При свете луны - Дин Кунц

– Дай мне твой мобильник, – приказал Дилан.

Поскольку Крокер не шевельнулся, наступил на сломанную руку, пригвоздив распухшие пальцы к асфальту.

Матерясь, Крокер отцепил мобильник свободной рукой, протянул Дилану. В глазах стояла боль, но не ушла из них и хитрость.

– Положи на асфальт. Теперь толкни. В ту сторону.

Когда Крокер в точности выполнил его указания, Дилан убрал ногу со сломанной руки.

Теперь мобильник лежал в каком-нибудь футе от пачки денег. Дилан поднял его, не притронувшись к деньгам, откинул крышку.

Выплюнув то ли выбитые зубы, то ли осколки стекла, Крокер спросил, едва шевеля распухшими губами:

– Ты не грабитель?

– Я краду только телефонное время. Деньги можешь оставить себе. Но телефонный счет тебе выставят такой, что мало не покажется.

Чуть протрезвев от боли, Крокер теперь смотрел на него в полном недоумении.

– Ты кто?

– Сегодня вечером все задают мне этот вопрос. Пожалуй, надо подумать над ответом.

В полуквартале к северу Джилли стояла около «Экспедишн», наблюдая за происходящим на автостоянке. Возможно, если бы увидела, что Дилана бьют, поспешила бы на помощь со своим баллончиком инсектицида.

Спеша к внедорожнику, Дилан оглянулся, но Лукас Крокер не сделал попытки подняться. Может, лишился чувств, может, заметил летучих мышей, пожирающих мотыльков, которые слетались на свет фонарей. Зрелище это могло ему понравиться, вот он и засмотрелся.

К тому времени, когда Дилан добрался до внедорожника, Джилли уже забралась на переднее пассажирское сиденье. Он занял место за рулем и захлопнул дверцу.

Ее психический след на рулевом колесе вызвал у него приятные ощущения, словно натруженные за день руки попали в теплую воду с лечебными солями. Потом он почувствовал ее озабоченность. Словно в ванночку для рук бросили оголенный провод и пропустили по нему электрический ток. Усилием воли он отключил все эти ощущения, как хорошие, так и плохие.

– Что, черт возьми, там произошло? – спросила Джилли.

Он протянул ей мобильник:

– Вызови полицию.

– Я думала, копы нам не нужны.

– Теперь потребовались.

Позади появились автомобильные фары. Еще один медленно движущийся внедорожник. Может, тот самый, что уже проезжал здесь на малой скорости. Может, и нет. Дилан проследил за ним взглядом. Водитель вроде бы не выказал никакого интереса к стоящему у тротуара «Экспедишн». Но профессионал, разумеется, знает, как скрыть свой интерес.

На заднем сиденье Шеп вернулся к «Большим ожиданиям». Выглядел он на удивление спокойным.

Ресторан выходил фасадом на федеральное шоссе 70, по которому и намеревался ехать Дилан. Вело оно на северо-запад.

Трижды ткнув пальцем в клавиатуру, Джилли послушала, потом сказала: «Наверное, городок слишком маленький для службы девять-один-один». Она набрала номер справочной, попросила соединить с полицией, передала мобильник Дилану.

Он рассказал дежурному оператору о Лукасе Крокере, пьяном и избитом, дожидающемся на автостоянке ресторана прибытия «Скорой помощи».

– Могу я узнать вашу фамилию? – спросила оператор.

– Это не важно.

– Я должна спросить…

– Вы уже спросили.

– Сэр, если вы были свидетелем нападения…

– Я на него и напал.

В маленьких сонных городках, расположенных в пустыне, работа правоохранительных органов редко выбивается из накатанной колеи. На этот раз такое произошло, вот оператор и повторила слова Дилана, уже с вопросительной интонацией.

– Вы на него и напали?

– Да, мэм. Далее, когда направите на автостоянку машину «Скорой помощи», пришлите туда и полицейского.

– Вы дождетесь приезда нашей патрульной машины?

– Нет, мэм. Но еще до того, как ночь уступит место дню, вы арестуете Крокера.

– Разве мистер Крокер не жертва?

– Он – моя жертва, да. Но он и преступник. Я знаю, вы думаете, что должны арестовать меня, но поверьте мне, за решеткой место Крокеру. Вам также следует направить патрульную машину…

– Сэр, ложный вызов полиции – это…

– Я не обманщик, мэм. Я напал на человека, похитил его мобильный телефон, разбил стекло автомобиля его лицом, но не собираюсь заставлять вас попусту жечь бензин.

– Его лицом?

– У меня не было молотка. Послушайте, вам нужно послать вторую патрульную машину и «Скорую помощь» к дому Крокера на… на Фаллон-Хилл-роуд. Номер дома я не знаю, но городок этот маленький, так что вы, скорее всего, без труда все выясните.

– Вы будете ждать там?

– Нет, мэм. Там вас будет ждать престарелая мать Крокера. Если не ошибаюсь, ее зовут Норин. В подвале, закованная в цепи.

– Закованная в цепи?

– Она там уже пару недель, в собственных экскрементах, так что зрелище будет не из приятных.

– Вы заковали ее в цепи и оставили в подвале?

– Нет, мэм. Крокер добился права опеки и морит мать голодом, одновременно снимая деньги с ее банковских счетов и распродавая ее имущество.

– Где мы сможем вас найти, сэр?

– Перестаньте тревожиться обо мне, мэм. В эту ночь вам и без меня хватит работы.

Он отключил связь, протянул мобильник Джилли:

– Сотри все отпечатки и выбрось в окно.

Она воспользовалась бумажной салфеткой, тщательно протерла мобильник, потом отправила его в окно.

После того как проехали милю, Дилан протянул ей ключи от «Корветта», и они последовали за мобильником.

– Как бы нас не арестовали за то, что мы мусорим на дороге, – сказала она.

– Где Фред?

– Дожидаясь тебя, я поставила его в багажное отделение, чтобы освободить место для ног.

– Ты думаешь, ему там будет уютно?

– Я поставила его между чемоданами. Он не упадет.

– Я про психологический аспект.

– У Фреда крепкая психика.

– У тебя тоже.

– Это все напускное. Кто этот старый ковбой?

Уже собираясь ответить на ее вопрос, Дилан вдруг ярко вспомнил свою стычку с Лукасом Крокером, зло, которое ощутил, прикоснувшись к пачке денег, выпавшей из его кармана. У Дилана создалось ощущение, что в его теле вдруг замахали крыльями тысячи мотыльков, бросившихся на поиски горящего фонаря.

Они уже ехали по пыльной окраине Саффорда, держа путь в пустыню, которая в ночи казалась начисто лишенной человеческого клейма, как и десятки миллионов лет тому назад, в мезозойскую эру.

Он свернул на обочину шоссе, остановился.

– Одну минутку. Мне нужно… выкинуть Крокера из головы.

Закрыв глаза, он вновь перенесся в подвал, где в цепях лежала старая женщина, в собственном дерьме и моче. Глаз художника улавливает все подробности, какими бы отвратительными они ни были.