Путешественник по Изнанке - Дмитрий Александрович Билик

Третий из стражников подобрал наши вещи и оружие, и вот мы уже дружной веселой кавалькадой устремились куда-то прочь. Как я понял, в ту сторону, откуда пришли.

И надо сказать, стражники без рубца и с ним — две огромные разницы. Мы преодолели большую часть пути минут за десять, пока наконец до нас не докатилось эхо надвигающейся бури.

Надо отметить, что я оказался не настолько чувствителен к ней, как Раннагар и компания. Стражники явно не понимали, что именно происходит, но стали все чаще спотыкаться. Совсем как уставшие лошади, которых заставляли нестись во весь опор.

— Раннагар, нужно укрыться вон за теми камнями, — сказал я, еле подняв руку по направлению к острым зубцам, торчащим у подножия горы.

Само собой, это я сделал не из особого человеколюбия. Во-первых, меньше всего мне хотелось, чтобы Раннагар уронил меня. Во-вторых, даже бессознательные рубежники, но укрывшиеся за камнями — это чуть лучше, чем валяющиеся беззащитные люди посреди долины. Подходи, кто хочет, бери, что хочешь.

Стражники едва успели зайти за камни, как сразу повалились на землю. Я даже испугался, что бездыханные, однако грудь того же Раннагара медленно поднималась. Я с трудом подполз к камням и выглянул наружу. Не знаю, что вело меня в эту минуту — страх или любопытство. А, может, все сразу.

И я увидел крона. Могучее создание, сравнимое по силе с богом. Его переплетенное жгутами мышц тело ослепляло, грозя выжечь роговицы. Хист, казалось, заполнил всю долину, проникнув в каждую щелочку. И почти подступился к камням, за которыми мы укрылись. Это было так жутко и вместе с теми величественно, что я будто бы даже забыл, как дышать.

А после меня придавило, словно невидимым грузом. И я понял, что случилось со стражниками. Их ментально расплющило. Интересно, что произошло бы с чужанами — умерли бы? Вполне возможно. Почему-то в этот момент вспомнились все мифы, в которых боги сходили с небес или очередной священной горы. И ничем хорошим для смертных, как правило, это не заканчивалось.

Хотя с виду крон не сказать, чтобы был каким-то особенным. В смысле, никаких крыльев, головы быка или что там еще должно быть? Я не особо хорошо разбираюсь в боговедении.

Да, невероятно здоровый, словно из качалки не вылезал. Я вот, к примеру, о таких икрах и мечтать не мог. Да нет, не может подобных мышц у нормального человека быть. Похоже на какую-нибудь генную мутацию или вмешательство хиста. Либо он каждый день по шесть подходов делает на ноги.

Еще любопытный момент — ростом крон был чуть повыше самого рослого человека. Раза в полтора. Интересно, все переступившие рубеж кощеев такие? Тот же Илия, пусть и здоровый, но все же самый обычный человек. Да и Ткач тоже.

Крон провел рукой по лысой голове, а потом склонился над мертвым Вертолетом и спустя секунду вытащил из него копье. Гадство. Я думал, что мы забрали действительно все оружие. А вот до трупа монстра не добрались.

Я почувствовал горячее дыхание рядом, но замер, боясь обернуться. Казалось, что крон сейчас находится в двух местах. И стоит шевельнуться, он сломает мне шею.

— Великая Скугга, какой же он сильный, — прошептал Раннагар, а я чуть не описался от радости. И это была ни фига не фигура речи.

Хватило даже сил повернуться, чтобы рассмотреть бледного рубежника с изуродованным лицом. Он еле стоял на ногах, но все же не мог оторваться от вида того, кто способен был стереть его с лица земли одним щелчком. Это не человек или сильный рубежник — стихия, от которой следует держаться подальше.

— Что он делает, Матвей? — спросил Раннагар. Видимо, молчание давалось ему слишком тяжело.

— Рассматривает примитивное оружие, с помощью которых одни муравьи убили его питомцев.

— Какие муравьи? — не понял рубежник.

— Мы. Думаю, едва ли бог вообще заметил ваше присутствие. Он просто создает чудовищ и выпускает их в мир. Эдакий сеятель добра, мать его. Видимо, крон даже не особо задумывался, что происходит с его созданиями. Как и в прежнем мире. И вдруг кто-то вторгся во владения бога и убил монстров. Наверное, если мыслить нашими, человеческими категориями, он удивлен. И боюсь, это не единственная эмоция, которую он испытывает.

В чем мне не было равных, так это в «карканье» и призывании проблем. Вот хоть бы раз предугадал что-то хорошее. Но нет, даже на Изнанке я не изменял себе.

Крон втянул широким носом воздух, повернул лысую голову и будто бы посмотрел прямо на меня. Я поспешно присел, а Раннагар поступил более благоразумно — потерял сознание. Согласен, мужик мощный, при взгляде такого все остальные должны падать и штабелями укладываться.

Я судорожно соображал. Определенный плюс быть слабым и немощным был. К примеру, в прошлый раз ивашка Матвей замер рядом с кощеем, а тот даже не заметил хиста слабого рубежника. Потому что он напоминал грузовик, который ехал на огромной скорости по трассе и не замечал пересекающиеся проселочные дороги.

Мне казалось, что и крон не обратит особого внимания на ведунов. Кто мы для него? Про рубежников и разговор не шел. Вот только вся проблема была не в нас, а в Анфаларе. Безумный гад слишком долго успокаивал свой хист. И пусть тот и потерял два своих виртуальных рубца, мой товарищ остановился на отметке восьми рубцов при его фактических шести. Промысел уходил, но крайне медленно.

Поэтому крон мчался к нам, как огромный лайнер, двигавшийся на свет маяка. Да, не особо заметного, но в полной тьме ярок даже крохотный луч света.

Ну что теперь сказать? Что мне эта затея с самого начала не понравилась? Да мне вообще редко, что нравилось. И дело не в отсутствии позитивного мышления и природном пессимизме.

Просто нормальным людям обычно не приходится по душе, если необходимо участвовать в боях, которые они с удовольствием бы проигнорировали или жертвовать собой. К тому же, говорить особо было некому. Последний мой адекватный собеседник брякнулся без сознания.

Колени дрожали так, что я с трудом поднялся. Тяжело выдохнул, как обычно бывает перед сложной работой, которую ты все время откладывал, но все же настал черед ее сделать. А потом вытащил нож.

Нет, я не испытывал никаких иллюзий относительно того, что сейчас случится. Однако просто поднять руки и кричать: «Сдаемсу» было бы глупо. Да и