Парвус. Часть 2 - Робертс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сын правителя повторял, что ему жаль, что пришлось убить толстяка, чтобы про Медею никто не узнал. «Убивать тех, кто носит костюм гораздо проще, чем тех, чьи глаза видно», — так Лой выразился, прежде чем уснул.
Девушка прекрасно понимала его душевные переживания по поводу убийства. Единственный человек, лицо которого она видела перед смертью, до сих пор ей снился. Тот ребенок, в которого она выстрелила по приказу отца.
Серый длинный коридор закончился металлической дверью. В комнате с множеством шкафчиков стоял запах сырости. На вошедшую Медею уставились красные глаза. Юния просверлила девушку взглядом, но ничего не сказала в присутствии других людей, переодевающихся в белые защитные костюмы.
Медея совсем забыла, что привела в квартиру Нила капитана и оставила того наедине с Юнией. Ночь и так прошла беспокойно, а судя по недовольному лицу бывшей соседки, рабочая смена тоже не предвещала ничего хорошего.
День под палящим солнцем тянулся медленно. Тея вновь сокрушалась, что ее раздражает караулить колонки. Юния так ничего и не говорила Медее по поводу капитана, даже не заикалась, что он приходил. А Медея ничего не рассказывала про Лоя, не понимая, как с ним поступить. Сидя на площади, где Пса должны были убить по приказу Крысьего короля, Медея думала, что стоило убить Лоя в притоне, когда тот уснул.
Но она не смогла. Он выглядел не таким уж и бездушным, а еще и беззащитно посапывал. Нож, который девушка взяла у пьяницы на улице, она вернула сидящему в луже мужчине и, находясь на площади у колонки, девушка пожалела об этом. Медея помогала набирать людям воду, но периодически жидкость переливалась через края, за это со стороны Теи летели ругательства.
В конце концов, старшая отправила Медею отдыхать к стене. Девушка сидела там до самой ночи. Темень на улице принесла беспокойные разборки между жителями. Улаживая их, времени на размеренное общение у троицы апперов не осталось.
Юнии даже пришлось пользоваться пистолетом. Она чуть не подстрелила Медею, когда на ту бросился человек, которого апперы должны были утихомирить. За это Юния весь спуск извинялась перед напарницей. Та разводила руками и говорила, что ничего страшного не произошло. О том, что у Медеи, возможно, появились седые волосы, она говорить бывшей соседке не стала.
«Седину среди белых волос видно все равно не будет», — думала девушка, покидая штаб апперов. Юния почти бежала за ней на остановку. Они влетели в полный вагон. Двери за ними сразу закрылись. Качнувшись, поезд тронулся.
— Прости, — протянула Юния, которую Медея придержала за локоть, чтобы та не упала.
— Хватит уже извиняться, — проворчала Медея. — Как только капитан снимет наше наказание, я научу тебя пользоваться оружием.
Это был единственный вариант в голове Медеи, чтобы избежать случайной смерти от рук Юнии. Та, мало того что себя не способна защитить, но еще и простые люди в опасности.
При упоминании капитана Юния мгновенно посерьезнела.
— То украшение, что ты мне дала. — Девушка шумно втянула воздух и, немного помолчав, спросила: — Ты его украла?
Медея удивилась. Да и не хотела обсуждать с бывшей соседкой Эйкена. Медея боялась услышать, что тот позвал Юнию на свидание или проявил к ней интерес. Медея ждала.
Юния закатила глаза, а потом одним сплошным потоком выдала:
— Мы остались наедине. Он молча на меня минут десять пялился, а потом внезапно спросил про подвеску. Говорит: «Где взяла? Только честно. Если украла или подобрала, плевать, просто скажи правду». — Юния многозначительно посмотрела на поежившуюся Медею, та уже догадалась об исходе их разговора. — Я призналась, что у тебя позаимствовала. Капитан спросил, зачем соврала ему, я сказала что хотела, чтобы он меня погулять позвал. Он выглядел удивленным. Я ему что такие намеки прозрачные посылаю, что Эйкен об этом сам не догадался?
Голос Юнии стал возмущенным. Медее казалось, что та забыла вопрос про воровство подвески. Надежда разрушилась, когда бывшая соседка вновь произнесла серьезно:
— Так, ты ее украла?
Медея покачала головой.
— Нашла. Она мне понравилась, и я себе ее оставила, — соврала девушка.
«Не рассказывать же, что мне ее Эйкен подарил?» — недоуменно пролетело в голове.
— Ты подобрала чужую вещь на улице? — брезгливо поинтересовалась Юния.
Медея кивнула. Бывшая соседка по комнате поморщилась, приговаривая, что это могла быть подвеска какого-нибудь заразного.
— А где подвеска сейчас?
— Отдала ее капитану, — буркнула Юния.
— Ты отдала ему мою подвеску?! — воскликнула Медея.
— Чего ты возмущаешься? Она же не твоя. А капитан сказал, что знает ее владелицу, — парировала Юния.
— Чтобы я еще хоть раз с тобой поделилась вещами! — процедила Медея.
В душе́ поднималась обида на Юнию. Медея хотела сохранить украшение у себя. «Будет странно, если я украду у Пса подвеску, которую он мне подарил?» — медленно осознание, что Эйкен уже в курсе, что Лиса, — это она и есть, — проникало в мозг.
— Знает владелицу? — вопрос вырвался из Медеи.
Юния причитала, что тот вечер был ужасным не только потому, что капитан забрал украшение и ушел, даже не позвав ее на свидание. Еще и Нил ворчал остаток вечера.
— Не знаю, где вы там гуляли, но бузил он знатно, — сообщила Юния.
Медея понимала, что желтоглазый просто ревновал Юнию к капитану, но говорить об этом не стала. Медея лезть в чужие отношения не хотела, нужно было разобраться со своими. Когда девушка спросила адрес квартиры капитана у Юнии, та скривилась.
— Обойдешься. Ты уже увела у меня мужика, адрес второго не получишь, — прошипела Юния, отворачиваясь.
— Тогда возвращай деньги за вещь, которую взяла у меня и не можешь вернуть, — сверля взглядом девушку, процедила Медея. — Или ты дашь адрес капитана, и я сама заберу свою подвеску.
— Это не твоя вещь, — теряя уверенность, произнесла Юния.
— С этим я сама разберусь, — сказала Медея, продолжая глазами требовать нужную информацию.
Получив адрес, Медея не пошла сразу к Эйкену. Мужчина должен находиться днем на работе, а она хотела поговорить с ним наедине. Поэтому девушка потопала в квартиру к матери. Медее нужно было поспать после суточной смены на поверхности, сходить в душ и поприличнее одеться. Если Эйкен мог позволить себе выглядеть как бомж и продолжал ей нравиться, то Медея сомневалась, что выглядит достаточно симпатичной, поэтому хотела прийти
