Другая королева - Филиппа Грегори

1569 год, ноябрь, Ковентри: Мария

Записка от моего посла епископа Лесли, скомканная, сжатая в загорелом кулачке Энтони Бэбингтона – он уронил ее мне на колени в нашем временном пристанище в Ковентри, в лучшем доме в городе, а это – мерзкая грязная дыра.

Пишу в спешке, чтобы сообщить великие новости. Наша кампания продвигается. Роберто Ридольфи вернулся из испанских Нидерландов, он видел армаду. Они готовы выйти, чтобы поддержать вас. Они высадятся в Хартлпуле или в Гулле, любой из этих городов встанет за вас, и тогда испанские войска выдвинутся, чтобы вас освободить. Елизавета собрала из купцов и подмастерьев Лондона армию, которая не желает сражаться, но они медленно движутся, теряя людей на каждой стоянке, стремления биться у них нет.

Ваша армия победоносна, все города на севере открывают ей ворота, один за другим. Северный Совет Елизаветы захвачен в Йорке, он не может выбраться из города, окруженного нашими войсками. Их предводитель, граф Сассекс, остается верен Елизавете, но у него не хватает людей, чтобы вырваться из города, а местность вокруг принадлежит вам. Ваша армия сейчас владеет всеми городами и деревнями к востоку от Пеннинеса. Истинная вера восстановлена во всех папистских церквях Севера, королевство Севера ждет ваших повелений, и вы будете освобождены в течение нескольких дней и возвращены в Шотландию, на свой трон.

Я читаю второпях и не могу перестать улыбаться. Он пишет мне, что северные лорды сыграли умно. Они заявили, что не станут поднимать восстание против Елизаветы, вопрос об измене не встает, это не восстание. Сражаются они против ее злых советников и их политики. Они настаивают только на том, что должна быть восстановлена церковь и римская католическая вера должна снова свободно исповедоваться в Англии, а я должна вернуться на шотландский трон и быть признана наследницей английского престола. Умеренность этих требований привлекает к ним сторонников, как и их правомерность. Мы торжествуем. Ни один человек в Англии не станет спорить с такими планами. Все, что нам нужно, это герольд Елизаветы с белым флагом, предлагающий переговоры.

Епископ Лесли заклинает меня быть терпеливой и не делать ничего, что дало бы Елизавете и ее шпионам повод думать, что я поддерживаю связь с армией северян. Быть драгоценным камнем, который тихо переносят с места на место, пока он не обретет окончательную оправу.

«Deus vobiscum, – заканчивает он. – Да будет с вами Бог. Осталось уже недолго».

Я шепчу:

– Et avec vous, et avec vous, и с вами тоже, – и бросаю его письмо в огонь, горящий в маленьком камине.

Мне придется подождать, хотя я страстно хочу ехать во главе армии северян. Они должны будут меня спасти, хотя я сама хочу освободиться. Я найду терпение, я буду ждать здесь, пока бедный Шрусбери меряет шагами городские стены и все смотрит на север, ожидая, не придут ли за мной. Я найду терпение, я знаю, что жестокая игра ожидания и страха, в которую играла со мной Елизавета, внезапно обернулась в мою пользу за несколько дней, и не более чем через неделю я въеду обратно в Эдинбург во главе армии Севера и потребую обратно свой трон и права. И теперь ей приходится ждать и бояться, а мне – решать, буду ли я к ней добра. Я как драгоценный корабль, который так долго ждал входа в гавань, а теперь я чувствую, что начался прилив и корабль слегка тянет якорные цепи, течение струится для меня быстро, я иду домой.

1569 год, ноябрь, Ковентри: Бесс

То, что мы далеко от своих земель, не заставило никого есть меньше, но теперь все приходится покупать по рыночной цене, а золото, которое я с собой привезла, стремительно кончается. Свежих овощей нет, фруктов тоже из-за зимы, но даже сушеные фрукты и зимние овощи стоят дороже, чем мы можем себе позволить.

Я пишу Сесилу, умоляя прислать мне денег, чтобы обеспечить потребности королевы, сообщить новости о северной армии и заверить меня в том, что он знает, что мы верны. Я пишу Генри, чтобы узнать придворные новости и велеть ему оставаться с Робертом Дадли. Я повелеваю ему как мать даже не мечтать о том, чтобы с оружием в руках защищать королеву, и велю не приезжать ко мне. Если бы Сесил знал, в каком я ужасе и как малы мои запасы наличных, как скудна моя отвага, он бы пожалел меня и тут же написал.

Если мой муж граф под подозрением, как половина лордов Англии, то моя судьба лежит на весах вместе с его, вместе с армией северян и участью шотландской королевы. Если северная армия вскоре до нас дойдет, мы не можем надеяться на победу. Мы не сможем удержать против них даже этот городок. Нам придется отдать им королеву, а заберут они ее и посадят на шотландский трон или заберут и посадят на английский, нам с Джорджем одинаково несдобровать. Но если до нас первой дойдет английская армия, они тоже заберут у нас королеву, поскольку нам не доверяют ее опеку, и мы с Джорджем пропали, мы будем обесчещены и обвинены.

Величайшее мое сожаление, мое глубочайшее сожаление в эти беспокойные дни в том, что, когда мы согласились принять шотландскую королеву, я думала, мы с ней справимся, думала, я справлюсь со своим мужем, когда она будет в доме. Вторая моя печаль в том, что когда он сказал, что вернет мне все мои земли, чтобы наказать за сомнение в его способностях, я не сказала побыстрее: «Да!» – и не подписала бумаги там же и тотчас же. Поскольку, если – упаси господи – Джорджа похитят шотландцы, или обвинят англичане, или убьют в бою, или он убежит с шотландской королевой, в которую влюблен, что угодно, я потеряю Чатсуорт, мой дом в Чатсуорте, мой любимый дом в Чатсуорте. А я бы уж лучше сама умерла, чем потерять Чатсуорт.

Поверить не могу, я всю жизнь выходила замуж с выгодой, собирала клочки земли, складывала сокровища, чтобы, в конце концов, получить один из лучших домов в Англии – и теперь он зависит от прихоти Елизаветы, от ее доброй воли и от благопристойного поведения ее кузины, другой королевы. Когда Елизавета выказывала добрую волю другой женщине? Когда Мария себя пристойно вела? Судьба моя зависит от двух женщин, ни одной из которых веры нет. Судьба моя в руках человека, который служит одной, а любит другую, и, сверх того, дурак. А я из них троих круглая дура, раз тону в болоте, которое они развели.

1569 год, ноябрь, Ковентри: Джордж

Наконец-то новости из Дарема, но для нас новости скверные. Армия Севера идет на юг. Они слушали мессу в Даремском соборе, отметили свой триумф хоровым Te Deum, а теперь идут с развернутыми знаменами по большой северной дороге. Надо полагать, идут освобождать королеву. Их видели на дороге возле Райпона, говорят, у них четыре тысячи пеших, но основные силы у них верховые. У них почти две тысячи всадников, блестящие молодые джентльмены из северных родов, закаленные годами приграничных рейдов, обученные копейному бою, рвущиеся на битву, верующие со страстью – и все влюблены в королеву Шотландии. Ведут их Уэстморленд и Нотумберленд, даже графиня Нотумберлендская едет с армией, поклявшись, что лучше все они лягут в бою, чем потеряют возможность восстановить истинную веру.