Зонтик для дельфина - Дарья Калинина

— Предварительно могу сказать, что убийство было совершено посредством нанесения удара по голове жертвы сзади тяжелым предметом, — просветил сообразительный опер Рушникова. — Ну так что? Забираешь свое тело?

— Забираю, — решительно кивнул Рушников. — А насчет отпечатков ты это зря размечтался. Уже сейчас полно хирургов, которые тебе все пальцы на руках и ногах так перерисуют, что в жизни по его отпечаткам не установишь, что это вообще за личность такая.

— Так это же в первую очередь и будет выглядеть подозрительно! — воскликнул опер. — Раз в картотеке нет отпечатков, значит, пальцы не родные! Сечешь?

Но Рушникову некогда было вдаваться в полемику.

Его ждал свеженький труп, который нужно было немедленно передать экспертам. Поэтому он еще раз поблагодарил коллег за подарок, поклялся, что с него причитается, и ушел…

Выслушав обстоятельный рассказ подруг об их поисках, Аглая вынесла вердикт:

— Значит, этот Игорь был в Питере, когда убили Ленку.

— И Георгина тоже! — напомнила ей Мариша. — Она тоже была в Питере!

— Да, и она тоже, — сказала Аглая.

— Очень подозрительно вся эта махинация выглядит, — сказала Инна. — Живет себе Игорь у себя в Крыму — то в Ялте, то в Бахчисарае, а потом приезжает в Питер, и именно в эти дни убивают его бывшую любовницу. А его вторая любовница в это время тоже летит в Питер. И тоже находится тут, когда убивают Ленку.

— Да, если предположить, что Игорь связан с убийством Лены, а Георгина связана с Игорем, может быть, она и есть та девка, которая увезла нашего Толика в неизвестном направлении из дома его любовницы Олеси? — подала голос Инна.

— Но ее никто не видел, — сказала Мариша.

— Сосед Олеси сидел у окна, — напомнила ей Инна. — Покажем ему фотку?

— Девочки, мне одной не успеть! — взмолилась Аглая. — Я думала, что подруги Светланы Арнольдовны придут помочь. Или родственницы. Но вы же видите, что это за народ. Так что самим придется салаты резать.

— — Чего их резать? — махнула рукой Инна. — В магазине купим. Мы только напечем блинов. И кисель сварим. Раз уж такая традиция. А салаты резать — это роскошь.

— Вот в магазинах салаты покупать точно роскошь, — возразила Аглая.

Договорились так, Инна с Аглаей остаются на хозяйстве. А Мариша в связи с ее полной непригодностью в качестве кулинарки, что было уже проверено практикой, отправляется в гости к Олесе и ее соседу. Вести расследования у Мариши получалось гораздо лучше, чем строгать колбасу в салат. Таким образом, уже через полчаса Мариша стучалась в дверь Олесиной комнаты. Она отлично помнила, что именно в ее руках находится счастье этой парочки. Впрочем, как быстро выяснилось, они обошлись и без нее. Олеся сидела дома на диване.

Рядом с ней сидел Илья. Теперь вместо промасленных штанов на нем были модные «левики», а вместо грязной и рваной футболки его широкие плечи уютно обтягивала темная толстовка. Олеся с Ильей держались за руки и, кажется, были совершенно счастливы.

Олеся подняла глаза, и Мариша поняла, что Толик покинул сердце девушки, уступив все его целиком до последнего уголка новому кавалеру. Ничего против этого Мариша не имела. Она лишь хотела, чтобы Илья попытался вспомнить, эту ли девушку он видел с Толиком в тот день, когда тот смылся от Олеси.

— Не знаю, — безмятежно улыбаясь, сказал Илья, рассмотрев фотографию Георгины. — В общем-то похожа. Но я ведь видел ее издалека. И больше смотрел на ее машину.

Потом он еще прибавил, что отныне вообще не хочет смотреть ни на каких других женщин, кроме своей любимой, своей ягодки, своей рыбки, своей Олеси. Маришу, признаться, от такого приторного сиропа, в котором буквально купались влюбленные, затошнило.

И она с ними распрощалась. У них и без нее все было хорошо. А ей еще предстояло выловить убийцу. Выйдя из квартиры, Мариша спустилась во двор и огляделась.

Чутье ее не подвело. Во дворе в укромном закутке сидели несколько бабок. Закуток был до того мал, что все бабки в нем не умещались. Поэтому часть бабуль выплеснулась наружу. К ним-то Мариша и направилась.

— Уголовный розыск, — представилась она, слегка вытащив из сумочки зеркальце в красной обложке.

Красной кожаной обложки для бабок оказалось достаточно, чтобы проникнуться к Марише доверием и рассказать ей с десяток страшных тайн местного двора.

Благодаря своему зеркальцу Мариша узнала, что Аркаша из четвертой квартиры — вор, тащит со своего склада, где работает сторожем, все, что не успел утащить его директор. А притащив домой, напивается, а потом колотит жену. А в седьмой квартире поселились террористы, которые прикрываются маской честных или относительно честных торговцев арбузами. А что это за арбузы у них такие, если всюду они по восемь рублей за килограмм, а эти торговцы и по пять отдадут. Точно жулики! Или террористы! Или то и другое, так сказать, в одном флаконе. А еще младшенький сынок Лаковых все время дырявит покрышки в соседских машинах.

В этом старухи его поддерживали, потому что владельцы машин тоже те еще гуси и под окнами воняют своими машинами, но на парнишку старухи все равно наябедничали.

В общем, Марише удалось узнать массу интересного. И она узнала бы еще больше, если бы у нее хватило терпения. Потому что в этом дворе, судя по рассказам бабок, честных людей вообще не было. Но оказывается, Мариша слегка ошиблась, сделав поспешные выводы и не дослушав бабок до конца.

— Меня интересует девушка Олеся из двадцать седьмой квартиры, — сказала она. — Вы ее знаете?

Бабки замолчали, неодобрительно поджав губы и о чем-то думая.

— Надо же, — наконец сказала одна из них. — А я-то еще радовалась, что хоть одна хорошая и порядочная девушка в нашем доме есть. Надо же! Обманула она меня, выходит.

И бабка ожесточенно нахмурилась, явно давая себе страшную клятву отныне не позволить обмануть свою бдительность ни единой живой душе, как бы ловко она ни притворялась.

— А что Олеся натворила, что ею милиция интересуется? — спросила у Мариши вторая старуха. — Действительно, ведь приличная с виду девушка.

— Нет, сама Олеся ни в чем не виновата, — быстренько реабилитировала Олесю Мариша.

А то с этих гарпий еще станется преследовать бедняжку, когда у нее только-только все налаживаться стало. Да еще Илье про Олесю чего-нибудь наплетут, не разобравшись толком. И, испугавшись, Мариша произнесла:

— Олеся ни в чем не замешана. Это все ее доброта.

Приютила на время у себя одного дальнего родственника. Ранили его грабители. А Олеся ведь медицинский работник. Вот и не смогла нарушить клятву Гиппократа. А потом этого парня преступники все-таки похитили. Да так хитро сделали! Заслали одну женщину. Он — мужчина, ясное дело, клюнул на нее. Выманила она его во двор, а тут его и похитили. Вот она, эта преступница, посмотрите.

И Мариша вытащила из кармана фотографию. Некоторое время бабки напряженно всматривались в лицо Георгины. Мариша с не меньшим напряжением ждала, когда они что-нибудь скажут. И дождалась!

— Точно! — удовлетворенно сказала одна из старух. — Крутилась эта краля в нашем дворе. Видела я ее.

— И я видела, — согласилась вторая бабка. — Только волосья перекрасила! И стрижку другую сделала.

— Но все равно это она, — уверенно сказала первая бабка, обращаясь к Марише. — Мужчину ее маскарад еще бы мог обмануть. Но и я сама, и мои подруги, как седина у нас у всех полезла, столько раз волосы в разный цвет красили, что теперь в этом деле я эксперт.

Как ни выкрасись, а я знакомое лицо все равно угляжу.

Натренировалась уж.

— Еще бы! — поддакнула ее подружка. — За столько-то лет!

Первая бабка кинула на нее хмурый взгляд. Но Мариша не дала разгореться ссоре.

— Значит, вы уверены, что это та самая женщина, которая была у вас во дворе несколькими днями раньше? — уточнила она у старух.

— Уж будьте уверены, эта самая тут и крутилась, — сказала бабка.

— И она дождалась мужчину и увезла его? — спросила Мариша.

Но в рядах бабок наступило замешательство.

— Вот насчет мужчины не скажу, — наконец произнесла одна из них. — Девка эта во дворе крутилась.

Это точно. Но как уехала, мы не видели.

— Как раз в это время кошка из шестнадцатой квартиры с окна упала, за карниз зацепилась и орала на весь двор, — вступила в разговор третья бабка. — Пока мы ее ловили да хозяйке возвращали, та девица уже и смылась.

— На машине она уехала, — помотала головой еще одна бабка, подошедшая к остальным позднее и молчавшая до сих пор. — Я еще тогда подумала: и откуда это у такой вульгарной девки такая красивая машина?

— А какая у нее была машина? — повернулась к ней Мариша.

— Да серо-голубая такая, — пожала плечами бабка. — Спереди четыре кольца вместе. Вроде как олимпийские, только не пять, а четыре и в один ряд.

— Понятно, — кивнула Мариша.