Кольцо Тритона - Лайон де Камп

— Эй, Знур, куда это ты собрался?

Вакар сделал каменное лицо и оглянулся, а командир рявкнул:

— Вернись! Да что это с тобой?

Вакар повернулся и пошел к Ваяхесу. Тот стоял, подбоченясь.

— Да, командир? — У Вгкара появилась надежда, что ему предложат вторую попытку.

— Почему ты убегаешь? Ты же лучший наездник в Огуджии!

— Что?

— Конечно! Еще ни один человек не просидел верхом на Тандоло дольше трех ударов сердца.

— Такие люди нам нужны, — произнес знакомый женский голос. Это была Порфия: зеленые глаза, черные волосы и фигура, сводящая мужчин с ума.

— Слышал? — радостно вскричал Ваяхис. — А теперь ступай в казарму, Гвачто выдаст тебе оружие.

Вакар поклонился и ушел.

Он задумчиво начищал новый шлем, пока не увидел в нем свое узкое, покрытое шрамами лицо. И тут вошел человек, в котором Вакар узнал Двэроса, одного из лакеев Порфии.

— Принц Вакар, королева просит, чтобы ты вместе со мной отправился во дворец.

Глава 18

ФИЛОСОФИЯ СЕДЕРАДО

Вакар смерил Двэроса пристальным взглядом. Значит, Порфия опознала его. Неужели она решила заманить в смертельную ловушку? Но не проще ли было бы прислать за ним взвод солдат?

Принц в замешательстве теребил усы. Зарубить Двэроса и бежать? Но на этот раз его не ждет в гавани корабль, а на таком небольшом острове поимка беглеца — лишь вопрос времени.

Приняв решение, Вакар бросил Двэросу:

— Погоди!

После этого он вернулся в казарму со своим волшебным мечом. Пусть только его кто-нибудь попробует обезоружить! Он шагал за Двэросом по улице и мрачно улыбался. Но у ворот дворца не оказалось никакой засады, лишь скучающие стражники опирались на алебарды, да обычные просители и чиновники тонкими ручейками тянулись во дворец и обратно. Двэрос провел принца через приемную без очереди. Вакар поймал на себе кислые взгляды людей, дожидающихся аудиенции у королевы. Когда Двэрос раздвинул занавеси, молодой человек весь напрягся, изготовился выхватить звездный меч...

И тут руки Порфии обвили его шею. Она прильнула губами к губам Вакара, а затем отстранилась со словами:

— Вот это да! Клянусь восемью грудями Геры, когда я целую мужчин, они обычно не стоят, как статуя, с рукой на мече...

Вакар улыбнулся, окинув взглядом комнату — при необходимости он был готов сделать Порфию заложницей.

— Прошу извинить за подозрительность, дорогая государыня, но я боялся, что меня поцелует острая бронза.

— Так вот почему ты слонялся по моему королевству под чужим именем и с этими зарослями на лице! Да с какой стати мне тебя убивать?

— Тьегос, — сухо ответил принц.

— А, этот прохвост! Да, пожалуй, я была огорчена, но ты не мог поступить иначе. Как бы то ни было, я разлюбила трусливых нахалов с их песенками и насмешками.

— Ну что ж, — Вакар открыл Порфии свои объятия.

Она выставила вперед ладонь:

— Нет! Сначала изволь вымыться. Элбьен, отведи принца Вакара...

В той самой комнате, которую принц занимал и во время первого посещения Седерадо, Вакар нашел приготовленную для него красивую огуджийскую тунику — длиной до колен, из небесно-голубого льняного полотна, расшитую морскими чудовищами. Рядом с ней лежала бритва, с ее помощью он удалил бороду. В серебряном зеркале бледный свежевыбритый подбородок странно смотрелся с густым загаром верхней половины лица, на котором пережитое оставило многочисленные следы, как на старом, видавшем виды лезвии ножа.

Он отобедал с лучащейся весельем Порфией. Внимательно рассмотрев своего гостя, королева сказала:

— Удивляюсь, как это я тебя узнала. Вид у тебя — краше в гроб кладут.

— В самом деле? А чему тут удивляться. Ты бы знала, что было со мной за эти семь месяцев. Даже бог состарится, выпади на его долю столько...

— А где ты обзавелся этим длинным шрамом?

— Не успел увернуться от дротика... — И Вакар вкратце поведал о своих приключениях.

— Мне всегда казалось, что пусадские эпосы — всего лишь бахвальство варваров, а теперь я вижу перед собой настоящего героя и искателя приключений, достойного мифов и легенд, — заключила королева.

— Никакой я не герой и не искатель приключений, а всего лишь тихий книжник, мечтающий осесть в Седерадо и изучать философию. Все эти драки и погони не доставляют мне безумного наслаждения, воспетого в эпосах. Перед боем я трушу, в бою теряюсь, а когда все заканчивается, испытываю лишь усталость и отвращение.

— Ну что ж, если ты совершил свои подвиги с отвращением, будучи испуган и растерян, то мне даже страшно подумать о бойне, которую ты способен учинить, коль скоро войдешь во вкус. Скажи-ка, ты ничего не перепутал? Король Авоккас в самом деле напал на тебя из-за того, что ты не соблазнился безголовой красоткой?

— Чистая правда, госпожа, хотя я не претендую на выдающиеся добродетели. Просто мне слишком часто приходилось убегать от недоброжелателей, и совсем не оставалось времени на флирт. — Вакар решил из соображений такта не упоминать о сатире Тираафе. — Будем откровенны друг с другом, ладно? Кто же счастливый преемник Тьегоса?

Вакар постарался произнести это как можно равнодушнее и при этом смотрел в сторону, ведь стоило ему взглянуть на Порфию, к лицу приливала кровь. Разумеется, он давно познал радости любви, но до сих лор ни одна женщина не привлекала его так, как королева Огуджии.

— Вообще-то, я тоже припасла для тебя историю: несколько месяцев я спала в холодной постели. Я прокляла легкомысленную любовь и дала себе обет одиночества, пока не найду другого консорта. Но я не хочу замуж за ловкача Шво и не потерплю этой вашей пусадской полигамии.

Вакар сочувственно кивнул. Хотя на Посейдонисе мужчина — полновластный хозяин в семье, принц, побывав в разных странах, научился уважать иные точки зрения.

— К тому же мне пора позаботиться о наследнике, — продолжала Порфия, — иначе после моей смерти двоюродные братья передерутся из-за трона и разорвут королевство на части.

— А ты способна рожать?

— Конечно, ведь покойному бедняжке Ванчо я родила дочку. Тьегос был у меня единственным любовником. Но хватит обо мне. Поделись своими планами. Наверное, ты на первом же корабле отправишься в Лорск?

— Это зависит не от меня. Что слышно о флоте горгон?

— Когда наш объединенный гесперийский флот перестал их преследовать, они все еще плыли на север.

Слуги убрали со стола. Вакар и Порфия сидели друг против друга за маленьким столиком, между ними стоял кувшин с вином. Порфия сидела на новом резном троне, заменившем змеиный, а Вакар — на стуле из слоновой кости. В зеленых глазах королевы мерцали огоньки ламп.