вообще.