Без права на наследство - Уильям Коллинз

– Вас тревожит миссис Леконт? Она наверняка не узнала вас. Держите себя в руках, не волнуйтесь, и все будет в порядке. Если так пойдет, двести фунтов окажутся у меня в кармане еще до окончания осени.

Он помолчал, ожидая ответа, но девушка по-прежнему хранила молчание. Когда они вошли в дом, Магдален сразу ушла к себе наверх, а капитан решил посмотреть, как дела у жены. Миссис Редж, в сбившемся на бок чепце, с подвернутыми внутрь ступнями, с булавками в зубах трудилась над своим «восточным кашемировым платьем». Она изучала инструкцию, не выпуская ножницы из рук и обдумывая очередную техническую проблему. Она даже не заметила, что в комнату заглянул муж. При других обстоятельствах он бы окликнул ее, но теперь ее погруженность в дело вполне устраивала его, так что он тихо оставил ее так, как есть, не сделав ни одного замечания.

В коридоре он помедлил, прислушиваясь, не донесутся ли звуки из спальни Магдален. Ему показалось, что она, действительно, рыдала. Покачав головой, капитан Редж вернулся на первый этаж.

– Дьявол побери этого ее дурака-возлюбленного! Мистер Ноэль Ванстоун явно разбудил его призрак, – пробормотал он, усаживаясь в кресло.

Глава V

Когда Магдален появилась в гостиной незадолго до семи, манеры ее были совершенно непринужденными и спокойными. Капитан Редж испытал облегчение. В какой-то момент перспектива ее удачи и его дохода показалась ему ускользающей, однако теперь он видел, что она обладает неплохим самоконтролем и настроена решительно.

Пребывая в одиночестве, капитан размышлял, как бы расспросить управляющую о здоровье ее брата, определявшем дальнейшее стечение событий. С другой стороны, его занимала задача, как бы удалить миссис Леконт и оставить Ноэля Ванстоуна без ее опеки; в таком случае сомневаться в победе Магдален не пришлось бы.

Встреча за чаем во многом напоминала дневную прогулку. Ноэль Ванстоун разрывался между желанием выразить восхищение Магдален и стремлением похвастать своими владениями. Капитан Редж фонтанировал учеными сведениями и между делом расспрашивал миссис Леконт о ее брате, не упуская из виду главную цель – отвлечь внимание швейцарки от хозяина и Магдален. Так прошло три часа, пробило десять. К этому времени запасы прочитанного у Джойса истощились, а миссис Леконт стала все более явно проявлять беспокойство. Капитан бросил на Магдален предостерегающий взгляд – и, несмотря на протесты гостеприимного Ванстоуна, гости откланялись.

– Ну что же, я раздобыл сведения о брате миссис Леконт, – заявил капитан на обратном пути. – Он холостяк, живет в Цюрихе, обладает небольшим состоянием, поддерживает постоянную связь с сестрой. При счастливом для нас стечении обстоятельств он смог бы избавить нас от этой дамы.

Он взглянул на Магдален, чтобы оценить ее реакцию, но в лунном свете она была бледна и холодна, как камень. Силы вновь покинули ее.

Однако в следующее мгновение настроение девушки переменилось: она едко пародировала цветистые комплименты Ноэля Ванстоуна, изображала мимику его управляющей, превращая все в настоящий фарс. При этом ногой то и дело пинала гальку, принималась напевать. Капитан Редж понадеялся, что все это признаки того, что к ней возвращается семейный дух авантюризма, и повеселел. Теперь его больше интересовало, насколько глубоко им удалось за один день внести смятение в стабильный уклад жизни соседей.

Как только двери Коттеджа с видом на море закрылись за гостями, миссис Леконт предприняла попытку ослабить опасное и неожиданное влияние, которое обрела на ее хозяина «эта девица». Она использовала все средства, чтобы выяснить, насколько затронуты его чувства, удалось ли незнакомке соблазнить его всерьез. Она знала все слабости своего хозяина не хуже, чем повадки обитателей своего аквариума. Однако она сделала ошибку, характерную для умных людей в общении с теми, кто заведомо уступает им в интеллекте: она забыла, что даже полный дурак может быть хитрым, когда речь идет о его глубинных интересах. Если бы она рассердилась по-настоящему, Ноэль Ванстоун мог бы испугаться, если бы она представила ему логическую картину, сила ее мысли могла заворожить его и ослабить любовный пыл. Но в ее осторожных расспросах Ноэль уловил скрытые, корыстные мотивы, желание удержать власть над ним, и это заставило его насторожиться и замкнуться. И миссис Леконт пришла к ошибочному выводу, что оживление хозяина – всего лишь каприз.

Удалившись к себе, она задумалась, что именно смущает ее в этой мисс Байгрейв. В девице было нечто знакомое, но неопределенное. Ни лицо, ни фигура не вызывали в памяти швейцарки ясных ассоциаций. Она не могла забыть столь яркую девушку. И все же… Может быть, голос? Тоже ничего определенного вспомнить не удавалось.

Ни в течение дня, ни теперь она не могла понять, что не так, а потому переключилась на другой предмет – загадочную тетушку, которая прекрасно выглядит, но страдает нервным недугом, а потому занимается шитьем в уединении. И какая-то странная широта научных познаний этого джентльмена в сочетании с грубоватостью манер, не похожих на особенности поведения людей ученых. Странная семья. Точно ли они те, за кого себя выдают? С этим нерешенным вопросом она отправилась спать.

Как только погасла свеча, мысли в темноте смешались, в сознании всплывали разрозненные образы.

Старый хозяин, небольшое общество англичан в Цюрихе, смерть старика Ванстоуна в Брайтоне, переезд в Лондон, пустые, неуютные комнаты на Воксхолл-Уок, поиски места для аквариума, визит фальшивой мисс Гарт, выдуманное ею воспаление глаз, анонимное письмо, возмущение Ноэля Ванстоуна, когда она заметила, что он предлагает неразумно малое вознаграждение… На мгновение голова закружилась, и затем озарение, словно внезапная вспышка света! Швейцарка резко села в постели и хлопнула в ладони:

– Снова мисс Ванстоун!!!

Она встала и снова зажгла свет. Обычно твердая рука миссис Леконт дрожала, когда она достала из стола нюхательную соль и присела, чтобы успокоить нервы и привести в порядок мысли. Она даже не могла бы теперь объяснить, каким путем пришла к заключению, но была совершенно уверена в своем открытии. Подозрительная семья Байгрейв могла быть самой настоящей, просто со странностями, но воспоминание о заговоре против ее хозяев представило впечатления дня в новом свете. Нет, это не просто подозрение! Она права!

Теперь она находила сходство в движениях, голосе, манере сидеть между девушкой, поселившейся по соседству, и той яростной особой, что явилась к ним на Воксхолл-Уок. Миссис Леконт не привыкла терять время даром и немедленно взялась за составление плана действий. Что надо предпринять, чтобы обезвредить интриганку и не спровоцировать ссору с хозяином?

Итак, что будет, если утром она напрямик скажет Ноэлю Ванстоуну о своих выводах? Одно из двух: либо он рассердится, вообразив, что она руководствуется ревностью к девушке, и потребует доказательств – а их нет; либо он поверит и насмерть испугается, станет требовать обеспечить защиту полиции – та тоже потребует доказательств, и наверняка этот пройдоха мистер Байгрейв готов к подобным неприятностям и сумеет выкрутиться. Нет, с плеча тут рубить нельзя.

Терпение! Для атаки нужно хорошенько подготовиться. Время у нее есть: хозяин знаком с этими людьми всего один день; как бы сильно он ни увлекся девицей, неделя в запасе еще есть. За это время можно все проверить, продумать и сделать безупречно.

Итак, а какие меры она, собственно, может предпринять? После некоторого размышления миссис Леконт сформулировала три идеи. Первый вариант – завязать дружбу с Магдален и поймать ее в ловушку в присутствии самого Ноэля Ванстоуна. Второй – написать старшей мисс Ванстоун и под каким-нибудь серьезным предлогом получить описание внешности ее сестры, достаточно ясное для опознания. Третий – разведать тайну уединения миссис Байгрейв и поговорить с этой примечательной дамой, чтобы узнать у нее тайны супруга. Последовательно обдумав каждый из вариантов, миссис Леконт позволила себе снова лечь в постель и хотя бы немного поспать, чтобы восстановить силы.

Она проснулась на рассвете, еще с постели взглянула на серое море, и тут ее поразила мысль, по-настоящему опасная для капитана Реджа: «Он спекулировал на священной памяти моего мужа! Для меня дело чести и всей жизни – отплатить ему за это».

Ранним утром Магдален осуществила свое намерение и вывела миссис Редж на прогулку, несмотря на то, что великанша упиралась: ее одолевали мысли о шитье, она рвалась в сотый раз перечитать инструкцию по изготовлению «восточного кашемирового платья», прежде чем браться за крой. Но девушка убедила ее подышать свежим воздухом, так что к завтраку собрались позже обычного. Пока миссис Редж приводила себя в порядок, чтобы не вызвать нареканий со стороны сурового мужа, Магдален и капитан ждали в гостиной. И тут служанка принесла им записку из Коттеджа с видом на море, адресованную мистеру Байгрейву. Посланец ждал ответа.