Во все Имперские (СИ) - Беренцев Альберт

— Алёнка и Семён Кулаков, — сообщил я завхозу.

— Ого, у вашего холопа есть фамилия! — удивилась девушка, — Вообще это не одобряется, знаете ли…

— Знаю. Но мы, Нагибины, вообще большие оригиналы.

Завхоз в очередной раз мило прыснула.

— Ладно, идите уже, Нагибин. На завтрак вы все равно не успеете, занятия начинаются в девять. Так что приведите себя в порядок. Расписание у вас на смартфоне, я выслала.

Если потеряете смартфон, оно же висит в бумажном виде на третьем этаже, в центре дворца. Ах, да. Ваша группа — В-14. И еще помните, что сегодня день похорон Императора, так что сделайте скорбное лицо и ходите так весь день.

— Ну, мне это будет просто. А вот у вас со скорбью явные проблемы, барышня, — я подмигнул завхозу, и она снова заливисто заржала.

Поблагодарив веселушку за помощь, я отправился искать свою комнату под Галереей, куда меня пихнули, как худородного барчука.

Дворец уже был полон студентов и студенток, черные мундиры наполнили его коридоры. У некоторых лицеистов на лицах и правда была искренняя скорбь по погибшему Императору, но большинство выглядели скорее встревоженными.

Единообразная форма студентов, как и задумывалось, скрывала различия между худыми и знатными магократами, но знать все равно можно было легко опознать по надменным выражениям лиц, а девушек из богатых кланов еще и по чрезмерно коротким юбкам, высоким каблукам, украшениям и дорогой косметике.

На втором этаже уже шла какая — то разборка, в коридоре тут метались сполохи магии. Один из студентов без чувств валялся на полу, его клановый герб на мундире изображал кисточку, типа тех, какими рисуют художники.

Я счел, что последнее, что мне сейчас нужно — так это лезть в драку, поэтому просто обошёл поле боя по параллельному коридору.

Мда. Чувствую, учиться тут будет весело.

Это впечатление все усиливалось по мере того, как я приближался к подвалам Галереи. Эта часть Дворца уже давно не ремонтировалась, со стен тут местами осыпалась побелка, а однажды я даже наткнулся на нарисованное на стене граффити.

По пути к своей комнате мне захотелось справить нужду, зайдя в туалет, который удачно оказался дальше по коридору, я обнаружил там двух китайцев.

У одного китайца на мундире вместо кланового герба был нашит какой — то иероглиф, а другой вообще был без мундира. Зато оба китайца были заняты тем, что нюхали флекс. Их носы чуть светились от неоновых крошек наркотика.

Рядом с китайцами на подоконнике лежали их мечи.

Я вежливо кивнул китайцам, которые были первокурсниками, как и я, но они меня проигнорировали.

Че-т совсем весело. Эта часть волшебной школы уже напоминала настоящее гетто, с наркотой и криминалом.

Справив нужду, я продолжил свой путь, комната триста восемьдесят девять оказалась в самом конце коридора в подвале под Галереей. Я приложил смартфон к электронному замку и вошёл.

В принципе, не так уж и плохо. Я ожидал гораздо худшего.

В комнате имелось даже небольшое окно, располагавшееся под самым потолком помещения, но почти на уровне земли, потому что сама комнатка находилась в подвале. Еще тут были две кровати, два письменных стола, два сундука и два стула. И всё. Ничего лишнего.

Впрочем, еще имелись отдельные душ с туалетом, а еще мой сосед по комнате.

Сосед, как и положено в волшебных школах, оказался каким — то японцем, маленьким и очень дрищеватым. Выглядел он года на три младше меня, хотя возможно это впечатление было обманчивым и связанным с его дрищеватостью.

Судя по знакам на мундире, его стихией было лето, потому что на груди у японца помешался значок в форме солнца. Клановый герб японца изображал круг, одна половина которого была закрашена красным, а другая — белым. Ранг у японца был желудёвым, как и у меня.

Было видно, что мой сосед уже обустроился, на стену комнаты над своей кроватью он повесил плакат с полуголой девкой из аниме, а рядом — небольшой портрет черноусого мужика в мундире.

Этого мужика я уже видел раньше. Такой же портрет, помнится, висел в лавке у Ван Дер Верфа, пока её не разнесли масоны.

Я швырнул на свою кровать пакеты с обмундированием и протянул японцу руку:

— Нагибин, Александр Петрович. По ходу твой сосед.

— Шаманов, Акалу, — представился мой новый друг.

По — русски он говорил с акцентом, причем довольно странным.

— Акалу, я обычно не критикую чужие вкусы, — признался я, — Но вот за этого мужика, которого ты повесил на стену, тут бьют. А иногда и убивают.

— Да, но моя семья всегда поддерживала князя Михаила! — с вызовом ответил Акалу, хотя было заметно, что парень перепугался, — Вся Гренландия за него! Князь Михаил обещал уровнять русских магократов в правах с нерусскими! А если тебе портрет не нравиться — ну, давай, попробуй, сними его!

Акалу явно было очень страшно, но парень боролся со своим страхом. Такое всегда достойно уважения, как по мне.

— Слушай, да мне плевать, каких князей вешать на стенки, если честно, — успокоил я Акалу, — И это была не угроза, а просто предупреждение. Так что я твоего Михаила снимать со стены не собираюсь, мне вообще насрать, так — то. Просто я уже видел, еще вчера, как одного голландца за такой портрет пытались убить. Но дело, повторюсь, твоё. А ты значит… эм… гренландец?

— Я эскимос, — ответили Акалу, немного успокоившись, — Из Гренландии, да. У всех гренландских магократов фамилия — Шамановы.

— А Гренландия — типа часть Российской Империи? Прикольно. Ладно, Акалу, мне б себя в порядок привести. Мы же с тобой в одной группе? Чё там у нас сегодня по расписанию?

— Магия — через двадцать минут, — сообщил Акалу, — Потом французский, потом пересвет, потом Закон Божий, потом обед, потом экономика, потом этикет, потом история.

— Ни фига себе. Плотненько.

Я быстро принял душ и впервые в этом мире почистил зубы. К счастью, индивидуальные гигиенические принадлежности для меня в душевой нашлись. Я даже успел побриться и прикрепил на мундир все положенные знаки, кроме курсовки и родового герба, которые надо было пришивать.

Но опаздывать на первый в своей новой жизни урок, тем более, по магии, я не собирался, так что пошив придется отложить на потом. Пока что похожу и без герба, ничего страшного. Может даже целее буду, а то репутация у Нагибиных после двух дней моего пребывания в теле барчука — не очень, слишком многие кланы желают мне смерти.

Я глянул на себе в зеркало и остался доволен. Барчук и так был хорош собой, а черный мундир и сбривание юношеских усиков только придали ему, то есть мне, брутальности.

Вместе с Акалу мы отправились искать нужную аудиторию, но искали её в огромном дворце так долго, что опоздали. Как я выяснил у эскимоса, вчера занятий по магии у моей группы еще не было, сегодняшнее было первым.

В просторной и светлой аудитории уже сидела вся моя группа в черных мундирах.

Несмотря на то, что меня пихнули на какой — то специальный факультет для скама, состав группы все же удивил меня своей разнородностью. Всего в группе оказалось девять человек, не считая меня и Акалу.

Во — первых, тут было двое китайцев, которых я уже встречал в туалете за разнюхиванием флекса. Клановые гербы китайцев были одинаковые и представляли собой иероглифы на бежевом поле. Китайцы сидели за партой, опоясавшись своими самурайскими мечами.

Еще присутствовал совсем черный негр с явно неуставной прической — его голову покрывали заросли дредов. Клановый герб негра представлял собой коронованного льва с длинной гривой, напоминавшей прическу владельца герба.

Все остальные вроде как были русскими — высокий парень с черным кругом на гербе, похожий на наркомана студент, клановой эмблемой которого были корешок и глаз, и лицеист с лягухой на эмблеме — уже знакомый мне наследник Прыгуновых. Тот самый, которого по замыслу подполковника из Охранки мне предстояло убить в самое ближайшее время.

Ну, хоть Мартыхановых или Кабаневичей нет, и на том спасибо.

Девочек в группе оказалось всего трое.