Истории Джека. Дилогия (СИ) - Ярослава Осокина

  - Я ее ненавижу, - упершись в нее глазами, тихо произнесла Айниэль. - Она говорит гадости, и совсем не боится. Она не хотела играть!

  Джек небрежно прислонился к тумбочке, закурил, достав из кармана сигареты. Бросил пачкой в Артура, и тот, оторопев на миг, отбил картонную коробку в сторону.

  - Клоуны, мать вашу, - процедил он. - У вас действительно атрофированные мозги?

  - Почему же? - оскорбился Джек. - Вон Энца вас раскусила уже. Умище! Ты некромант, она умертвие, и тут вы столовую устроили, где она выпивает людей. Последнюю трапезу так и не убрали. Бедняга Альбер даже сообразить не успел, что его съели, так? Список старых сотрудников мы из старых дел выловили, несмотря на то, что базу ты прикрыл. Подозреваю, что те останки в шкафу - это они.

  Джек выпустил в их сторону клуб дыма.

  Лицо Айниэль подергивалось от кривой усмешки. Артур уныло сверлил взглядом стену, потом повернулся. Подобрал пачку и тоже закурил, присев на корточки.

  - Уже можно? - нервно спросила Айниэль.

  - Нет... погоди, - бросил Артур. - Погоди немного, я поговорить хочу. Время у нас и вправду есть. Вы можете не воображать, что как-то способны нам противостоять. Я видел, как вы работаете. Вы глухи, слепы и слабы. Вы не маги.

  Он помолчал, закашлявшись от непривычно крепкой сигареты.

  - Айниэль любит играть в игру с этой запертой комнатой. По правилу, сюда нельзя заходить, но тот, кто заходит, становится ее добычей. Альбер продержался дольше вас, целых два месяца, кстати. А ты, Энца, мешала игре, когда сдерживала Джека, поэтому Айниэль попросила тебя убрать. Из тебя все равно много не взять.

  Энца заморгала. Вот в чем причина всех этих "подножек"...

  - Значит, я права? - спросила она.

  - Права, права, - откликнулся Артур. - Я вернул ее... думал, ну как же так, уроды живут, а ее не стало... Из тех, кто с нами играл в игру, половина догадывались о том, что здесь что-то не так еще в первую неделю. Боялись ходить одни, спускаться в подвал... А вы как чурбаны, честное слово. И Альбер... До Альбера тоже долго доходило. Ну, а внешние почти не приходят. Я четко слежу, открываю доступ только когда нужны новые.

  Айниэль замерла у стены, зажав руками уши, и, казалось, вовсе перестала обращать внимание на окружающее. Артур же... торопился, сбиваясь, перескакивал с одного на другое и давился словами. Выходила сумятица, сквозь которую проглядывала истинная история, весьма печальная, надо сказать.

  - Ты мог ее имя сменить, - сказал Джек. - Уехать куда-нибудь. Ты как будто сам говоришь: поймай, ну поймай же меня.

  - Да пошел ты, - зло отозвался Артур. - Много, блин, понимаешь. Она себя теряет, когда свое имя долго не слышит. Забывает, что человеком была. Даже слова стираются из памяти, мычать начинает.

  Губы его горько искривились, и Артур затянулся сигаретой. Прокашлявшись, продолжил:

  - А уезжать нельзя. Чем дальше от места смерти, тем слабее становится заклинание, сохраняющее тело и рассудок. Ты, Джек, не переживай. Нас не нашли и не найдут.

  - Ты ведь нас защищал? - спросила вдруг Энца, перебивая Артура. - И сам один раз попытался сбежать от нее, когда в реку прыгнул. И с ямой - это ты нас закрыл, да? Она нас искала тогда?

  Айниэль зашипела, искоса глядя на мужчину. Тот пожал плечами: думай как хочешь.

  - Я несколько раз усыплял ее, возвращал земле, а сам уезжал. Но она возвращалась, спустя год, два, пять... Я ведь думал, что сложил сложнейшее и никогда еще не виденное плетение, которое позволяет целиком человека вернуть оттуда. Она и... сначала ничем не отличалась от себя прежней, не требовала плоти и крови живых. Потом... поймал как-то... забирала только энергию. Но убить ее я не смог. Я почти всего себя отдал в том ритуале возвращения, чтобы вернуть ее, а потом, своими руками... нет, не смог. Но раз так, решил я, то что уж и себя хоронить, будем жить, как можем...

  Чудовищность его выбора не укладывалась в голове... Джек поморщился, из-под ресниц оглядывая окружающую мебель.

  - Айниэль играет. Когда здесь появляются живые, она сама становится более... живой. Злится, переживает, возмущается, иногда... даже смеется. С вами двоими было хорошо. Она стала почти такой, как была раньше. Жаль, но по условию, игра заканчивается здесь.

  Джек едва уловимо напрягся, поймав ровный взгляд Энцы, но Артур скучным голосом сказал, гася окурок об пол и выпрямляясь:

  - Дверь заговорена. Изнутри ее можно открыть только специальным плетением, я с этим замком хорошо поработал. Ни один из вас его не одолеет. Тут и опытный маг не справится с налету... - Артур пренебрежительно фыркнул, показывая, что ни к магам, ни тем более опытным, он их не относит. - Ну, собственно, где-то здесь мы закончим. Хочу сказать вам спасибо. За то время, которое вы подарили ей. И за то, что веселили...

  Это было печально до слез. За той историей, которую рассказал Артур, Энца видела и многое из того, о чем Артур умолчал. Любовь, ставшая тяжким бременем, удушающее чувство долга, страх, ненависть. Сколько лет он жил с этим, боясь за себя и за окружающих, и все равно пряча ее? Смотрел, как она менялась, теряя человеческие черты, забывая и себя, и его?

  Печально, и необратимо. Пора бы с этим и правда заканчивать. Все, что нужно, они уже услышали.

  Все время пока Артур говорил, Энца медленно подбиралась к ним, и теперь между ней и Айниэль был только невысокий металлический шкаф и упавший за него боком стеллаж. Энца едва заметно качнула головой, надеясь, что Джек уловит это движение, а затем бесшумно взмыла в воздух.

  Да, Артур видел их в "деле", с артефактами и прочим, ограниченных неумех, полагающихся на заемную силу амулетов. Поймал их в яме. Видел, как горбана едва не одолела Энцу под водой. С легкостью отводил им глаза, заставляя не обращать внимание на многие вещи, и ловил на "подножки".

  Но он никогда не видел их в настоящем бою, и эту карту Энца разыграла почти блестяще. Стремительным арабским сальто перемахнула через преграду, на ходу вызывая пару сабель.

  Свистящие воздушные клинки обрушились на Айниэль... но отсекли всего лишь несколько прядей волос: умертвие с немыслимой скоростью скользнуло в сторону. Энца быстро перестроилась, толкнувшись ногами от стены, рванула за ней. От широких взмахов лезвий гладко срезанные куски мебели, попавшей под удар, с грохотом соскальзывали на пол, а в воздух поднимались тучи потревоженной пыли.

  Вообще Джек, как и Артур, пропустил тот миг, когда Энца кивнула ему и прыгнула, но едва язык ожег металлический вкус, сообразил мгновенно, что к чему. Артур еще договаривал свои благодарности, а в лицо ему летел стул, который Джек уже давно приглядел.