ЗГВ: горькая дорога домой - Михаил Болтунов

Но все равно, через 50 лет французский журнал будет утверждать, фальсифицируя историю, что именно «битва в Нормандии сыграла решающую роль во Второй мировой войне», а «второй фронт, открытый в Европе», был, без сомнения, «основным».

Я неспроста подробно остановился на публикации во французском журнале. Так, думаю, будет легче почувствовать обстановку, в которой Западная группа войск отстаивала достойные проводы из Германии сыновей и внуков солдат сорок пятого.

Но почему Западная группа? Разве это ее дело? Нет, не ее. В первую очередь, это дело дипломатов. Но им, по большому счету, было наплевать.

Газета «Наследник победы».

Февраль 1994 года.

«Почему молчат российские дипломаты?»

«Похоже, что немецкую общественность основательно готовят к тому, что «совместных проводов из Берлина российских войск и их западных союзников не будет». Именно такое заявление в очередной раз прозвучало из уст правящего бургомистра германской столицы Эберхарда Дингена.

Любопытны доводы, которые выдвигает глава берлинского правительства по данному поводу. Так, он указал, что соглашения, достигнутые в ходе переговоров «2+4», предусматривают вывод российских войск в более ранние сроки, чем союзников. И якобы уже по этой причине совместная церемония проводов невозможна. Что же касается его лично, то он придает большое значение именно раздельным проводам, чтобы показать разницу между «державами-оккупантами» и «державами-защитниками».

А что думает по этому поводу российская сторона? Какую позицию занимает в этом вопросе Министерство иностранных дел Российской Федерации, Посольство России в ФРГ? Создается впечатление, что для них никакой проблемы и нет.

В общем, Западная группа, предметно наученная своим собственным горьким опытом, вступила в очередное «сражение». На сей раз это был последний акт более чем полувековой истории, начатой фашистской Германией еще в 1939 году.

Не знаю, как в Кремле, а в Вюнсдорфе, в штабе группы хорошо понимали — проводы российских войск должны быть торжественными и не по «второму разряду», как уже раздавались голоса в Германии. Тем более, что Россия убирала все свои войска до последнего солдата, а страны — участницы антигитлеровской коалиции — только бригады из Берлина, да сокращенные части из других гарнизонов. Хотя человеку далекому от политики упорно навязывалась мысль — уходят, мол, все: и американцы, и французы, и англичане. Не знаю уж, по своей ли дремучести или нежеланию разобраться в сути дела наша пресса не уставая трубила о выводе войск четырех держав-победительниц из Германии. Так вот повторяю — все, до «последнего сапога» уходили только мы, Россия, они — оставались и остаются.

Потому у них шла речь о выводе бригад из столицы ФРГ, у нас — о выводе группы войск и берлинской бригады в том числе.

Как развивались события? Откуда появилась эта «дикая» идея проводить нас ну если не в закрытых наглухо вагонах и под охраной, как в свое время хотели поляки, то во «втором классе» — обязательно.

Поначалу федеральное правительство Германии вообще не собиралось обставлять эти мероприятиям какой-либо помпой. Планировалось скромное торжество перед зданием ратуши в Шенеберге, никаких парадов, лишь прохождение батальона почетного караула бундесвера. И только.

В немецкой прессе тех дней высказывалось предположение, мол, Коль обиделся на отказ французов пригласить его для участия в торжествах, посвященных 50-летию высадки союзников в Нормандии. Что ж, вполне возможно. Во всяком случае, его реакция не осталась незамеченной. Первыми «взбунтовались» именно французы. МИД Франции устами одного из своих дипломатов заявил: «В любом случае мы не покинем Берлин тихо. Мы настаиваем на проведении парада».

Москва, в отличие от Бонна, вновь руководствуясь какими-то высшими соображениями дипломатии, не уважила себя и не обиделась на отсутствие приглашения в Нормандию. Глава государства Российского сказал, что не видит в том ничего страшного, просто нет между нашими странами таких традиций, приглашать друг друга на праздники. Неужто у нас только одна традиция — проливать кровь за союзников?

«Бунт» Франции не останется незамеченным и Коль, не долго упираясь, согласится на «широкую торжественную церемонию» проводов военнослужащих Великобритании, США и Франции. Но не России. Уже в марте 1994 года будет опубликовано мнение эксперта по России Франка Бомадорфа: «В любом случае, невозможно совместное проведение торжественных мероприятий союзников и российских войск».

Вчитайтесь еще раз в эти строки: «союзников и российских войск». Потом в плане проведения торжеств будет многое меняться — ритуал, место проведения, но неизменным останется одно — нас не пустят в общий строй.

Приезжающие из Москвы парламентарии, большие и малые чиновники, лишь отмахивались: нам бы ваши заботы. Совместные торжества, парады… Уйдем тихо. А известный ведущий НТВ доказывал мне в Вюнсдорфе, что и не стоит бороться за торжества. Наверное не стоит, если мы уже ровным счетом ничего не стоим на международной арене. Но тогда пора перестать кричать на всех углах, что мы великая страна.

Сейчас, когда я пишу эти строки, председатель правительства Виктор Черномырдин отложил свой визит в Польшу. Граждан России ограбили соотечественники — рэкетиры, да вдобавок отдубасила дубинками польская полиция, а нескольких человек еще бросили в тюрьму, не давая возможность встретиться с диппредставителями. И уже в российской прессе раздаются голоса — стоило ли из-за нескольких «мешочников» ссориться с Польшей? А польские чиновники, право же, удивлены, отчего такой шум? Разве впервой тем же самым «челнокам» испытывать грубость польских властей, а женщинам слышать оскорбления — «эй, вы, русские курвы», разве новость, что российским офицерам, перегонявшим машины на Родину, приходилось откупаться от польской полиции деньгами и взятками.

Да что там конкретный российский человек. Поляки нахально и открыто провокационно вздували цены на военные перевозки ЗГВ, останавливали наши эшелоны, навязывали нам кабальные условия выхода войск. А Россия молчала.

Я уже писал, как поляки хотели вывезти Северную группу войск: в опломбированных вагонах, без оружия. Как скотов. И Россия молчала. И так продолжалось не один год. Что же мы теперь хотим?

Вот почему французы не желали покидать столицу Германии тихо. Только с парадом. Уметь уважать себя. И быть исключительно щепетильным в этом вопросе. Собственно, этого и хотела Западная группа войск. Главком отверг с порога предложение, как выразилась «Лейнцигер Фольксцайтунг», «тихого» проведения торжественных мероприятий вдали от Берлина, а именно в штаб-квартире ЗГВ в Вюнсдорфе.

В марте 1994 года, на пресс-конференции в Бонне, Г. Коль предложил так называемый «веймарский» вариант проводов российских войск. В своем выступлении он сказал: «Давайте вспомним 1946 год. После окончания войны прошло только три года, когда в условиях величайшей опасности победители стали защитниками, успешно и мужественно защитившими западные секторы Берлина. Воздушный мост оказался сильнее сталинского окружения.

Вернемся мысленно в 1959 и 1960 годы. Без наших американских, британских и французских друзей немецкая столица не могла бы противостоять ультиматуму Хрущева».

Что же касается российских войск, федеральный канцлер предложил торжества провести в Веймаре и в Берлине. «В первой половине дня в Веймаре они начнутся торжественным актом, а после обеда будут продолжены в Берлине возложением венков к памятнику в Трептов-парке».

Предложение канцлера озадачило руководство ЗГВ. Почему в Веймаре? Что стоит за этим предложением? Подвох? Дипломатическая подножка? Или просто, как и прежде, увести «российские торжества» подальше от центра? Объяснений канцлер Г Коль не дал.

Аналитики Западной группы долго ломали голову, копались в истории города, которому предстояло стать центром торжеств, спрашивали немцев. Но даже высокие германские чиновники не могли толком объяснить решение канцлера. Предполагали, что якобы это связано с демократической веймарской республикой, но уверенности не было.

Сомнения усиливал и тот факт, что Веймар освобождали американцы, а не русские. Рядом находился концлагерь Бухенвальд, и это тоже накладывало свой отпечаток. Дипломаты как всегда молчали, делая вид будто их это не касается. Оставалось уповать лишь на свои силы. И тогда в Москву, в Кремль было отправлено предложение командования ЗГВ. Оно и легло в основу письма Бориса Ельцина Колю. Вот что писал в нем Президент России:

«Сначала о месте проведения. Возникают опасения, что при разделении мероприятия между двумя городами программа, из-за краткости времени, окажется скомканной. Неизбежны в этом случае недостатки организационного характера, например, переезд в сжатые сроки из Веймара в Берлин может серьезно затруднить участие подобающего такому случаю числа российских представителей, военных и ветеранов, без которых сами торжества утратили бы смысл. Хотелось бы этого избежать. Предлагаю поэтому провести торжественный акт, а лучше всего основную программу в Берлине…