Дом одинокого молодого человека : Французские писатели о молодежи - Патрик Бессон

Беатрисе казалось, что у Алисы ей удается отдышаться, ожить. Если бы у нее спросили, почему ей так нравилось бывать у своей новой подруги, она наверняка была бы неспособна это внятно объяснить. Впрочем, Беатриса была не из тех, кто подвергает себя бесконечному самоанализу: она удовлетворялась чувствами и ощущениями. И, возможно, все ее несчастье в том и состояло, что уже месяцами она ничего больше не ощущала, что все ее впечатления тонули в удручающе серых буднях.

Напротив, стоило ей оказаться в компании Алисы и Патрика, как будущее вновь представлялось Беатрисе в более привлекательном виде, она начинала строить планы, смеяться. Короче, вкушать счастье бытия.

Было начало лета. Приятное томление охватывало Беатрису, завладевая всем ее существом, когда она растягивалась на матраце у бассейна Алисы. Шло ли оно от тонкого смешанного благоухания роз и ирисов, который источала ближайшая клумба, так тщательно ухоженная руками Алисы, и примешивавшегося к нему запаха свежескошенного сена с лужайки неподалеку? Или от ласковых прикосновений солнца к ее еще бледной коже, с такой негой поглощавшей тепло? Или от зеркально отсвечивавшей воды, в которую она вот сейчас возьмет и окунется, чтобы найти прохладу?

Или же от близости молодого тела с такой гладкой золотистой кожей?

Голос Патрика вырвал ее из полузабытья:

— Вы идете купаться, Беатриса?

Стоя перед ней, белокурый юнец, прекрасный, как порочный ангел, протягивал руку, чтобы помочь ей встать.

Вырываясь из блаженной дремы, Беатриса коснулась этой руки и почувствовала… она не могла бы сказать, что именно, но это чувство вдруг опалило все ее существо, пронзило до последней клетки ее тело, повергнув в состояние восхитительного оцепенения, которого она до сих пор не ведала.

Взгляд молодого Патрика — в свои семнадцать лет он выглядел на двадцать — был устремлен на нее, и этот дерзкий взгляд ее волновал. Но не был ли то все еще взгляд ребенка, который старался выглядеть взрослым? Неподвижность, неуверенность сковали ее, и лишь появление Алисы в купальном халате цвета голубой бирюзы рассеяло чары, которые мешали ей броситься в воду.

— Как вода? — осведомилась Алиса.

— Восхитительная, — воскликнула Беатриса.

Ей хотелось добавить: как и все здесь…

Какая досада, что в этот вечер придется вернуться к семейному очагу, ибо Ксавье возвращался домой после трехдневного семинара. Легкой меланхолией повеяло в раю, хотя и это не смогло разрушить его волшебство, выстудить жар солнца или заставить поблекнуть взгляд карих, с золотистым отливом, глаз Патрика.

— А ты в самом деле выглядишь лучше, — заметила Алиса.

— Я так счастлива здесь, — безотчетно для себя прошептала Беатриса, будто эти слова хоть как-то объясняли цвет ее лица.

Алиса проницательным взглядом — он был чуть светлее, чем у сына, — окинула ее, но ничего не сказала.

Чуть позже она предложила:

— А не позавтракать ли нам?

Патрик вскочил рывком и отряхнулся, как молодой пес:

— О, да! Я умираю от голода! А вы, Беатриса? Надеюсь, у нас найдется что-нибудь вкусное?

Алиса улыбнулась, снисходительная к этому мальчику, которого ей нравилось баловать.

— Мне кажется, что у нас и обычно стол не так уж плох.

Беатриса подъехала к дому на своем «остине» всего за четверть часа до того, как послышался шорох шин серого «ситроена» Ксавье. Она до последней минуты не могла заставить себя уйти оттуда, где время текло легко, словно избавленное от груза, который здесь отягощал каждый час.

У Ксавье был довольный вид: семинар прошел хорошо, о чем он сообщил жене еще раньше, чем ей пришло в голову осведомиться об этом.

— Одевайся, я приглашаю тебя в ресторан.

Обычно перспектива этого единственного и очень редкого развлечения — Ксавье так часто возвращался вечерами усталым — доставляла ей истинную радость. На этот раз, хотя и довольная предложением, она приняла его сдержанно: боже мой, ужинать в ресторане с Ксавье… Ей казалось, что она предпочла бы отправиться туда в компании Алисы и Патрика, как однажды они и сделали все втроем: это было так весело! Ксавье снова будет рассказывать о своей работе, своих коллегах, своих планах насчет нового заводского корпуса… А она, что могла рассказать ему она? В сущности, ничего особенного…

Когда они покидали ресторан, где вечер прошел в точности так, как она и предвидела, — правда, на этот раз Ксавье заказал лангусты и довольно приятное шабли, — к ним приблизился хозяин, чтобы остеречь их:

— Будьте внимательны, возвращаясь домой. Похоже, какая-то банда хулиганов завелась в наших краях. Позавчера ограбили старую мадам Бенуа, галантерейщицу, вы ее знаете. У нее похитили все сбережения.

— Будь эта молодежь чуть больше занята, — проворчал Ксавье, — такого бы не произошло!

— Кому вы это говорите! — вздохнул хозяин ресторана. — Мне даже подумать страшно, что начинается сезон, а я не могу найти ни одного ученика! Они не хотят ничего делать, они хотят иметь деньги, не работая!

Двое мужчин с важностью обменялись рукопожатием — Беатриса так и не приняла участия в разговоре, — затем Ксавье и она сели в машину.

— Ты слышала? — спросил он. — Не гуляй в эти дни много одна. Хотя бы то время, пока на их след не выйдет полиция. О! Она их обнаружит быстро: новички, неопытные…

Ксавье верил в полицию.

Как верил он в порядок, работу, деньги.

Надежные ценности.

Ксавье, вот кто не предавался мечтам.

Для Беатрисы вновь потянулись дни монотонного существования с поездками в супермаркет. Отправляясь туда, она оставляла машину в подземном паркинге — в рабочие часы он охранялся, откуда на лифте можно было подняться прямо в магазин. Чек на определенную сумму покупок давал право на бесплатную стоянку. Это было очень удобно, и Беатриса часто так и делала, вместо того чтобы попусту кружить по забитым соседним улицам в поисках свободного места.

В этот раз, наведавшись после полудня в магазин, Беатриса с удовольствием отметила, что в продажу поступила новая серия романов. Ее с большим шумом разрекламировали в прессе, и Беатриса, прельстившись формулой «Мужчина, женщина, щемящие страдания любви в обрамлении экзотики», решила купить их тотчас.

Из выставленных на полке новинок четырех романов она выбрала два: те, чьи обложки показались ей особенно привлекательны. Совершив эту важную покупку, она со скучающим видом занялась и хозяйственными делами, бросив в свою каталку рис, лапшу и другие недостававшие дома продукты.

Она чуть было не добавила к ним шейный платок, но вспомнила, что уже купила его на прошлой неделе; впрочем, она так ни разу и не надела его.

Затем она поспешно вернулась к себе, чтобы взяться за увлекательное чтение.

Еще одна кража произошла в окрестностях, и местная газета сообщила, что жертва — это вновь была женщина, но на сей раз молодая, — прежде чем ее оглушили и похитили драгоценности, успела заметить три силуэта, одетых в черное, с лицами в масках. Это были слишком скудные сведения…

Однажды, когда ему пришлось отлучиться снова, Ксавье сам подсказал своей жене навестить Алису:

— Я буду спокойнее, зная, что ты не сидишь дома одна…

Беатрисе не понадобилось повторять это дважды. Алиса радостно встретила ее и сразу же потянула к бассейну:

— А Патрика дома нет?

— Нет. Он уехал на весь день с товарищами. Так мы сможем спокойно поболтать вдвоем. Перед детьми ведь не скажешь всего, правда?

Беатриса нехотя согласилась:

— Конечно.

День показался ей менее приятным, чем она ожидала. Впрочем, запах роз сменился более сильным запахом жасмина, и ни единое облако не угрожало затмить сияние солнца. Температура воды была идеальна, Беатриса чувствовала себя прекрасно в своем новом небесно-голубом купальнике, который так подчеркивал бронзовый цвет ее кожи. Это с одобрительной улыбкой подтвердила и Алиса:

— Ты очень красива, моя дорогая.

Но Беатрисе куда больше пришелся бы по душе этот комплимент, если бы другой взгляд, не только Алисы, задержался в эту минуту на ее почти обнаженном теле.

Патрик вернулся в сумерках, ревом мотоцикла разорвав мирную тишину вечера. С ближней улицы, через густую изгородь бирючин, охранявших укромный сад Алисы, Беатриса услышала крики, смех, затем рев другого отъезжающего мотоцикла.

Патрик приблизился к Беатрисе, чье сердце учащенно забилось.

— Что, все загораем? — спросил он с улыбкой, в которой она прочитала скорее восхищение, нежели иронию. — Во всяком случае, можно сказать, что это вам удается!

Беатриса улыбнулась, в свою очередь, и постаралась ответить непринужденным тоном:

— День был восхитительный… А вы, что делали вы?

Небрежным жестом руки молодой человек отбросил свои белокурые волосы, золотившиеся на солнце: