Приключения Михея Кларка - Артур Конан Дойл

Победа, однако, была еще далеко не полная. Атаковавший нас с фланга отряд смело ринулся на живую изгородь. Отряд был встречен градом камней и бешеными ударами пик и кос. Но все-таки двенадцати драгунам, а то и больше, удалось прорваться через защиту. Очутившись среди крестьян, солдаты, вооруженные длинными саблями и защищенные броней, начали наносить нам большие потери. Правда, крестьянам удалось зарубить серпами нескольких лошадей, но и в пешем строю солдаты с большим успехом отбивали бешеную атаку плохо вооруженных противников. Командовал драгунами сержант, человек, по-видимому, очень энергичный и страшно сильный. Он ободрял своих подчиненных словом и примером. Одному крестьянину удалось убить его лошадь пикою, но в то время как лошадь падала, сержант ловко соскочил с нее и одним взмахом разрубил нападавшего на него пуританина. Шляпу сержант держал на левой руке и размахивал ею, собирая своих людей. Каждого пуританина, приближающегося к нему, он поражал. Наконец удар секирой ослабил его сопротивление. Он не мог держаться на ногах и стал на колени. Удар цепом перешиб его саблю около самой рукоятки. Увидя падение своего вождя, драгуны обратились в бегство. Но храбрый малый, несмотря на то что был ранен и истекал кровью, продолжал защищаться. Конечно, он был бы убит, если бы я не схватил его в охапку и не бросил в телегу. Он был настолько благоразумен, что смирно лежал там до самого окончания схватки. Из дюжины драгун, прорвавшихся в наш лагерь, спаслось только четверо. Остальные лежали убитые или раненые по обеим сторонам живой изгороди, сраженные косами или сбитые с лошадей камнями. Всего-навсего было убито десять драгун, ранено четырнадцать, а семерых взяли в плен. Мы овладели десятью лошадьми, двадцатью с лишком карабинами и большим количеством пороха, фитилей и пуль. Конная рота, став на почтительном расстоянии, дала последний, беспорядочный залп, а затем помчалась прочь и исчезла в роще, откуда она вынырнула.

Эта победа досталась нам не даром: мы понесли тяжелые потери. Трое человек у нас было убито, а шесть ранено мушкетным огнем. Один из них очень серьезно. Пять человек были серьезно ранены в то время, когда фланговый отряд ворвался в лагерь. Можно было надеяться на выздоровление только одного из этих пяти человек. Кроме того, у нас один человек погиб от собственного старинного пистолета, который разорвался. А другого лягнула лошадь и сломала ему руку. Общие наши потери равнялись, стало быть, восьми убитым и такому же количеству раненых. Конечно, это сравнительно немного; очень уж свирепо было нападение, и, кроме того, неприятель превосходил нас дисциплиной и вооружением.

Крестьяне пришли в такой восторг от своей победы, что громко требовали, чтобы им позволили преследовать бегущих драгун. Особенно настойчиво требовали этого те, которые захватили лошадей. Сэр Гервасий, Джером и Рувим вызвались командовать ими. Но Децимус Саксон наотрез отказался дать свое разрешение на это. Также неблагосклонно отнесся Саксон к предложению преподобного Иисуса Петтигрью, который выразил намерение стать на телегу и сказать соответствующую случаю проповедь. Проповедь эта была должна закончиться общей благодарственной молитвой за победу.

— Верно-верно, добрый мэстер Петтигрью, — сказал он, — на Израиля сошло великое благословение, и было бы, конечно, недурно вознести благодарность Творцу и предаться благочестивым рассуждениям. Но время еще не пришло. На все свое время: и молиться, и трудиться. — А затем, обращаясь к одному из пленных, Саксон спросил: — Эй вы, приятель, к какому полку вы принадлежите?

— Я не обязан отвечать на ваши вопросы! — мрачно ответил драгун.

Саксон грозно взглянул на пленника и крикнул:

— А что, если я тебя велю связать да дать сотню-другую палок? Тогда ты заговоришь?

Лицо у Саксона было такое свирепое, что солдат испугался и поспешно ответил:

— Это рота второго драгунского полка.

— А где самый полк?

— Мы его оставили на дороге между Ильчестером и Лангпортом.

— Слышите ли? — сказал Саксон. — Нам не приходится терять времени, а то на нас налетит вся свора. Кладите-ка убитых и раненых в телеги, да запрягите в эти телеги двух коней. Пока мы не будем в Таунтоне, мы не можем считать себя в безопасности.

Мэстер Иисус перестал противоречить; он теперь и сам видел, что благочестивыми упражнениями заниматься некогда. Раненых мы уложили в крытый фургон на подушки и перины, а мертвых положили в телегу, которая шла позади нас, защищая наш тыл. Крестьяне, которым принадлежали телеги, нисколько не сердились на нас за то, что мы завладели их собственностью. Совершенно напротив: они помогали нам запрягать лошадей и всячески угождали нам.

Не прошло и часа после окончания стычки, как мы снова двинулись в путь. Над землею уже сгущались сумерки. Когда мы удалились на несколько сот ярдов от места нашей победы, я оглянулся назад. На белом полотне дороги виднелись черные точки: это были тела убитых нами драгун.

Глава XVI

ПРИБЫТИЕ В ТАУНТОН

Пурпуровые тени вечера окончательно спустились над землей. Солнце исчезло за далекими горами Квантока и Брендона. Тем временем наш крестьянский отряд успел миновать Корри-Райвель, Рантэдж и Хенгад. Из коттеджей и деревенских домиков, крытых красной черепицей, к нам выбегали навстречу жители. В руках у них были кувшины с молоком и пивом. Они приветствовали наших крестьян и предлагали им еду и питье. То же повторялось, когда мы проходили через небольшие деревни. И старые, и малые кричали «ура» королю Монмаузу и выражали пожелания успеха делу протестантизма.

В деревнях остались главным образом старики и дети, но иногда находились и молодые люди, оставшиеся дома по робости или по каким-либо другим причинам. На этих молодых людей воинственный вид нашего отряда производил неотразимое впечатление. Особенно сильно действовали на этих молодых людей наши победные трофеи. Они хватали первое попавшееся им под руку оружие и присоединялись к нам.

Стычка с драгунами уменьшила численность нашего отряда, но зато беспорядочная толпа крестьян превратилась в более или менее сплоченную военную силу. Особенно содействовало этому превращению то обстоятельство, что нами командовал Саксон. Он отдавал краткие приказания, его похвалы и выговоры произносились также кратко и суровым тоном. Все это производило на людей впечатление; они начинали подтягиваться. В нашем отряде водворялась понемногу дисциплина. Люди шли в строю, соблюдая порядок и не мешкая.

Саксон ехал во главе отряда, я ехал рядом, с ним, мэстер Петтигрью по-прежнему шел между нами. Затем ехала телега с убитыми, которых мы везли для того, чтобы похоронить их приличным образом. Позади телеги двигались сорок с лишком человек, вооруженных косами и серпами. Оружие они несли на плечах, затем двигался фургон с ранеными, за которым шли остальные крестьяне. Тыл замыкался кавалерией под начальством сэра Гервасия Джерома и Рувима Локарби. Ехали на отнятых у драгун лошадях десять-двенадцать крестьян в латах, взятых у неприятеля, и вооруженные их саблями и карабинами.