Староград - Артем Рудик

Прямо с последним вопросом я выскочил в холл и оказался перед скомканным и дрожащим мужчиной, прижимающим увесистое оружие к себе, словно котёнка, что даже не пытался целиться в мою сторону. Я хотел было сразу же выстрелить, но мой указательный палец словно окаменел, так и не двинувши курок.

Загнанный в угол зверь опасен больше всего. Но кто в действительности был загнан в угол — он или я? И действительно ли это был угол?

Проглотив слюну и с удивлением посмотрев на меня, видимо, также ожидавший мгновенной расправы, Дюжински громко вздохнул, словно бы у него от души отлегло, и откинул свой пистолет к моим ногам:

— Знаешь, генерал, у одного босгорского писателя есть великолепная фраза: «Безвыходных положений нет, есть только те, из которых выход нам не нравится». И пусть исход нам с тобой был заранее известен, я думаю, что из нашего положения всё же есть выход.

Я опустил оружие, впервые так и не найдя в себе сил сделать последний выстрел:

— Что ты хочешь сказать?

— У меня есть одна идея по поводу того, как найти этого Мясника. Только прежде ты должен обещать мне, что когда найдёшь эту гадину, то заставишь его по-настоящему страдать за всех тех людей, жизни которых он исковеркал.

— Ты знаешь способ его отыскать?

— Да, я много думал по этому поводу и понял то, что, скорее всего, он здесь, прямо в этой башне, где-то среди нас.

— Почему ты так думаешь?

— Большая часть его убийств была совершена неподалёку, да и он вряд ли бы позволил тебе сделать всю работу, надеясь на то, что ты не наследишь и о твоей с ним связи не узнают. Я имею в виду то, что, скорее всего, он как минимум поможет тебе скрыть следы своего преступления.

— Я всё ещё не понимаю, каким образом он может помочь мне скрыть следы преступления, если Мясник всячески избегает какого-либо прямого контакта со мной.

— Камеры. Если он действительно работает в башне, то может попытаться получить доступ и к системам наблюдения, чтобы стереть всю эту нашу перестрелку. Он же не просил тебя сделать это?

— Нет, я даже не подумал о том, что это убийство могут заснять камеры. Неужели охранник видел то, что здесь сейчас происходит?

— Нет, по этому поводу можешь не беспокоиться. Башню и так охраняет огромное количество вояк. А я как-то убедил Салема в том, что содержать ещё нескольких человек, что будут мониторить системы слежения, нерационально, вместо этого, мы решили, что дешевле будет, если глава башенного гарнизона будет проверять записи камер в ускоренном виде несколько раз в сутки. Думаю, что убийца тоже это знает.

— То есть ты предлагаешь мне подстеречь его в момент, когда он попытается пробраться в комнату охраны и там схватить на горячем?

— Именно так. Если нам повезёт, то Мясник оступится, и тогда ты выбьешь из него все нужные показания. А теперь давай, делай то, зачем тебя послали, мне уже нечего терять.

— Ты уверен? Быть может, при таком раскладе мы сможем отомстить вместе?

— А если мы ошибёмся? Тогда ты невероятно рискуешь больше никогда не увидеть дочь, ещё больше, чем сейчас. Да и мне достаточно того простого факта, что моя Анечка будет отомщена, быть может, даже именно благодаря моей помощи. Вперёд, генерал, пусть мы были не слишком знакомы, мне всё равно было честью служить с вами.

— Мне тоже, Василий.

Гул от выстрела эхом пронёсся по всему помещению, а по моей спине прокатился лёгкий холодок, неволей заставив вздрогнуть всем телом. Задание было выполнено, но охота только началась.

«Ничего не имею против Ордена, но у вас действительно такой бзик на честных дуэлях? Если так, то я не представляю, насколько солдаты старой Ронии были некомпетентными, если проиграли людям, которые считают своим долгом уровнять свои шансы с соперником, прежде чем драться!»

(с) Дмитрий Карпов, в интервью Вестнику Цитадели

Выпад в воздух

13.02.85

— Погоди-погоди, кого Соколов поймал? Мне сейчас не послышалось? — удивлённо спросил я, выбитый из колеи внезапной новостью, настигнувшей меня прямо посреди завтрака.

— Полковника Ясенева, говорю же, и беснуется теперь, словно медведь, мол, Староградского Мясника выловил, всех на уши поднял, — несколько сбивчиво повторил майор Вейзен, всё так же топчась на пороге казарменной столовой.

— Ясенев? Загадочный Мясник? Он же дохлый, как спичка! Боже, эти коллаборационисты совсем с ума посходили, ладно ещё с повстанцами да регулярными частями Ордена бодаться, но чтобы друг друга?

— А вот Салем ему поверил и даже позволил практически сразу повести бедолагу на допрос с пристрастием.

— И что же? Что-нибудь уже удалось выяснить?

— Вот по этому поводу я к тебе и пришёл. Разрешить-то Салем разрешил, но всё это было лишь с одним условием: если вы с Глиммер будете присутствовать при экзекуции. Так и сказал: «Тащи, мол, Элл и Германа, дабы генерал не переборщил!»

— Он же в курсе, что пытки — это нечестный и неприемлемый способ борьбы для рыцаря?

— Да, но Соколова сейчас это явно не остановит. Думаю, для этого Эрвин и требует вашего с Глиммер присутствия.

— Я сообщу об этом Опию. Ох, сколько же интереснейших докладов ему предстоит прочитать в ближайшее время! А теперь веди!

Я положил свои приборы в тарелку, которая всё ещё была наполнена недоеденной мной полбой, и вышел вон из казарм, вслед за Вебером. Сами по себе казармы были расположены в нескольких метрах от «Коламбии», который стараниями последних нескольких недель превратился в настоящий форт, окружённый военной базой в несколько сотен человек личного состава, в основном, конечно, рыцарей Ордена, вроде меня.

Так что идти было совсем недалеко, другое дело, что по какой-то причине лифты сегодня оказались сломаны, и на тридцатый этаж башни, где и должен был состояться допрос, нам пришлось шагать пешком по лестнице. Даже мне, человеку военной выправки, было не слишком легко преодолевать все эти пролёты, так что боюсь представить человека, что будет доставлять сегодня срочный отчёт Салему с первого на восьмидесятый этаж, где и располагалась его резиденция.

Пока я поднимался, я много думал