Магазинчик счастья Кейт и Клары - Эли Макнамара

– УДж, – шепчу я Джеку, когда мы разглядываем картины. – Считается, что эти инициалы принадлежат Уинстону Джеймсу, а что, если за ними скрывается Уилфред Джоунз?

– Это ничего не доказывает, – шепчет в ответ Джек. – Одинаковые инициалы у многих.

– Знаю, только предположения делать проще простого. Помнишь, мне присылали цветы? Поначалу я думала, что они от тебя, потому что на карточке значилось «Дж». Потом я решила, что они от Джоула, и слава богу, что ошиблась. Когда в итоге выяснилось, что оба букета были от Джулиана, я была в шоке. Так легко видеть то, что хочется. Никто никогда не ставил под сомнение авторство художника, потому что в этом не было необходимости.

– Джулиан посылал тебе цветы дважды? – интересуется Джек, и я слышу в его голосе ревнивые нотки. – Ты об этом не говорила.

Мы еще раз внимательно изучили картину и вышивку, изображающие домик Фредди – когда Арти в первый раз приходил туда, – в надежде, что удастся разглядеть висящие внутри картины. Мы решили проверить, а вдруг магия сработает дважды, потому что раньше смотрели картинки только один раз, и, к нашей радости, все получилось. Это как смотреть повтор любимого телесериала – знаешь, что произойдет, но все равно смотришь, и, как обычно бывает при повторном просмотре, мы заметили кое-что, прежде ускользнувшее от нашего внимания. К сожалению, толком разглядеть картины Фредди так и не удалось, но мы утвердились в своих подозрениях, что они определенно очень похожи на те, что выставлены в галерее «Лайл». Но если это те же самые картины, то как мы можем это доказать?

– Я оказал вам услугу? – с озадаченным видом спрашивает Джулиан, берясь за кофейную чашку. – Каким образом?

– Скажем так, тем вечером мы с Джеком узнали друг друга гораздо лучше.

Я прикусываю нижнюю губу. Не хотелось мне отвечать так прямолинейно. Пусть я все еще сержусь на Джулиана за выходку с майкой, но подсмеиваться над ним нехорошо.

– Ясно, – Джулиан понимающе кивает и утыкается взглядом в стол. – Победа достается сильнейшему.

– Я не призовой кубок, – твердо говорю я. – Мне жаль, но с самого начала мне нравился Джек. Я пыталась вам объяснить, что вижу в вас только друга.

– До сих пор? – Джулиан поднимает глаза. – Мне казалось, я все испортил, когда не рассказал вам про Джоула, а потом принес в паб майку.

– Почти, но, как я уже сказала, все получилось к лучшему, и вот я тут, с вами.

– Я рад, Кейт, и еще раз прошу меня простить. Я вел себя как дурак.

– Все в порядке, Джулиан. Проехали.

– Нет, не в порядке. Мне нужно научиться вести себя по-взрослому, а не как избалованный мальчишка, который всегда получает, что хочет. Я всю жизнь катаюсь как сыр в масле – пора становиться старше. Благодаря вам я понял это и до недавнего времени считал, что у меня неплохо получается. Я старался изо всех сил, а потом все пошло насмарку, когда я увидел вас с Джеком в пабе. Стыдно сказать, но я заревновал, и моей первой реакцией было укусить в отместку и сделать вам обоим больно, но, когда я это сделал, мне стало так стыдно, что сразу захотелось все исправить.

– Я так и поняла, – киваю я, – но, повторяю, это в прошлом. Мы со всем разобрались.

Я замолкаю. Необходимо направить разговор в нужное русло. Я здесь, чтобы больше разузнать об Уинстоне Джеймсе, а вместо этого опять слушаю излияния Джулиана. Он неплохой человек, но как будто запутался.

– И почему, на ваш взгляд, вы так себя ведете? – осторожно спрашиваю я, надеясь, что этот вопрос снова выведет нас на тему его отца.

– Легко говорить «во всем виноваты родители», – неуверенно произносит Джулиан, – но правда в том, что я действительно виню своих.

– Так-так, – подбадриваю я.

– Хотя они отправили меня в пансион и обычно не удосуживались видеться со мной даже на каникулах, тем не менее они умудрились меня избаловать – деньгами и дорогими подарками. И потом, когда я окончил школу, они продолжали мне потакать. Разумеется, я поступил в университет и жил на ежемесячную щедрую дотацию – теперь уже и от мамы, которая получила наследство от своих родителей и была не беднее папы. Пока мои однокурсники едва сводили концы с концами, я бездумно проматывал родительские деньги.

– Вас, наверное, считали везунчиком?

– Знаю, это напоминает нытье изнеженного ребенка. И можете мне поверить, я себя слышу, но просто пытаюсь сложить все вместе, чтобы мы с вами поняли, как я таким стал.

– Так-так, – снова подбадриваю я.

– После университета было решено, что я должен заняться семейным бизнесом, но если вы подумали, что я начал путь снизу и, постепенно поднимаясь, приобретал нужные навыки, то вы сильно ошибаетесь. Нет, я сразу оказался на самом верху и был бы рад сказать, что вел себя скромно и благопристойно, но, к сожалению, это не так. Мне точно известно, что персонал меня ненавидел, а многие, я уверен, ненавидят по сей день, – он делает большой глоток кофе.

– Возможно, родители считали, что так будет лучше для вас? – услужливо подсказываю я. – Может, им было стыдно, что они мало уделяли вам внимания в детстве, и они пытались проявить свою любовь единственным известным им способом – засыпая подарками, а впоследствии снабжая деньгами? Порой родители поступают именно так. Они думают, что любовь ребенка можно купить, тогда как на самом деле все, что ему нужно от них, – это внимание и любовь.

Джулиан не сводит с меня глаз.

– Как вы это правильно сказали, Кейт, – тихо говорит он. – Могу поручиться, это не про вашу дочь – она получает от вас столько внимания и любви, что ей даже кажется с избытком.

– Жаль, что я не могла уделять ей больше времени в прошлом – нелегко быть матерью-одиночкой и заниматься бизнесом, но она знает, что я ее люблю.

– Не сомневаюсь, – кивает Джулиан. – И могу поручиться, что вы ее не избаловали.

Разговор уходит в сторону. Как так получилось, что мы заговорили о Молли? Надо вернуться к отцу Джулиана, но чем больше я его слушаю, тем меньше во мне остается антипатии к нему. Да, временами он бывает несносным, с ним трудно, но, зная его прошлое, разве можно винить его в этом?

– Нет, конечно, я не баловала ее, но вообще-то у меня, как у матери-одиночки, никогда не было таких средств. Вероятно, родители баловали вас потому, что у них были возможности? Вы сказали, что мама получила наследство, а отец – он был из богатой семьи?

– Насколько мне известно, нет. Состоятельная семья была у мамы, но мои бабушка и дедушка по отцовской линии, должно быть, поддерживали отца, когда он только начал заниматься живописью. Я точно знаю, что поначалу это не приносило много денег. Успех пришел, только когда он отправился в Штаты, – там его работы оценили по достоинству.

– А когда он отправился в Америку? Насколько мне известно, в пятидесятые годы это не было так популярно?

– Откуда вы знаете, что он уехал тогда? – озадаченно спрашивает Джулиан.

– А вы мне говорили, разве не помните? – поспешно говорю я. – За ужином.

– Ах да. Черт возьми, Кейт, я только я делаю, что изливаю вам душу.

– Не имею ничего против, – заверяю я. – Мне хочется помочь. Итак, почему он