Смерть Запада - Патрик Бьюкенен

Традиционалисты, любящие культуру и страну, в которой выросли, должны ответить себе на такой вопрос: мы просто хотим сберечь уцелевшие остатки прежней культуры — или собираемся восстановить ее во всей полноте? Останемся ли мы консерваторами — или станем контрреволюционерами и свергнем доминирующую культуру?

Американцы, воспринимающие культурную революцию как продолжение «обычной политики», не понимают сути этого явления, которое намерено уничтожить нашу страну, какой мы ее знали. С революцией невозможно достичь компромисса. Безоглядное и безапелляционное употребление ярлыков «экстремист», «расист», «шовинист», «гомофоб», «националист», «ксенофоб», «фашист», «нацист» показывает, насколько серьезно революция настроена и как она относится к тем, кто ей сопротивляется. Для истинных адептов революции правые не просто люди, закосневшие в ошибочном мнении; правые для них — абсолютное зло.

Вот что сказал Джесси Джексон, лидер чернокожей Америки, после победы республиканцев в 1994 году: «Ненависть и боль распространяются по Америке. Если бы то, что происходит здесь, случилось бы в Южной Африке, все заговорили бы об апартеиде. Если бы это случилось в Германии, все вспомнили бы нацистов, в Италии — фашистов. А мы прикрываемся красивым словом «консерватизм»»25. Когда шел повторный подсчет голосов на президентских выборах во Флориде, Джексон заметил: «Если Джордж Буш победит, это будет победа нацистов… Пора выходить на улицы. Мы должны выступить против Буша, дискредитировать его, сделать все, чтобы он не стал президентом»26.

Для Джулиана Бонда критики «позитивной политики» — не иначе как «неофашисты»27. Для бывшего мэра Атланты Мейнарда Джексона боевое знамя Конфедерации — свастика28. Для конгрессмена Максайна Уотерса Джон Эшкрофт — расист29. Конгрессмен от штата Миссури Уильям Клэй охарактеризовал решение мистера Буша назначить Эшкрофта министром юстиции как «действие в духе ку-клукс-клана — те тоже предлагали свою помощь чернокожим, в виде виселичных петель и горящих крестов»30.

Сравнение консерваторов с нацистами и куклуксклановцами восходит по меньшей мере к доктору Кингу, который разглядел в избирательной кампании Голдуотера «явные признаки гитлеризма»31. Сегодня этим сравнением пользуются все подряд, поскольку известно, что наказания не последует. Некоторые журналисты ссылаются при этом на лидеров чернокожих, поскольку разделяют их предубеждение против консерваторов, другие цитируют Маркузе, защищавшего нетерпимость к консерватизму как наилучший способ удалить правых от власти.

Клеймение противников нацистами, фашистами и куклуксклановцами, тем паче безнаказанное, приносит плоды. Оно выбрасывает противника из круга «приличных людей», заранее дискредитирует все, что он собирается сказать, заставляет его защищать самого себя, а не свои политические взгляды. И еще одно: противостоять нацистам или «ночным волкам» куда героичнее, нежели соперничать с Денни Гастертом или Диком Арми. Чем сильнее демонизирован образ врага, тем большим героем ты выглядишь в собственных глазах.

В демонизации правых значительную роль играют фантазии левых. Мистер Клинтон с трагическим видом рассказывал о том, что в Арканзасе его молодости расисты сжигали церкви чернокожих; на самом деле этого никогда не было. Мистер Гор со слезами на глазах поведал аудитории, что у постели любимой сестры, умиравшей от рака легких, поклялся до последнего вздоха сражаться с табакокурением. Лишь некоторое время спустя мы узнали, что мистер Гор, несмотря на свои клятвы, до сих пор сам не бросил курить. Уолтер Мити высмеял мистера Гора в своем рассказе о том, как Эл Гор вышел в интернет, обнаружил там «Любовный канал» и выяснил, что его бурная интрижка с некоей Типпер вдохновила народ на создание «Истории любви». Вполне вероятно, что и в сознании реального мистера Гора последовательность событий выглядит именно так. А когда Джесси Джексон сравнивает пересчет голосов во Флориде с битвой при Сельме, он не только выставляет республиканских юристов солдатами Быка-Коннора, но и изображает себя героем обороны моста через реку Алабама.

«Я жизнь по чайной ложке отмеряю», — жалуется Альфред Пруфрок у Томаса С. Элиота32. Точно так же поступает и наша культурная элита. Зато в своих фантазиях они ежедневно бьются насмерть с нацистами, фашистами и куклуксклановцами, которые иначе набросятся на беззащитные и преследуемые меньшинства. Как тут не восхититься собственным благородством? Для нынешних «прогрессистов» вполне реален мир телесериала «Западное крыло» и «президента» Нью-Гемпшира Джозии Бартлетта.

Подобная политика не требует особого мужества. Вспомним рассуждения миссис Зонтаг относительно того, что «белая раса есть раковая опухоль на теле человечества… белая раса, и только она одна… уничтожала автономные цивилизации везде, где она появлялась»33.

Заменим в этих фразах словосочетание «белая раса» на «еврейский народ» — и мы получим замечательный отрывок из «Майн кампф»! Если бы Зонтаг писала так о евреях, ее общественная карьера на том бы и закончилась. Однако диатрибы против «белой расы» ничуть не повлияли на ее авторитет, как и посещение в 1968 году Заноя, где северные вьетнамцы мучили американских военнопленных. Более того, Зонтаг получила пенсию от Фонда Макартура, а в одном из недавних критических обзоров ее назвали самым уважаемым интеллектуалом нашего времени. Тем не менее можно повторить вслед за Томом Вулфом, автором «Изысканности радикалов» и «Костра тщеславия»:

«Кто эта женщина? Кто и что она такое?.. Макс Вебер? Арнольд Тойнби? Вообще-то она — очередная бумагомарательница, потратившая жизнь на участие в демонстрациях протеста и блуждание по разного рода сборищам, а на писательском поприще известная разве что своим запутанным стилем и неудобочитаемыми произведениями»34.

По мнению Вулфа, Зонтаг — «любительница порисоваться». Вспоминается замечание Маклюэна о том, что «возмущение на публике — отличный способ для дурака обрести видимость разумности»35.

«Каждая жертва мечтает поменяться местами со своим мучителем», — писал революционер Франц Фанон36. Эта фраза Фанона как нельзя лучше объясняет трансформацию движения за гражданские права из традиционного общественного движения, наподобие суфражисток или профсоюзов, в инструмент революции.

В 1950-х годах афроамериканцы с полным на то основанием считались патриотами и консерваторами, гордящимися приверженностью христианской вере. Они требовали равноправия в рамках нашей великой нации, которой посвятили свои жизни. Америка приняла их требование. Белые и чернокожие американцы вместе боролись против законов Джима Кроу и вместе победили. Казалось, мы движемся к подлинному единству. Но с удовлетворением требования о равноправии и признания чернокожих американцев полноправными гражданами США общественное мнение сосредоточилось на других проблемах. Гражданские права были забыты.

Чтобы вновь привлечь к себе внимание общества, следовало выдвинуть новые требования, а потом еще и еще. Уничтожения сегрегации было уже недостаточно. Посыпались новые требования: «позитивная политика», квоты, государственные резервы, равноправие в заработках, образование юридических и конфессиональных округов, призванных гарантировать «справедливую долю» представительства в органах власти. Расовое равноправие должно было быть обеспечено даже на уровне школьных классов, пускай это означало насильственное перемещение белых детей в школы со сложной криминальной обстановкой. Старинный клич свободы сменился «непримиримыми требованиями» власти чернокожих.

В 1971 году Верховный суд рассматривал протест белого студента, которого не приняли в коллегию адвокатов Аризоны, хотя он получил на экзамене более высокую оценку, нежели чернокожие студенты, успешно получившие места в коллегии. Во время обсуждения дела судья Тергуд Маршалл повернулся к своему коллеге Уильяму Дугласу и сказал: «Вы, парни, душили нас многие годы. Теперь наша очередь»37.

Движение за гражданские права влилось в культурную революцию, его воинственные лидеры выдвинули новые требования. Нельзя публично исполнять песни вроде «Дикси». Роберта Э. Ли следует убрать из числа национальных героев. Раз Вашингтон был рабовладельцем, о нем и о других рабовладельцах нельзя рассказывать в школах, в которых учатся чернокожие дети. В книгах Марка Твена содержатся «оскорбительные намеки», поэтому его книг не должно остаться в школьных библиотеках. Боевое знамя Конфедерации — символ расизма; следует спустить все его копии с флагштоков на Капитолиях штатов, иначе объявим бойкот. Иммиграционное законодательство должно обеспечивать жителям стран «третьего мира» приоритет в получении американского гражданства. Нужно принять законы против преступлений ненависти, заслуживающих особого наказания, и «приструнить» белых, которые нападают на чернокожих. А еще — давайте-ка присядем и обсудим, как вы собираетесь возмещать нам годы, проведенные в рабстве…