Как выжить в Пасти Быка. Тайны телешоу «Последний герой» - Иван Любименко

Всю ночь бушует настоящий шторм. Дождь льет непрерывно, ветер злой и холодный, огромные, судя по звуку, волны безостановочно накатывают на берег.

В хижине слышен кашель заболевших. Здоровых осталось двое — Одинцов и я.

Утром остаемся лежать в мокрых постелях. Костер все равно не развести, пищу не приготовить. Погода ужасная. По территории лагеря скоро можно будет плавать на лодке. Съемочной группе, наверно, тоже приходится тяжко. Обычно в это время с цивилизации приходит катер, чтобы сменить журналиста и операторов, но по такой погоде ни один мачо не согласится выйти в море. Уже вчера были серьезные проблемы с транспортировкой, а сегодня — тем более. Море беснуется, пытаясь достать нас. О поездке на совет вряд ли может идти речь. Такое впечатление, что нас здесь бросили и забыли.

Лишь по прошествии часа появляется надежда, что игра (игра?!) будет продолжена, а о нас еще помнят. Журналист Саша Замыслов успевает опередить Сакина, намеревавшегося потребовать палатку для заболевших девушек. Он передает нам несколько сухих одеял и маек, а также термос, в котором слабенький кофе. Кофе без сахара, но ГОРЯЧИЙ! Мы узнаем также от Саши, что заседания совета сегодня не будет.

Ближе к обеду отсырели одеяла, бывшие сухими всего пару часов назад. Влагой пропитано буквально все. Любая ткань не может здесь долго оставаться сухой, даже если на нее не попадает дождь, который, кстати, льет, не переставая, уже почти двое суток. Переговариваемся редко. Инна тихонько играет на гитаре, она заметно сникла. Единственное преимущество такой погоды — отсутствие мошек. Эти твари настолько плотно вошли в нашу жизнь, что сейчас все сходятся на том, что нам чего-то не хватает, что-то не так.

Берег совсем размыло. В течение всего времени нашего пребывания здесь береговая полоса меняла свою форму. Сейчас волны иногда докатываются до лагеря, добавляя в лужи все новые порции воды. Флаг «Тибуронес» смыло, его прибило волной к зарослям. Оставаться в хижине больше нет смысла, тем более что дождь сбавил обороты. Первым делом поднимаем флаг. Пытаясь собрать выстиранную недавно одежду, разнесенную ветром по всему лагерю, понимаю, что многие вещи уже безвозвратно потеряны, а стирку можно начинать заново. Парашют еще выполняет отчасти функции крыши, но неохотно — явно настроен улететь куда подальше. Стропы настолько напряжены ветром, что некоторые из них уже оборвались со страшным свистом. Ну, ничего, авось еще денька три продержится. Нам больше и не надо. Все сильнее греет мысль, что спустя несколько дней все закончится. Да, позже, вероятно, нам будет многого не хватать из этой нынешней жизни, но сейчас мы настолько измотаны недоеданием и холодом…

Страшно подумать: мы прожили здесь уже тридцать шесть дней! Невероятный срок, хотя у всех ощущение, что дни пролетели сказочно быстро. Думаю, никто не мог предположить, что продержится на острове так долго, и у всех ощущение совершенного подвига.

Только на острове я понял, как страшен обман. Оказавшись тут, невозможно долго прятать лицо под маской. Все как на ладони. Хотя, казалось бы, ничего страшного из-за того, что один обманул другого, не произошло. Все живы-здоровы, возвращаются в цивилизацию… Все учили в детстве стишок про «что такое хорошо и что такое плохо», но здесь границы между этими понятиями прочерчены намного резче.

Трудно сейчас определить стратегию своей игры и поведения в племени. После костра на берегу эти вопросы существенно потеряли актуальность. И все же от мыслей о предстоящем совете не избавиться. Что он принесет мне? Хотя я впервые за последнее время оказался без защитного тотема, паника или подавленность отсутствуют. Я уже доказал Игорю и Саше Целованьскому, что могу достойно существовать не только в стае, не только участвуя в сговоре. Главное, правильно рассчитать собственные силы, и не только физические, чтобы определить границы независимости от соплеменников, от которых можно ждать не только помощи и поддержки, но и обмана, интриг.

Члены альянса Одинцова находятся, на мой взгляд, на переломном этапе. Им есть смысл определиться именно теперь, когда нас осталось пятеро. Расклад может быть следующим: Аня и Сережа Сакин против Инны с Одинцовым. Трудно представить их противоборствующими, но все же надо продумать и такой вариант. Я — посередине, и мой голос может стать решающим. Свою готовность к сотрудничеству я однажды Сакиным продемонстрировал. Больше этого делать не хочу — стыдно. Остается ждать, когда одна из половинок альянса «сделает невесте предложение». Сказать по правде, мне все же приятней был бы союз с Сакиными, несмотря на великолепные отношения с Инной. А вообще, нужно сказать, что мои рассуждения гораздо больше смахивают на философствования, нежели на обдумывание тактики. Попросту говоря, расслабился: будь что будет.

Вечером небо остается пунцовым, тучи плотно висят над головой, но дождя все нет. Пользуясь этим, мы с Одинцовым отправляемся за ловушкой. Сейчас для этой несложной, в общем-то, процедуры требуется как минимум два человека. Море слишком неспокойно, чтобы плавать там одному, тем более с тяжелым грузом. Странно, но буйка снова не видно, хотя еще достаточно светло. Волны словно предвкушают наше вхождение в воду. Страшновато, когда они, как звери, кидаются на тебя. Мы заплываем туда, где должна быть ловушка. Вода настолько мутная, что, даже останься ловушка на месте, мы не смогли бы ее увидеть. Только теперь понимаем, что волны вполне могли унести ее вместе с доморощенными якорем и буем в открытое море.

Для нас это настолько скверный вариант, что мы готовы на все, только бы найти нашу кормилицу. Одинцов плывет вдоль берега и пытается рассмотреть хоть что-то в мутной воде. Волны должны когда-то прибить сетку к берегу, решаю я. Учитывая направление течения в этом месте, иду берегом в расчете найти ее на другом конце острова. Мы еще долго продолжали поиски, боясь признаться, что наша кормилица утеряна безвозвратно. И все же сделать это пришлось. Отныне рыба из нашего меню исключена.

По возвращении пришлось заняться ремонтом хижины. Под завалившийся на одну сторону плот подставили не нужный нам сундук, а с крышей дело обстоит хуже. За ночь на нее упало с дюжину тяжеленных кокосов и несколько пальмовых веток, что отнюдь не улучшило ее водонепроницаемости. Зато есть надежда, что крыша не улетит. Хотя после потери ловушки трудно быть уверенным в благоразумии стихии.

Итак, мы потеряли день, но не потеряли ни одного из нас. Впрочем, это заботит теперь Акул куда меньше прежнего. В Тибуронес по-прежнему царит атмосфера дружелюбия. Погода подпортила, конечно, настроение, но это ничто в сравнении с дрязгами, начинавшимися в лагере при каждом приближении совета.