«Сад» растёт сам?.. - Предиктор Внутренний

Этот принцип кадровой политики сочетается ещё с одним, который М.Е.Салтыков-Щедрин сформулировал так: «Не боящиеся чинов, оными награждены не будут. Боящемуся же всё дастся: и даже с мечами, хотя бы он ни разу не был в сражении противу неприятеля».

Но будучи — вследствие преклонения перед авторитетами — подмножеством толпы (в смысле этого термина в определении В.Г.Белинского: см. сноску в разделе 1.4), бюрократия не является самостоятельным пусть и коллективным субъектом в политике. Она всегда «зомби» — либо деградирующий в повседневном паразитизме, либо — инструмент воплощения в жизнь политической воли, воздействующей на неё извне.

Всё сказанное выше о бюрократии следует соотнести с тем, что было сказано ранее о характере деятельности программно-адаптивного модуля в США и на Руси, и с попыткой построения родоплеменного “элитаризма” в постсоветской Россионии.

В.И.Ленин дал уже приводившееся ранее в разделе 3.3.3 определение общественного класса:

«Большие группы людей, различающиеся по их месту в исторически определённой системе общественного производства, по их отношению (большей частью закреплённому и оформленному в законах) к средствам производства, по их роли в общественной организации труда, а следовательно, по способам получения и размерам той доли общественного богатства, которыми они располагают. Классы это такие группы людей, из которых одна может присвоить себе труд (было бы точнее сказать: присваивает себе продукт чужого труда — наше замечание при цитировании) другой благодаря различию их места в определённом укладе общественного хозяйства» (В.И.Ленин, Полное собрание сочинений, изд. 5, т. 39, стр. 15). Последнюю фразу В.И.Ленина надо было продолжить словами: «и в политической системе общества».

Если соотноситься с этим определением, то остаётся сделать вывод, что в СССР к началу 1980‑х гг. партийно-государственная и хозяйственная бюрократия стала общественным классом, что качественно отличало её от бюрократии капиталистических государств, представители которой, став бюрократами, продолжали оставаться представителями своих общественных классов в этой властной (прежде всего над государственным аппаратом) корпорации:

·      место советской бюрократии в системе общественного производства — сфера управления;

·      отношение к средствам производства — бюрократия СССР стала воспроизводить саму себя на “элитарно”-клановой основе, вследствие чего при попустительстве остального общества обрела монополизм и бесконтрольность с его стороны за её управленческой деятельностью;

·      что касается получения своей доли общественного богатства, то бюрократия сама определяла тарифную сетку зарплаты, структуру бесплатных льгот и гособеспечения прежде всего для высших иерархов бюрократии, а потом уж — по остаточному принципу — для остального общества.

Характер последнего к началу 1980‑х гг. стал таким, что бюрократия превратилась в класс эксплуататорский по отношению к остальным социальным группам советского общества. Однако поскольку государственной идеей СССР было построение социализма и коммунизма — социальных систем, в которых не должно быть эксплуатации людей теми или иными корпорациями и «крутыми» одиночками, — то бюрократия в СССР испытывала некоторый дискомфорт:

·      с одной стороны, для того, чтобы пребывать у власти, ей приходилось лгать о строительстве социализма и коммунизма в СССР, что находило отклик в народе, который во всякую эпоху в своём большинстве желает жить без паразитизма тех или иных меньшинств на его труде и жизни,

·      а с другой стороны, всякий успех в деле социалистического строительства подрывал устои бюрократического режима и мешал бюрократии «хапать по способности», эксплуатируя труд и жизнь остального общества.

В этом «раздрае» между словом и делом и было главное противоречие в жизни советского общества к тому времени, когда бюрократию номинально возглавил М.С.Горбачёв — «душка Горби». Противоречие это могло быть тогда же разрешено:

·      либо путём запуска процесса дебюрократизации СССР и его развития при сохранении всех достижений социализма и освобождении его от бюрократических извращений и ошибок в миропонимании и политике, обусловленных почти что тотальным господством марксизма;

·      либо путём разрушения СССР с целью улучшения условий эксплуатации большинства населения паразитическим меньшинством.

М.С.Горбачёв, А.Н.Яковлев и КО начали перестройку под лозунгами очищения социализма от накопившихся ошибок и извращений, однако завершили её крахом СССР и расширением возможностей эксплуатации большинства населения паразитическими меньшинствами как внутренними («новыми русскими» — жидами разного происхождения[370]), так и зарубежными.

­Как Генеральный секретарь ЦК КПСС, председатель Политбюро ЦК КПСС М.С.Гор­бачёв — по должности своей — обязан был знать и понимать социологию марксизма[371]. То же касается и А.Н.Яковлева. И соответственно, будь они честными и умными людьми, всё то, что сказано выше о бюрократии, её становлении в СССР в качестве эксплуататорского класса, они обязаны был огласить с трибуны съезда, избравшего М.С.Горбачёва Генеральным секретарём ЦК КПСС и выразить это в своих выступлениях в СМИ. И это могло бы повлечь за собой дебюрократизацию СССР и очищение социализма от извращений и ошибок при сохранении и развитии всех достижений советской эпохи в культурном строительстве, поскольку такое обращение вызвало бы к жизни политическую активность тех слоёв советского общества, чей творческий потенциал впоследствии был «слит в канализацию» в ходе реально имевшей место перестройки социализма в капитализм, и которые не смогли быстро и эффективно самоорганизоваться для того, чтобы покончить с режимом «тушки Горби» и придать политике иную направленность.

Однако М.С.Горбачёв этого не сделал и проявил себя как невежественный недоумок (с дурака каков спрос?) или лицемер — изменник, который возглавил государство именно для того, чтобы привести его к краху. В чём и как «братаны» убедили слабоумного говоруна и подкаблучника М.С.Горбачёва; в чём и как «братаны» убедили «архитектора перестройки» А.Н.Яко­в­лева, когда он в 1959 г. стажировался в Колумбийском университете США, и на чём его подловило и «вербануло» ЦРУ[372], на фоне всего происшедшего — мелкие исторические детали, к тому же — не ключевые для понимания «эпохи перемен».

Главным было то, что бюрократия заключительного периода существования СССР, сформировавшись как эксплуататорский класс, желала жить так, как живут буржуины на либеральном Западе и сама рвалась в тамошнее буржуинство. Имея такую нравственно-эти­чес­кую устремлённость и не обладая адекватными знаниями и миропониманием, она была готовым инструментом для того, чтобы решить проблему идеологического разделения мира и улучшения характеристик его управляемости на основе «плюрализма мнений». И она решила эту задачу по своей воле, но в интересах заправил глобальной политики на основе библейского проекта.

Некоторым из отечественных бюрократов и постсоветских “элитариев” хотелось и хочется приобщиться к мировой “элите”, и они до сих пор не понимают, почему их не пускают в «мировое — “элитарное” — сообщество», а относятся к ним как к холопам и возомнившим о себе невесть что дикарям, которые если и имеют что-то роднящее их с цивилизацией, то — только «стеклянные бусы», на которые они обменяли свою свободу, земли и природные ресурсы своей Родины.

Тем не менее крах СССР и мировой системы марксистского псевдосоциализма стал большой радостью для сотен миллионов жителей так называемого «свободного мира» — развитых стран, живущих под властью идей буржуазного либерализма. Радость эта носила двоякий характер:

·    Подавляющее большинство населения Европы и США, выросшее и жившее под системно-культовым страхом «советской военной угрозы»[373], обрадовалось тому, что «тоталитарный коммунистический режим» пал, русские наконец-таки обрели свободу от ненавистного им «коммунизма» и по завершении переходного периода вольются в семью цивилизованных народов.

Многие из таких искренне устремились учить жить русских по нормам Западной цивилизации для того, чтобы переходный период протекал с меньшим количеством социальных бедствий и по возможности непродолжительное время.

·    Для некоторого же меньшинства крах СССР стал сигналом к началу охоты на «русских папуасов» и открытием возможностей зачистки от коренного населения и освоения новой «индейской территории» цивилизованными людьми.

В реальных политических процессах 1990‑х гг., когда в постсоветской Россионии под прикрытием режима Б.Н.Ельцина процветал буржуазный либерализм, первые идеологически и пропагандистски прикрывали действия вторых. Вторые занимались тем, к чему и стремились — руками “элитарных” холопов при наставничестве американских советников, засевших в кремлёвских кабинетах и обладавших большей властью, чем россионские бюрократы, проводили политику экономического геноцида в отношении населения России и скупали собственность если не непосредственно сами, то через лиц, на которых «был записан гешефт»[374].