Тайнопись искусства (Сборник статей) - Делия Гусман

Талию дамы охватывает монашеская веревка — она указывает на ее решение отречься ото всего материального. Венок она плетет не для себя: мы ни разу не увидим ее в нем. Вероятно, это венец отречения и приношение Богу. Лев и единорог снова со щитами, и они снова держат не свои знамена. Снова борьба, и обезьянка вновь появляется в час выбора.

Лица дамы и ее служанки — души и ее сознания — умиротворены. В них отражается мир духа, как заметили некоторые комментаторы. Этот гобелен еще называют «Музыка сфер». Снова прическа дамы напоминает язык пламени, а все животные освобождены и мирно отдыхают. Лев и единорог без щитов и без церемониальных плащей, держат собственные знамена. Они тоже отдыхают и словно улыбаются. Все вещи находятся на своих местах — решение принято, и душа, дама, возвышается к духовному, слушая музыку.

Все желания материи преодолены, у души остается единственное желание — достичь мудрости и соединиться с духом. Девиз «Мое единственное желание» написан на верхней части шатра, куда дама сможет войти сразу, как только окончательно отречется от материи и сложит свои драгоценности в сундучок, который держит ее служанка. Там, в шатре — а это символ все преобразующей алхимической печи, атанора, — осуществится ее окончательное преображение. Лев и единорог вновь встают лицом к лицу, их знамена опять поменялись местами, но они обнажены и у них уже нет щитов — они не сражаются и даже оба, по обоюдному договору, открывают полог шатра, чтобы дама смогла войти в покои превращения. Весь шатер украшен многочисленными изображениями золотых язычков пламени. Остроконечное украшение на головном уборе дамы указывает на ее пробуждение и внутренний свет, который освещает ее спокойное лицо. На служанке похожий убор, а сбоку ото льва сидит на подушке собачка, может быть олицетворяя подчиненные разуму инстинкты.

«Осязание»

«Вкус»

«Обоняние»

«Слух»

«Зрение»

«Мое единственное желание» (a mon seule desir)

Два гобелена, которые были утеряны и которые описала Жорж Санд, должно быть, рассказывают о продолжении процесса восхождения души. Ни на одном из них лев уже не появляется: уже свершилась окончательная победа духа над материей, света над тьмой. А дама, душа, в атаноре шатра преобразилась теперь в Софию, саму мудрость. В даме, которая изображена на восьмом гобелене сидящей и гладящей двух единорогов, что стоят по обе стороны от нее, мы могли бы увидеть символ преодоления двойственности и объединения души с Высшим «Я» — цель длинного пути души к ее небесным истокам.

Действие происходит на небольшом круглом острове. Остров этот утопает в цветах и буйной растительности; на нем живут разные домашние и дикие животные, которые на первых коврах недоверчивы или враждуют друг с другом, а на последних, когда дама-душа овладевает своими чувствами, сосуществуют в мире и гармонии. Церемония преображения происходит в особом огороженном месте — чтобы развиваться, душе необходимо ограничить область своей работы.

Кроме того, этот срединный остров символизирует преодоление противоположных начал, достигающих равновесия в гермафродите. Здесь не только лев и единорог представляют две полярности: на острове живут домашние и дикие животные, которые на последних коврах уже не страшатся друг друга. Двойственность мы находим и в растительности: апельсиновое дерево и колючий падуб женские растения, а каменный дуб и сосна — мужские. Двойственность поддерживается и в ссылках на эстетические восточные и западные модели, и это заставляет нас обратиться к одной из версий о происхождении гобеленов, связанной с оттоманским принцем Джемом. Именно он мечтал о свадьбе Востока и Запада.

Принято считать, что шпалеры в качестве свадебного подарка получила Клод Ле Вист, дама из знаменитой лионской семьи; потом они оказались в замке Буссак, где их и увидела Жорж Санд. Скорее всего, их около 1500 года соткали фландрские мастера, но, возможно, по более ранним образцам.

В изображениях заметно сильное восточное влияние. И потому считается, что восемь работ, ставших образцами для французских шпалер, были сотканы между 1482 и 1488 годами по заказу принца Джема (в Европе его называли Зизимом), сына Мохаммеда II. Принц очень интересовался тайными науками и мечтал о союзе Креста и Полумесяца, или, как говорил он сам, о свадьбе Востока и Запада. Весьма вероятно, что эскиз гобеленов-образцов был оставлен в замке Бурганеф в Крез, где принца Джема держал в заточении Пьер д’Обюссон, Великий магистр рыцарей Святого Иоанна Иерусалимского. Не все согласны с этой версией, однако Пьер д’Обюссон, знавший глубокое символическое значение изображений, вполне мог поручить фландрским мастерам выполнить гобелены по эскизу принца Джема, и он же мог потом перевезти шпалеры в замок Буссак.

Серия гобеленов «Дама с единорогом» рассказывает нам о свадьбе души с духом, о небесной иерогамии и наводит на мысль о том, что такое объединение возможно и между людьми, возможно в обществе, и, может быть, сбудется старый александрийский сон об общности мысли между Востоком и Западом.

Проходят века, но дама и единорог на старинных гобеленах продолжают хранить свою тайну. Тайну замысла, тайну происхождения, тайну символического послания.

Благовещение

(Светлана Обухова)

В древнем храме; в средневековой рукописной книге; в картинной галерее среди шедевров Возрождения; среди старинных гобеленов, которыми когда-то украшали замки, можно увидеть особенную сцену: «Радуйся, благодатная! Господь с тобою» — архангел Гавриил, подняв руку в благословляющем жесте («Аве, Мария!»), приносит Деве весть, что она станет матерью Христа.

Что испытала Дева Мария в тот миг, когда перед ней появился ангел? Как приняла Весть? Что стоит за немногими ее словами, записанными Евангелистом Лукой: «Как будет это, когда я мужа не знаю?» и «Се, раба Господня; да будет мне по слову твоему»?

В одной картине или иконе средства живописи не дают «развернуть» весь сюжет, и каждый мастер выбирает только одно мгновение. Тем интереснее рассматривать разные «Благовещения» — тогда поза, взгляд, жесты Марии начинают говорить, отражая то, что происходит в ее душе; яснее становится значение деталей. И если бы однажды какой-нибудь ценитель собрал в одной галерее все или хотя бы самые известные «Благовещения» — может быть, мы смогли бы прикоснуться к тайне того мига, когда в жизнь человека входит Сокровенное. Ведь принять в свое сердце Бога, его свет не означает ли принять в сердце мечту, узнать предназначение и решиться исполнить его?

А пока такой галереи нет, попробуем представить ее в своем воображении.

Вот Богородица стоит у колодца. Она наклонилась, чтобы зачерпнуть воды, вдруг услышала голос: «Радуйся, благодатная!» — и оглянулась. Но никого не увидела: архангел Гавриил только летит с небес, он еще не воплотился и незрим для Марии. Это Благовещение у колодца (источника), или Предблаговещение. Литературной основой его стали апокрифы, они рассказывают еще, что Мария, испугавшись и размышляя над смыслом услышанного, вернулась домой. И уже тогда увидела ангела.

Поразительна фигура Богоматери на некоторых иконах и полотнах, изображающих первый миг их встречи. Мария смущена и может закрывать лицо, она полна сомнений, испугана, а иногда и вовсе сидит отвернувшись от ангела, даже подавшись чуть вперед, словно защищаясь от Вести. Словно предвидя, сколько тревог и слез ждет впереди. И разве хватит в ее сердце любви, чтобы стать Богоматерью? Разве хватит ей, такой хрупкой, сил, чтобы защитить Младенца, оградить ото всех опасностей, вырастить? В этом смятении запечатлена Мадонна Сандро Боттичелли: тело — почти дуга, руками она пытается отстраниться от Гавриила: «Я не смогу». А он напряженно, все зная и понимая, смотрит на деву…

Как отличается от этой картины «Благовещение» Фра Анджелико! Его Мария отложила книгу — только что она читала пророчество Исайи о деве, что родит Спасителя, о себе (так свидетельствуют апокрифы; а тип изображения получил название Благовещение с книгой). Она скрестила на груди руки. Она спокойна и тиха, ее сердце освободилось от страха и сомнений, и безграничное доверие Богу и Судьбе наполнило его: «Да будет так…» Она сосредоточилась и вся обратилась в слух, приготовившись к Таинству. В луче уже летит к ней белый голубь, на которого указывает архангел.