Амазонки Янтарного мира - Юрий Иванович

– Жалко, если саженец тэйга погибнет, – сказал Дмитрий. – Ну-ка, Освит, позови сюда Прусвета, все вместе подумаем, как лучше препятствия предолеть.

Глава тридцатая

Прорыв

Когда Азандель увидел Прусвета и понял, кто перед ним, он минут пять только беззвучно открывал рот и светил выпуклыми белками глаз, словно фонариками. С его опытом и немалым знанием он сразу осознал, насколько дух камня может быть полезен во время пересечения последнего участка лабиринта.

А за это время граф Дин попытался с помощью слияния сознанием сбросить другу весь ментальный пакет полученной информации. Делали они это впервые. Если у Торговца подобное получилось с Крафой при обмене информацией о плагри и о мире, где нет правительств, то почему не может получиться с сильным и разносторонне развитым магом, коим является достопочтенный иномирец Живой Ужас?

Вопрос оказался праздным: все удалось на «отлично»! Разве что принявший информацию озадаченно и интенсивно растирал голову сразу тремя щупальцами и приговаривал:

– Такое впечатление, что ты у меня кровь в мозгу вскипятил… – и тут же добавил: – Вернусь-ка я к знакомому тэйгу да поспрашиваю у него. Вдруг он какую идею подскажет, как от него росток сохранить?

– А может, со здешним посоветуемся? – предложил Дин. – Тут весь подземный мир так взаимосвязан, что не удивлюсь, если о тебе уже все деревья знают.

Тут вошла амазонка с ребенком, встревоженным взглядом спрашивая у возлюбленного, как прошел разговор и что делать дальше. У того сразу прорезалась речь, и он обрадовал супругу:

– Все отлично! Отправляемся в большой мир! Собирайся! А я дам сигнал немедленного сбора и выхода всем нашим!

Он вместе с иномирцами вышел из жилища и направился к своим друзьям, которые стояли неподалеку, ожидая итогов эпохальной для них беседы. Что-то сказал им, и те быстро разошлись.

– Сейчас будут готовы, – сообщил Карольд, вернувшись, и показал рукой: – Здешний тэйг вон там.

Пока шли к местному помещению для умывания, Светозаров спросил:

– А одежду для детей где берете? Да и для женщин, для себя?

– В свободных кельях певуний. Это – самые крайние две пещеры в каждом из пяти рядов. Тоже, можно сказать, чудо местного разлива: забираешь одежду, постельное белье, а ровно через сутки там все новое лежит на прежних местах.

– Интересно-то как… – пробормотал Торговец, уже вторым потоком сознания, вместе с Прусветом, начав общение с удивительным и в самом деле частично живым деревом. – Получается, что в пещеры ведется постоянная поставка необходимого минимума?

– Ну… получается, что так…

– Сколько вас пойдет с нами?

– Кроме моей семьи, еще четыре рыцаря и шесть амазонок с семью детьми.

– Э-э-э? А женщин лишних, да еще с детьми, зачем брать?

– Так они не лишние! – горячо возразил Карольд. – Просто два рыцаря имеют по две жены, а одна женщина успела родить за последние полтора года два раза.

Графу явно не понравилась такое увеличение численности отряда:

– Да уж! Это нас надолго задержит!

– Да нисколько! – от местного ветерана так и рвались во все стороны флюиды немедленного и самого активного действия. – Пока вы до Мерзавки доберетесь, мы постараемся вместе с господином Праймером основную партию переправить. Вы захватите только оставшихся.

– Не понял… А как это вы раньше нас до первой реки доберетесь?

– Ах да! Вы же ничего не знаете о «последнем праве». Мы все, в том числе и Яша, пройдем пещеры певуний без остановок, ибо мы свободны в выборе. А вот тебе и паре твоих побратимов придется отдать час любви самым жаждущим вас амазонкам. Это обязательно. Да и избежать такой обязанности новичкам никогда не удавалось при всем желании.

– А-а-а… всего лишь? – Светозаров облегченно рассмеялся. – Ну, с этой проблемой мы справимся, силенок у меня хватит… Жене я изменять не собираюсь, хоть бы там жаждущие всего мира собрались.

По ходу своего общения с тэйгом он поднял руку и прикоснулся к свесившейся паутине, не слишком-то и обратив внимание на бормотание Карольда:

– Справитесь? Сомневаюсь, честное слово… Там такие силы заряжены, что и сам Высший Протектор не справится. Ускользнуть никак не получится, да и иной дороги не существует… К тому же разве это измена? Это своего рода последний жест благодарности от самых целеустремленных, ловких и настойчивых. Чтобы они ушли, оставив хорошее потомство… Это плата за здешнее гостеприимство…

Руки Дмитрия и щупальца Прусвета продолжали соприкасаться с белыми вуалями. Диалог с древом, если можно было его так назвать, шел вовсю. Предположение оправдалось – тэйги были как-то связаны друг с другом. Новость о некоем летающем иномирце, который сумел вступить в общение и упросил дать ему росточек, уже прошелестела по миру местной флоры, и за новыми советами идти в самую первую пещеру охотниц не было смысла.

Как стопроцентно обезопасить росток и возможно ли его пронести через реки, отшибающие память, чудо-древо не ведало. Оно вообще впервые слышало об этих реках. Но несколько полезных советов по сбережению собственного потомства дало. Причем таких советов, которые наверняка бы и семидесятидвухлетнему Азанделю пригодились, умей он установить контакт с тэйгом.

Получив эти советы, Торговец и Прусвет отошли в сторону и окружили силовыми полями и коконами герметической защиты имеющиеся у них каштаны, росток и местные фрукты, о которых никто не помнил на поверхности.

Вскоре собрались все соратники Азанделя, с вещами за спиной, оружием и детьми на руках.

– Мы готовы! – заявил Азандель и тут же настороженно затих под внимательным, буравящим его взглядом графа.

Как оказалось, тот еще не все выяснил, оставив наиболее важный для себя вопрос напоследок.

– От того, как ты сейчас ответишь, будет зависеть наше дальнейшее сотрудничество и взаимопомощь, – начал Дмитрий с максимальной серьезностью. – Скажи мне, почему ты не любишь, а скорее всего и ненавидишь Высшего Протектора?

Карольд ни мгновения не колебался с ответом:

– Да потому что именно эта сволочь виновата в том, что вокруг нас творится!

И замолк с разгоревшимися глазами, будто в одном предложении умещалась вся правда, весь гнев и вся глубина содеянных преступлений. Естественно, что иномирец не понял всей глубины:

– Согласен, Крафа еще та пиявка, но если разобраться, то данные пещеры, а то и лабиринт – это не совсем уж плохо. Пусть и рыцарей здесь гибнет огромное количество, но это самые воинственные. И потому на всей остальной территории Янтарного царит мир и не проливается кровь.

Опытный, проживший здесь двадцать четыре года целитель тяжко вздохнул:

– Не хотел говорить, но придется… Тем более что понял: вы Крафу тоже сильно недолюбливаете… раз столько оружия для встречи с ним прихватили… Но если бы этот гад только рыцарей уничтожал, я бы и слова не сказал. Они сами глупы и рискуют сознательно. Но тут дела намного хуже и страшней, и, если хотите, я готов вас отвести в пещеру, где у меня собраны и написаны на стенах все мои статистические выкладки, которые я скрупулезно вел все годы. И гласят они о жутком преступлении против нашего мира. Даже простой подсчет, который может провести каждый желающий, покажет один и тот же результат: женщины здесь рожают втрое больше детей, чем выносят на поверхность в виде «подарков» Герои. И только за это Крафу следует судить, а потом и приговорить к самой жестокой казни!

Наступила тишина. Тяжелое молчание говорило само за себя. Во лжи ветерана никто обвинить не посмел, да и его аура пылала жаждой мщения, взыванием к справедливости и цветом искреннего негодования.

Потом заговорил Прусвет:

– Ну вот, еще один пункт обвинения узурпатору миров. Или лишний гвоздь в крышку его гроба! Давайте уже двигаться на встречу с ним… Быстрей за него возьмемся, меньше он натворит.

– Пошли! – согласился с ним Дмитрий, и все двинулись в путь.

Кажется в этой пещере собрались или проживали одни сторонники «семейного ухода», ибо некоторые амазонки тронулись следом, прихватив с собой обозначенных их личным даром мужчин. Уходящие делились с остающимися тайнами, в разговорах царил фон благожелательности.

Прошли еще четыре «детские» пещеры, потом пять «смешанных», как их называли, и, когда осталось пройти только две последние, идущие в авангарде колонны Якоб и Освит резко повернули в разные стороны и двинулись к жилищам. А им навстречу коршунами устремились сразу по две амазонки.

Провожающие дамы резко остановились, а потом еще и для верности взяли за руки своих кавалеров. Некоторые развернулись и пошли назад. А Карольд со вздохом сказал Дмитрию:

– Ничего не поделаешь, «последнее право»…