Попробуй меня разлюбить (СИ) - Высоцкая Мария Николаевна "Весна"

Дан догоняет моментально.

Слегка отдышавшись, перекатывается на спину. Полежав пару минут, целует меня в живот и поднимается с кровати.

Я вижу, как он снимает презерватив и уходит в душ.

Лежу, рассматривая потолок, и улыбаюсь.

Минут через пятнадцать слышу его: «Я уехал», — из прихожей и снова проваливаюсь в сон, до будильника остается чуть меньше двух часов.

Глава 38

«— Твой отец готовит покушение. Цель — моя дочь. Сейчас ты либо сядешь за угон тачки, либо…

— Что я должен сделать?

— Достань эту суку из-под земли. Он мне нужен. Один раз он уже убил твоего любимого человека».

Этот разговор произошел между мной и Токманом несколько недель назад, в ночь, когда нас с Катей остановили менты. Он неслучайно оказался в отделении полиции. Не потому, что Катя позвонила ему и попросила о помощи, нет. Он приехал бы туда сам, в любом случае. Гаишники просто разыграли спектакль, не отдуплив, что впутали дочку своего «заказчика». По плану я должен был быть один. Они просчитались со временем. Взяли на пару часов позже, не по пути в ресторан, а по пути из него.

Катин отец изначально планировал эту встречу на своих условиях. Таких, которые поставят меня перед выбором и не дадут спасовать. Только вот он не догадывался, что, если дело касается Кати, я бы не отказал ему в любом случае.

Иван Александрович хотел обезопасить дочь. Он знал о покушении, которое готовят люди моего отца, но его самого найти не мог. Ублюдок всегда умел хорошо прятаться.

Простой план, где я и Катя погибнем. Токман будет деморализован и отстранен от дела, которое ведет, и, судя по тому, как штормит, — вполне успешно. Ему не позволят и дальше вести расследование. Он станет заинтересованным с личной целью лицом. Его дочь будет мертва.

Понимая это, он решил действовать через меня. Если я хочу уберечь Катю и остаться в живых сам, то должен найти своего отца. Достать из-под земли. На кону стоит жизнь. Я не мог не согласиться, не мог допустить того, что она пострадает из-за меня, потому что открыто покушаться на дочь генерала они бы не стали. План убрать нас вместе, перетасовать колоду и выставить жертвой меня. Заказ на сына криминального авторитета, а что до девочки, так она оказалась там случайно — именно такую версию сожрет высшее руководство. Именно такая версия свяжет руки слишком неуправляемому Токману, заигравшемуся в справедливость даже там, где она никому не нужна. Большой резонанс. Дочь генерала в компании сына авторитета. Насколько законопослушен первый? Или, как и все, продажный?

На следующий день, после ментовки, я отвез Катю домой и поехал на встречу с человеком отца. Папа бы не пришел лично, мы в слишком плохих отношениях, он понимает, насколько моя ненависть взаимна.

Я рассказал о том, что Токман готов сотрудничать, готов обеспечить моему отцу неприкосновенность в обмен на Катину безопасность. Но через три дня отец позвонил мне сам, тогда выяснилось, что предложения Ивана Александровича ему мало.

Что это предложение особо-то и неинтересно, потому что у Токмана в команде есть крыса, да и сам генерал для моего отца лично никакой опасности не несет. Раз даже найти не смог, а потащился к отпрыску его. Но папа готов переиграть сценарий, даже сдать генералу своего конкурента, который и предложил вальнуть генеральскую дочку. Он готов, правда, с условием уже для меня.

Первое — я забываю о Кате и женюсь на дочери Махдаева. Второе — вливаюсь в семейный «бизнес», несмотря на то, что минуту назад мой папаша хотел, чтобы я приставился. Взамен он гарантирует безопасность Кати.

Во всем этом у каждого из них был свой мотив.

Токман уберег дочь, а в придачу получил от этой сделки раскрытое дело по заказному убийству, данные на крысу-информатора в своей команде и прихватил за жопу прокурора, покрывающего преступный синдикат.

Мой отец похоронил конкурента, породнился с олигархом Махдаевым и приобрел временный нейтралитет в ведомстве генерала.

Что осталось мне? Живая Катя и понимание, что это конец.

Она всегда была в опасности рядом со мной. Никто бы не посмел вступить в открытую конфронтацию с генералом, но я, я был отличной мишенью.

Обхватываю перила и смотрю вниз.

Катя сидит за столиком. Пьет кофе. Возможно, я вижу ее в последний раз. Такую красивую, румяную, улыбающуюся. Мою.

Смотрю, как ее тонкие пальцы обхватывают чашку, как язык скользит по губам, и ничего не чувствую. Внутри пусто.

Леденящая душу пустота и понимание того, что я ошибся. С самого начала я знал, что ничего не получится. Что долго и счастливо не случится. Не со мной.

Я был наивным идиотом, потому что искренне поверил в то, что могу быть счастливым. Поверил, благодаря ей, что имею право на любовь. Что могу быть любимым. Это было ошибкой. Все эти надежды были чередой ошибок. Я убивал нас обоих, сам того не подозревая. Отогревался рядом с ней, становился слабым, уязвимым. Она могла пострадать из-за меня. Как и мама…

С самого первого дня, как только я появился в Катиной жизни, запустился механизм уничтожения. Ее могли убить из-за меня. Она могла лишиться жизни просто потому, что выбрала не того парня.

И после этого можно говорить о справедливости? Ее нет, ее просто нет.

Вытаскиваю телефон и чувствую, как пальцы дрожат. Куда делась моя хваленая выдержка? Понятия не имею, но знаю, что умру вместе с Катей. Сейчас. Набираю номер по памяти. Единственный, который помню наизусть, кроме своего, и наблюдаю, как Катя тянется к сумке. Улыбается. Отвечает.

У нее взволнованный, но радостный голос, и это загоняет в сердце еще один осиновый кол. Охота на нечисть началась.

— Дан, ты где ты? С ума сошел! Мы так опоздаем. Самолет уже скоро улетит, — она ярко жестикулирует, а в голосе проявляются капризные нотки.

Задерживаю дыхание. Выхватываю куски ее образа последний раз. То, как она треплет свои волосы или как забавно морщит нос. Конкретно этого я не вижу, далеко, но мне кажется, что она именно так и делает. Недовольничает.

Крепче сжимаю телефонную трубку, до хруста в пальцах.

— Я не лечу, Кать, — сглатываю и звучу замогильно.

— Что за шутки? Где ты?

Она не верит. По голосу слышу, что правда думает — я шучу.

— Это все, Кать.

Повторяюсь. Трус. Законченный трус. Меня пугает одна только мысль о том, чтобы спуститься к ней и сказать все это в глаза. Я не хочу видеть в них боль. Не хочу…

— Ты можешь говорить нормально? Я ничего не понимаю, — переходит на шепот.

Я чувствую, что ей тоже становится страшно. Она не верит в то, что слышит, не хочет в это верить. Я тоже не хочу. Но по-другому никак.

— Я не в Москве. Я женюсь. Наши отношения закончены, — чеканю на выдохе.

— Ты пьян?

— Прощай, — нажимаю «отбой».

Пытаюсь вдохнуть, но легкие удар за ударом полосует острый клинок. Боль застревает в груди, так и не желает проходить. Растираю грудину ладонью и отступаю ровно на шаг.

Еще примерно минуту смотрю за тем, как Катя пытается дозвониться до меня. Снова и снова. Телефон вибрирует беспрестанно. Она плачет, крутит головой по сторонам, полностью теряясь в пространстве.

Зажимаю кнопки и выключаю смартфон. Чуть позже избавлюсь и от сим-карты.

Она там сходит с ума, а я стою здесь и ничего больше не чувствую. Мне слишком спокойно. Слишком ненормально для того, что сейчас происходит. Может, потому, что душа уже подрана на ошметки и там ничего больше не осталось? А может, потому, что я и есть ненормальный и всегда таким был?

Я любил ее как никого на этом свете. Люблю. Именно поэтому не могу допустить того, чтобы ее не стало. Я не понимаю, в чем смысл жизни и зачем теперь вообще жить, но я разберусь. Может быть, это кара за то, что я отошел от своего начального плана? Я хотел мести, и она будет. Они все умоются кровью.

Глава 39