Смысловая вертикаль жизни. Книга интервью о российской политике и культуре 1990–2000-х - Борис Владимирович Дубин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Что же, по вашим опросам, сегодня читают?
Хотя все сейчас (за вычетом молодежи) оценивают свою читательскую активность куда скромнее, чем раньше, все при этом довольны: каждый находит свое, проблемы книжного дефицита нет. Старшие и более образованные, как я уже говорил, предпочитают книги по истории и классику, но, во-первых, все-таки чаще демонстрируют ее престиж, чем реально обращаются к ней, а во-вторых, называют классикой все, что издано в прошлом, а тем более — в позапрошлом веке, включая Дюма и Конан Дойла.
Молодежь сегодня (в среднем) все же наиболее активно читающая группа: именно молодые респонденты чаще всех других говорят, что в последнее время (когда выросли) стали читать больше. Их чтение складывается из материалов для учебы, включая учебники, энциклопедии, справочники и так далее, и собственно литературы. Причем все чаще молодые читатели совмещают в своем обиходе тексты на бумаге, в компьютере и на портативных электронных носителях (скачивают книги из интернета свыше трех четвертей молодежи Москвы и крупнейших городов страны).
Да, интересная получается картинка: молодежь, про которую все говорят, что она не любит читать, оказывается самой читающей группой… Но в кино-то точно ходят сегодня чаще всего молодые, если не ошибаюсь, основной зритель — до 24 лет. На их вкусы ориентируется кинопрокат. Вот на днях — интервью продюсера сокуровского «Фауста» Андрея Сигле сетевой газете «Взгляд»: «Мы не собирались печатать ни 500, ни 800 копий, как это принято в случае с голливудскими блокбастерами, понятно, что это самоубийство: в России кино такого плана настолько массового проката не получит. <…> Российское кино постоянно теряет зрителей, в 2011-м их количество сократилось вдвое даже по сравнению с предыдущим годом… Всего 9 % людей, приходящих в кинотеатры, смотрит отечественное кино. А 91 % — иностранное, американское в основном. <…> Был определенный момент, когда патриотические чувства заставляли зрителей смотреть российское кино, но этот момент был нашим кинематографом упущен. <…> Сейчас привлечь зрителя в кинотеатры стало сложнее: есть больше сотни каналов телевидения, где можно смотреть кино, есть интернет и торренты… И если уж человек приходит в кинотеатр, это должно быть неким событием для него. Он хочет увидеть либо зрелищное кино, либо кино про самого себя. Но, на мой взгляд, на сегодняшний момент российский кинематограф современного героя так и не нашел». Требования молодых читателей такие же — либо «западное», либо «зрелищное», то есть жутко увлекательное, либо «про самого себя»?
В словесности молодежь больше всего привлекает новое (и отечественные и зарубежные современные авторы), то, что попадает в модный тренд («круто»), и, наконец, незнакомое, странное, игровое (фэнтези, хоррор, «готика и мистика», Гарри Поттер — отсюда). Авторов и книги при этом помнят слабо и на вопросы о наиболее понравившихся называют писателей и книги все-таки прошлых лет — Пелевина, Акунина, Сорокина, Быкова, Улицкую, Рубину, реже — Алексея Иванова или Захара Прилепина. Роль своего рода мостика между старым и новым сыграла для молодых проза писателей, соединивших традиции «хорошей литературы» интеллигентских кондиций с новыми требованиями занимательности, тематики чего-то необычного и нездешнего (по аналогии с кино не собственно артхаус, а крепкий авторский Голливуд). То есть отчасти идет отсылка к ценностям и моделям предыдущего, «интеллигентского» периода читательской культуры. То же самое, кстати, показала Любовь Борусяк, изучавшая не только отношение среднего класса к книге, но и студенческие высказывания о чтении в социальных сетях интернета — молодежь там в качестве опознавательных знаков предъявляет имена и книги Булгакова и Ремарка, Маркеса и Экзюпери.
Заметьте — все это имена уже не просто прошлых лет, а середины и второй трети прошлого века, из современных российских писателей, по ее данным, достаточно массовый интерес у молодых московских интеллектуалов (не гуманитариев) вызывают только Пелевин, Акунин и Гришковец, список еще более скудный, чем по вашим опросам. Честно говоря, я думаю, что дело не в одном только желании позиционировать себя как продвинутых читателей или моде в этой среде на зарубежную литературу.
В том десятилетней давности нашем разговоре вы заметили очень важную, на мой взгляд, вещь: в читательстве есть очень сильный оттенок сверстничества, по-настоящему заинтересованно, «кровно» человек читает сверстников и людей чуть-чуть старше, именно такие книги, даже если это не шедевры, а вполне себе среднего качества, входят в душу и формируют опыт — просто их авторы видят то же, что видишь ты: «елки-палки, оказывается, это можно было рассказать…» Я уверена: отсутствие у молодых интереса к современной отечественной прозе и вообще желания читать — это проблема невстречи молодых читателей и молодых писателей, героев-сверстников. Доказательство от противного: если появлялись в последнее время бестселлеры в молодежной среде, то это были книги молодых авторов с молодым героем — «Похороните меня за плинтусом» Павла Санаева и «Дом, в котором…» Мариам Петросян. Классический пример, естественно, «Гарри Поттер», герой которого — об этом много писали — от книги к книге взрослел вместе с миллионами своих читателей. А получается, что десяти-одиннадцатилетние подростки, которые уже посмотрели «Властелин колец», «Парк Юрского периода» и «Аватар», пересказывают близко к тексту историю про Барбоса и Жульку.
Учителя, библиотекари, родители сетуют, что сейчас нет того, что называлось «школьная повесть». Ну, во-первых, она все-таки есть, хотя, возможно, не в таких количествах. И Крапивин продолжает писать, и новые авторы появились — скажем, Екатерина Мурашова или Евгения Пастернак с Андреем Жвалевским. Во-вторых, есть уже отмеченные литературными премиями молодые писатели, которые печатаются в толстых журналах, издаются в крупнейших «взрослых» издательствах, но пишут о тех самых юных героях, которых так не хватает юным читателям. В ваши опросы попадают Прилепин с Ивановым — но многие ли словесники рискнули прочитать со старшеклассниками «Санькю» или «Географ глобус пропил»? А, скажем, «Ленкина свадьба» и «Земля Гай» Ирины Мамаевой и «Деревня дураков» Натальи Ключарёвой (авторов «Дружбы народов» и «Нового мира») и в ваших списках наверняка не значатся, а это честные, касающиеся очень важных вещей книги. Они пишут о не знающих чем себя занять подростках, о спивающейся деревне, о доживающих в одиночестве стариках, о детдомовцах при живых родителях и инвалидах, которых мы не хотим замечать, о мусорных свалках на зарастающих полях, о людях, считающих себя истинно верующими и способных настучать кляузу на батюшку, людях, знающих тебя с детства и способных втоптать в грязь, порадоваться соседской беде, — и других, готовых помочь, если нужно, задарма, пожертвовать
