Леди и разбойник - Барбара Картленд

– А теперь, ваша светлость, не соблаговолите ли объяснить, зачем вы приехали сюда, зачем послали записку, написанную будто бы моей кузиной Пэнси?

– Почему вы думаете, что именно я посылала вам записку?

– У меня с головой все в порядке. Я ехал сюда в надежде встретиться с кузиной и, откровенно говоря, не подозревал, что мне готовят ловушку. Вашу карету я увидел, когда вы находились в миле отсюда. Естественно, я проверил, не движется ли за вами полк солдат. Заметив в карете женскую фигуру, я и вправду решил, что меня хочет видеть кузина Пэнси, назначив встречу среди этих развалин, как и было сообщено в записке, которую я получил рано утром.

– Значит, вам все-таки вручили записку, – сказала Барбара. – Вы должны отдать должное моей находчивости.

– Форейтор, которого вы послали в Стейверли, добравшись, обнаружил, что двери заколочены и на замке. Он ходил вокруг дома, барабаня в окна и двери, но ему не открывали. Наверное, здорово он вас боится, если не испугался сломать себе шею.

– Что вы хотите этим сказать?

– Бедняга пришел в ужас от того, что, вернувшись в город, ему нечего будет вам сообщить. Увидев приоткрытое на втором этаже окно, он решил забраться в дом через него. Вскарабкавшись по стене, парень ухватился за старый, полусгнивший наличник. Тот обломился, и он, сорвавшись, свалился на каменные плиты террасы. Когда мои люди наткнулись на него, парень бился в предсмертных судорогах, сразу послали за мной, но я нашел уже бездыханное тело.

– И вы, обыскав его, обнаружили мою записку? – спросила Барбара, не выказав ни участия, ни огорчения по поводу смерти форейтора.

Ее интересовали только собственные дела.

– Да, я нашел записку, – ответил Белоснежное Горло, – в кармане камзола человека, которого настигла смерть, когда он, стараясь выполнить ваше поручение, искал меня.

– И, получив записку, вы отправились сюда?

– И я отправился сюда… на встречу с кузиной Пэнси, – уточнил Люций.

– А вместо нее обнаружили меня, – кокетливо произнесла Барбара, потупив взор. Ее опущенные ресницы вспорхнули, словно бабочки, когда она снова взглянула на него. – Я уже говорила, что хотела вас видеть.

– Ну и теперь, когда ваше желание осуществилось, вы довольны?

В голосе звучала ирония, которую мог бы не уловить только глухой. Однако Барбара, не обратив на это внимания, подвинулась к нему, подобрав складки платья, отчего воздух вокруг наполнился благоуханием изысканных духов.

– Мне так много хочется сказать вам, – вздохнула она, – но сначала расскажите немного о себе. Вы счастливы, ведя нелегкую кочевую жизнь человека вне закона? Или, может быть, жалеете, что лишились дома, очага, вкусной еды, музыки, ласкающей слух, женщин, конечно же? Я имею в виду женщин, с которыми, как со мной, приятно беседовать и предаваться любви.

Голос Барбары звучал тихо, завораживающе, как песнь любви, стекающая со струн нежной скрипки в руках маэстро, и ответ Люция не заставил долго ждать:

– К чему вы клоните, мадам? Вы предлагаете за удобства и прелести жизни накинуть себе петлю на шею?

Барбара бросила на него взгляд, полный сожаления, как если бы он, неразумный, не ведал, что говорил.

– Вы не доверяете мне? Если вы думаете, что я явилась сюда по поручению законников или его величества заманить вас в ловушку, то вы глубоко ошибаетесь. Я приехала к вам по велению сердца, и, кроме двух человек на козлах моей кареты, ни одна живая душа не знает, где я сейчас нахожусь.

– Ну и почему же вы все-таки здесь?

– Я уже вам говорила, – улыбнулась Барбара, – что хотела встретиться с вами!

Он молчал, пытаясь понять, есть ли в ее словах хоть капля правды, и она воспользовалась паузой:

– Я увидела вас впервые на суде, но услышала о вас значительно раньше. Молва о подвигах Белоснежного Горла бежала впереди него и заставила мое сердце волноваться. У меня возникло непреодолимое желание увидеть вас. И наконец это произошло в зале суда. Вот тогда-то я и решила встретиться и выяснить, что вы за человек. Я хорошо знаю вашего кузена, но, к сожалению, Рудольф не личность. Он идет напролом, но только ничего от жизни не получает.

– Любопытно услышать ваше мнение о нем.

– Я бы сказала, он достаточно смелый человек, но не храбрый. Ему недостает мужества явиться сюда и убить вас. Вместо этого он затевает возню с солдатами и прочей чепухой.

– Превосходно! Стало быть, вы за то, чтобы Рудольф меня прикончил, – усмехнулся Люций. – Позвольте узнать, какую роль играете вы в осуществлении столь оригинального замысла?

– Разве я дала понять, что заинтересована в вашем убийстве? – воскликнула Барбара Кастлмэн. – Полно! Вы и представить себе не можете, как я желаю вам оставаться живым и здоровым, лорд Стейверли!

– Это имя не имеет ко мне никакого отношения, – сухо возразил Люций. – Я уже давно отрекся от него. Я – Белоснежное Горло, разбойник. Я – вор и грабитель. Я потрошу экипажи, следующие в Лондон, забираю золото, драгоценности.

– Вы и мои заберете? – Барбара дотронулась до ожерелья, сверкающего на молодой прелестной шейке.

– Ваши? Ни в коем случае! Зачем отягощать казну новыми расходами? Страна и так терпит убытки из-за вашей невоздержанности.

– Какой вы все-таки суровый. – Интонация Барбары показывала, что она не привыкла к подобным резкостям. – Значит, вы против желания женщины быть красивой?

– Отчего же? Все дело в том, на что направлена красота. Красота некоторых ничего, кроме несчастий, не приносит.

– Вы меня имеете в виду?

– Вы лучше сумеете ответить на этот вопрос, – усмехнулся Люций.

Барбара передернула плечами, потом мягко положила ладонь ему на руку:

– Зачем вы все время пытаетесь воевать со мной? Сурово смотрите, грубите мне… Чтобы встретиться с вами, я отважилась на рискованное путешествие. И вы не рады? Неужели в вашем сердце не отыщется местечка для женщины, осмелившейся на такой поступок?

– Чего же вы от меня ждете?

– Странно слышать подобный вопрос от мужчины! Я же сказала вам, как забилось мое сердце, когда увидела вас в суде. Я уже говорила, что решила тогда во что бы то ни стало встретиться с вами наедине. Я не успокоюсь, пока наконец не пойму, что наши сердца бьются как одно.

Люций, освободив руку, поднялся:

– Леди Кастлмэн, полагаю, у нас с вами разные взгляды на мир. Не нужно особой проницательности, чтобы увидеть – вы приехали сюда отнюдь не потому, что я вам интересен. Я теряюсь в догадках, какая истинная причина привела вас сюда глубокой ночью, однако не могу не высказать своего отношения к вашим словам. Поэтому, если вы не хотите говорить откровенно и вам больше нечего сказать, я должен извиниться и откланяться, ибо у меня есть дела поважнее.