История России. XX век - А. Боханов

Однако этот очевидный факт становился очередной «тайной», которую старательно оберегала партия все 70 лет своего господства. Хотя профсоюзная дискуссия конца 1920 г ., всесторонне рассмотревшая сложившуюся ситуацию во взаимоотношениях партии и рабочего класса и других групп населения, уже фактически констатировала состоявшийся разрыв между ними. Появление в партии групп «Демократического централизма» и «Рабочей оппозиции» четко зафиксировало пройденный рубеж. История партии рабочего класса завершилась, на смену ей нарождалась (под старым названием) новая партия новых элитарных групп населения. Перерождение революционной партии в иную (какую?) по мере углубления и завершения революционного процесса, столь ярко проявившееся в ходе Великой французской революции (на примере якобинцев), получило новую иллюстрацию через историю российской революции.

И еще одна черта (в тех же невидимых лучах), связанная с влиянием Российской революции на так называемый «цивилизованный мир». Передовые страны наиболее остро отреагировали (если оставить в стороне отказ России от своих обязательств в мировой войне, от финансовых обязательств по займам и кредитам, национализацию иностранной собственности, разгул кровавого террора, слом демократических институтов и т.п.) не на социализм, а на его крайности. С социализмом они были хорошо знакомы, внедряли (допускали) его отдельные элементы уже с конца XIX в. Социализм входил в практику общественной жизни капиталистических государств через деятельность социал-демократических партий, рабочее законодательство, профсоюзное движение, систему социальной защиты, опыты социального партнерства и другие формы и направления, демонстрируя ряд преимуществ в соревновании с отношениями частнособственнической эксплуатации. Наличие таких социалистических компонентов было предпосылкой общенационального согласия, стабильности, демократизации. Руководящие круги буржуазных государств отвергали «излишества» российского социалистического эксперимента, социальную нетерпимость, ожесточенную классовую борьбу, большевизм. Поэтому они отреагировали на победу революции в России не свертыванием собственного социалистического поля, а его дальнейшим постепенным расширением, рассматривая его в качестве непременного условия перехода буржуазного общества в новое состояние, когда становились возможными шведские и прочие «модели социализма». Российская революция не прервала закономерного шествия социализма, но наглядно убедила в утопичности «построения» «чистой» модели социализма, искусственного вырывания социалистического компонента из контекста общецивилизованного развития. Опыт передовых стран подсказывал, что социализм служит прогрессу лишь как часть более широкой социальной системы, основанной на частной собственности, рыночных отношениях, многоукладности, как часть, непременно конкурирующая, нейтрализующая крайности других компонентов, и через эту конкуренцию обеспечивающая неумолимый прогресс мировой цивилизации.

Во всех этих не только скрытых еще по существу, но и тщательно скрываемых от участников революции и мирового общественного мнения характеристиках возникающей общественной системы были заключены ее базовые черты. Революция растоптала идеалы революционеров, родив нечто, никем не предвиденное и никому неведомое (в рамках предшествующего опыта мировой истории). За ширмой народности скрывался узкий интерес тех, кто присвоил себе результаты революции: вместо высшей демократии установился режим диктатуры, вместо союза, единения трудящихся — антагонизм отдельных групп городского и сельского населения, вместо личной свободы — система принуждения в интересах нового государства и новой элиты. Политический словарь не имел терминов для обозначения такого новообразования. Оно несло в себе пеструю смесь черт госкапитализма, госсоциализма, тоталитаризма, партийной диктатуры, уравниловки, казарменности и т.п. Задача историка и политолога найти нужное определение. В качестве «строительных материалов» могут быть использованы такие характеристики, как аномальность, опора во имя собственного самосохранения и укрепления на режим террора, привлечение широких масс населения методом постоянных частных подачек и широковещательных посулов утопических картин светлого будущего. На разных этапах функционирования этой системы возникали различные сочетания данных черт, но в совокупности они определяли состояние неустойчивости, закономерности глубокого кризиса и саморазрушения вслед за этапом «полной и окончательной победы».

Раздел II. От компромисса к новому штурму

Глава 4. Советское общество в 20-е годы

§ 1. От гражданской войны к гражданскому миру

Ни блестящие победы в гражданской войне, ни героизм ее участников не спасли Советскую Россию от всеобщего и глубочайшего кризиса, пик которого приходится на конец 1920 г . — начало 1921 г . Советская историография возникновения такого кризиса отрицала. Вернее, говорилось о тяжелом положении Советской республики на исходе гражданской войны, о развале экономики, разрухе и голоде. Но одно дело — тяжелое положение, другое — кризис, охвативший все сферы жизни нового общества.

В 1920 г . продолжались боевые действия на фронтах. Главным событием была война с Польшей. О создании независимого государства на польской территории, входившей в Российскую империю, Германия объявила еще в ходе первой мировой войны 5 ноября 1916 г . Однако современная история независимой Польши начинается только после ухода германских войск. Патриотический подъем в Польше был столь велик, что полностью «затмил» действия местных революционеров, традиционно связанных с Россией. Местные Советы и местные коммунисты были быстро подавлены. Формально признав самостоятельность Польши, большевики в Москве тем не менее, несомненно, учитывали все эти обстоятельства.

С начала нового периода независимости польского государства встал вопрос о его границах. Здесь «сработал» комплекс Речи Посполитой. Поэтому, едва появившись на карте, Польша повела активную борьбу за территории как на Западе, так и на Востоке, что не могло не привести к столкновению с Советской Россией. Еще в феврале 1919 г . войска Пилсудского начали наступление на Литовско-Белорусскую республику и заняли Вильно, часть Западной Белоруссии и Западной Украины. После небольшой передышки в апреле 1920 г . польские части вместе с войсками С. Петлюры возобновили войну и заняли Киев. Однако теперь им пришлось иметь дело со всей мощью Красной Армии, перенесшей военные действия с других фронтов. Против польских войск действовали две группировки, руководимые выдающимися советскими полководцами времен гражданской войны: на Западном фронте М.Н. Тухачевским и Южном — А.И. Егоровым. Войска Тухачевского, сломив сопротивление поляков, быстро продвигались к Варшаве. В рядах большевистского руководства снова ожили идеи мировой революции, которую, казалось, можно было принести в Европу на штыках Красной Армии. Был образован польский ревком во главе с коммунистом Ю. Мархлевским.

Однако достигнутый успех был временным. Передовые части Красной Армии под Варшавой далеко оторвались от своих тылов. Первая конная армия Буденного, ударная сила большевиков в годы гражданской войны, правда, к тому времени изрядно разложившаяся, завязла на подступах к Львову, безуспешно штурмуя город. Это позволило польским войскам нанести удар на Севере в районе Люблина и разгромить потерявшие между собой связь соединения Красной Армии. Часть ее отступила в Восточную Пруссию, где была интернирована. В конце сентября польские войска начали новое наступление и выдвинулись на Восток за линию Керзона (т.е. за предел собственно польских территорий, который британский министр лорд Керзон предлагал в качестве восточной границы польского государства). В дальнейшем обе стороны оказались слишком истощены, чтобы вести активные боевые операции. К тому же в тылу у Красной Армии находился окопавшийся в Крыму генерал Врангель. Мир, подписанный с Польшей, носил на себе следы своеобразного компромисса, фиксируя границу на момент прекращения военных действий.

Перебросив войска на Южный фронт. Красная Армия начала наступление на Врангеля, который после разгрома Деникина был провозглашен верховным главнокомандующим Юга России. В ноябре 1920 г . войска Южного фронта, командующим которым был назначен М.В. Фрунзе, ранее отличившийся на Востоке и в Туркестане, форсировав Сиваш и прорвав оборонительные линии Врангеля на Перекопском перешейке, ворвались в Крым. Последняя схватка «красных» и «белых» была особенно яростной и жестокой, знаменуя заключительный звучный аккорд гражданской войны. Примерно 100 тыс. человек, оставшихся от некогда грозной Добровольческой армии, были перевезены на судах в Турцию.