Кольцо судьбы - Станислав Николаев

— А я уже подумал, что придется искать еще кого-то, кто сможет нам помочь найти мастера Гилберта. Этот парень так на тебя набросился.

Ричард озадаченно покачал головой.

— Ага, — согласился брат, — я тоже вначале растерялся. А потом понял, что это человек очень озабоченный тем, что опаздывает на предмет, который ему нравиться. Таких мало. Ну и из его речи я сообразил, что плюс ко всему тут его не понимают его сокурсники. Действительно, кому из молодежи может понравиться философские рассуждения пожилых профессоров. И я решил поддержать парня. Что мне жалко, что ли. Человек искренне болеет за философию и чувствует себя подавленным из-за того, что его взгляды не понятны окружающим. Я его и поддержал. Разве тяжело похвалить другого человека? Нет. Не тяжело. А ему приятно.

Джон задумчиво поглядел в ту сторону, куда пошел черноволосый студент.

— Мне кажется, что с таким отношением к учебе этот парень многого достигнет. Возможно, я только что разговаривал с будущим философии.

Ребята прошли через небольшие ворота, попав в Торговый квартал. Улица вела в Старый город, но путники свернули на первом перекрестке, углубившись в торговый центр Империи.

По бокам улицы стояли двух-трех этажные домики. В большинстве домов на первом этаже размещались различные лавки. Об этом извещали разноцветные деревянные вывески, прикрепленные над входами в магазины. Вот роскошная гроздь винограда, искусно вырезанная из дерева и ярко разукрашенная художником, уведомляла о том, что под ней находиться вход в винный магазин. Вон деревянный сапог указывает на обувную лавку. Дальше лавки оружейника и ювелира.

Некоторые торговцы разложили свой товар на больших деревянных столах, стоящих вдоль дороги. Несмотря на холодный день, мужчины и женщины выкрикивали рекламу своего товара, призывая прохожих подойти именно к ним.

Улица выводила на центральную рыночную площадь Люксбурга. Огромное пространство, в несколько раз превышавшее центральную площадь Мангазеи раскинулось перед ребятами. На дальнем конце площади возвышалось огромное здание с часами на высоком шпиле.

— Имперская палата Мер и Весов, — указал на шпиль Джон. — Там, под охраной имперских гвардейцев и представителей гильдии купцов хранятся эталонные единицы веса и длинны. В случаи спора, про правильность взвешенного или измеренного товара, можно обратиться к Хранителям, которые с помощью специальных копий эталонов могут проверить точность гирь или линейки любого купца в Империи.

Рита только покачала головой, прижавшись к Ричарду.

— У тебя такой умный брат. Возьмем его к себе в трактир?

— Конечно, без него мне будет тяжеловато, — согласился Ричард. — Мой отец очень ценит его. И я думаю, что он прав. Джон просто уникум.

На площади толпился, народ, разглядывая всевозможные товары, которые лежали на прилавках, расставленных правильными рядами на площади. У дальней правой стены стояли возы, с которых тоже торговали приезжие купцы. С левой стороны виднелись загоны, в которых держали живность. Лошади и куры, козы и быки, свиньи, гуси. Чего там только не было. И все эти животные пронзительно кричали, создавая невообразимый гам, смешивающийся с гулом толпы.

Ребята растерянно покрутили головами. Куда же идти дальше?

Джон подошел к стражнику, стоящему возле входа на площадь.

— Вы не могли бы мне помочь? — обратился парень к высокому воину в сверкающем шлеме и блестящей кирасе, перекрикивая гул площади.

— Да? — Стражник повернулся к парню, вопросительно приподняв густые рыжие брови.

— Мне нужна улица Писцов.

Стражник кивнул головой.

— Пойдешь направо, — махнул он правой рукой, переложив алебарду в левую, — мимо телег. Возле палаты Мер и Весов будет улица. По ней до первого перекрестка и налево. Там увидишь вывеску на магазине. Чернильница и гусиное перо будут нарисованы. Вот от этого дома улица и начинается.

Джон благодарно кивнул стражнику и потянул Ричарда за руку.

— Держи крепче Риту и не отставай. Нужно пройти через площадь.

Троица путников нырнула в толпу. Ребята шли между рядов, обходя покупателей. Вокруг были разложены всевозможные товары. От южных драгоценностей, до северной рыбы и моржовых клыков. Рынок Люксбурга поражал своим богатством. Рита восхищенно крутила головой разглядывая различные вещи, мимо которых они проходили. Да что там Рита. Джон тоже активно оглядывался, замечая многие вещи, о которых он только читал в книгах. Вон огромный клык северного моржа. Парень даже и предположить не мог, что эти клыки такие большие. Он даже боялся представить размеры владельца этого клыка. И как его можно было убить. А вон и сверкающая россыпь фиолетовых аметистов. Словно кто-то пролил огромный кубок молодого вина, и теперь его капли сверкают на столе.

Девушка только тяжело вздохнула. Она уже представила, как красиво будет гореть на ее груди ожерелье из этих прекрасных камней. Но сейчас отсутствие денег не позволяло купить их. Ничего, купим, когда поженимся, подумала она, крепко держа любимого за руку.

Ребята проскочили через рынок, выйдя к небольшой улочке, ведущей прочь от площади. Путники нырнули в нее, удаляясь от шума и гама базара. На встречу ребятам попадались одинокие прохожие, идущие в сторону площади. На перекрестке Джон свернул налево, как ему и говорил стражник и вскоре ребята действительно увидели лавку, над которой висела вывеска с чернильницей и пером.

— Улица Писцов, — прочитал Джон вывеску на угловом здании. — Мы пришли. Теперь надо узнать, где живет мастер Гилберт.

Но улица была пуста. Ни одного прохожего.

— Вы подождите, — парень оглянулся на влюбленных, — а я заскочу в лавку, спрошу.

Он потянул дверь, звякнувшую колокольчиком, и вошел внутрь. В воздухе стоял легкий аромат свежего пергамента и запах чернил. Джон вспомнил старую монастырскую библиотеку. Там пахло также. Хотя там к этим запахам примешивался и запах старых книг, но всеравно, похоже. Монахи очень много книг переписывали. Богатые горожане любили купить пару книги для своей библиотеки. Быть грамотным становилось модным. Поэтому в монастыре пергамент уходил тоннами, а чернила литрами. Там-то монастырские писцы и научили Джона красиво писать, рисовать и чертить. Он иногда помогал своим друзьям-монахам переписывать книги, когда те выходили подышать свежим воздухом и размять кости.

За прилавком, в окружении стеллажей с пергаментом сидел приветливый мужчина лет пятидесяти с густыми черными усами. На юношу с интересом глядели умные ярко-голубые глаза, в глубине которых проскакивали искорки доброго юмора. Это продавец сразу понравился парню. Было в нем что-то такое, вызывающее доверие.