ЗГВ: горькая дорога домой - Михаил Болтунов

Уже в 1991 году советские солдаты проводили рождественские праздники в немецких семьях, вместе высаживали на Зееловских высотах лес Мира. Особой любовью немцев пользовались дни открытых дверей в частях ЗГВ. Сюда приходило огромное количество людей. Многие приезжали с западных земель ФРГ.

Ну а «прокатиться» на советском боевом вертолете, об этом только приходилось мечтать. И поэтому от желающих стать пассажирами воздушных извозчиков отбою не было. Однако осуществлять благотворительное «катание» дело слишком дорогое. Решили брать плату. И немцы, привыкшие к тому, что за удовольствие надо платить, выкладывали свои дойч-марки.

Никто не сомневался в правильности такого решения. Западная группа, брошенная родным государством, по сути, на произвол судьбы, должна была зарабатывать. На жизнь. На встречу многочисленных гостей. На покупку квартир бездомным офицерам.

Доход от посещения немцами наших авиационных гарнизонов и вывоз их на вертолетах составил около 162 тысяч бундесмарок. Эти тысячи и поступили в кассу ЗГВ. Однако ни одна тысяча не была подтверждена документально. Но тогда возникает вопрос — почему 162 тысячи, а не 262, к примеру, или больше? Или, наоборот, меньше?

Да, билеты продавались, но точного числа их практически никто не знал. За исключением главного организатора праздников генерала Селиверстова. Таким образом, открывалась дорога для злоупотреблений.

Потом в печати неоднократно склонялась фамилия первого зама командующего 16-ой воздушной и всякой раз раскрытие финансовых злоупотреблений приписывалось энергичным следователям Генеральной прокуратуры России. Оказывается, все было значительно прозаичнее. Первыми неладное почуяли инспекторы финансовой службы ЗГВ. Начальник инспекции полковник Капров и его подчиненный Алексеев раскопали это, ставшее впоследствии громким, дело, и акт ревизии, как и положено, направили в прокуратуру группы. Оттуда «дело Селиверстова» передали в Генпрокуратуру.

В ходе следствия обнаружились и другие злоупотребления. Так, член правления Ново-Апостольской церкви земли Бранденбург господин У. Краузе и начальник строительного отдела церкви господин Б. Вендт обратились с предложением к генералу Н. Селиверстову о заключении договора на перевозку грузов в Целиноград. В Казахстане немцы строили и оборудовали церковь.

Российская сторона предложила оплатить два рейса транспортного самолета АН-12 из расчета 3934 марки за час полетного времени.

Заказчики отказались. Дорого. Вот тогда Селиверстов предложил более дешевый вариант. Рейс будет стоить вдвое дешевле, ну и в знак, так сказать, благодарности генерал хотел бы получить наличными по 10 тыс. марок за каждый рейс.

Ударили по рукам. На аэродроме Селиверстову дважды вручали конверт с деньгами. Однако понадобился и третий рейс. Не влезал в самолет церковный орган. Генерал дал «добро», но договор заключать не стал. Ибо все это пришлось бы согласовывать с финслужбой. Словом, совет церкви на сей раз выдал Селиверстову на руки 35 тысяч марок. Тот обещал лично передать их финансистам, но, по всей видимости, «запамятовал».

Следствием также доказано, что Селиверстов организовывал наземные гонки самолетов российских ВВС с немецкими гоночными автомобилями. За что получил наличными в валюте.

Кстати говоря, за что и расписался в германских финансовых документах. Немцы, как известно, народ пунктуальный.

На этом пожалуй, можно было поставить точку, если бы не октябрь 1993 года. Москва. Белый дом. Арест Руцкого. В ноябре генерал Селиверстов неожиданно дает новые показания военному суду Московского гарнизона.

Вот как об этом сообщает газета «Коммерсантъ»:

«Как стало известно «Ъ» из источников, близких к Генеральной прокуратуре, на судебном заседании арестованный впервые остановился на личных взаимоотношениях между ним и бывшим вице-президентом России Александром Руцким и назвал причины предвзятого отношения к нему со стороны бывшего вице-президента. Во-первых, Николай Селиверстов был против присвоения г-ну Руцкому звания Героя Советского Союза, так как тот «необоснованно рисковал жизнью своих подчиненных при выполнении боевых задач». Во-вторых, в период службы в ЗГВ Николай Селиверстов настаивал на своевременном (то есть в течение 1991 года) выводе из Германии части, где замполитом эскадрильи служил брат г-на Руцкого. Часть вывели по графику, но брата г-на Руцкого перевели в другое подразделение, которое должно быть выведено позже*. В итоге отношения между вице-президентом и генералом Селиверстовым охладились».

Заявление на суде генерала Селиверстова вызвало в группе войск скептическую улыбку. Причем тут Руцкой и охлаждение их отношений, если первый зам находился под следствием по обвинению в хищениях и получении взяток (статьи 931 и 173.3 УК РФ).

В личном деле Руцкого, к сожалению, нет документальных свидетельств того, что Селиверстов имел свое, особое мнение по поводу присвоения Александру Владимировичу звания Героя Советского Союза.

Наградной лист, подписанный командующим ВВС 40-й армии генерал-майором авиации В. Котом в апреле 1986 года, где он считает, что «за личное мужество и героизм, умелое командование полком…Руцкой достоин присвоения звания Героя Советского Союза», — есть. Еще одно представление уже нового командующего ВВС генерал-майора авиации Д. Романюка от 23 августа 1988 года с визой командующего 40-й армии генерал-лейтенанта Б. Громова тоже есть. Существует и Указ, подписанный М. Горбачевым. Он подшит в дело. Но, увы, ни слова сопротивления Селиверстова. Возможно, генерал устно высказывал свое мнение, но, как видим, оно не повлияло на решение вопроса. Руцкой получил Золотую Звезду.

Что же касается брата бывшего вице-президента — подполковника Владимира Руцкого, то он действительно служил в Западной группе войск практически до ее вывода. В сообщении газеты просматривается явный намек на то, что братец остался в Германии благодаря заботе Руцкого-старшего. Ведь эскадрилья-то ушла, а Владимир оказался переведенным в другую часть.

Не знаю, была ли проявлена подобная «забота», не была, но генерал Селиверстов, делая свое сенсационное заявление, умолчал об одной весьма существенной детали — еще в 1990 году майор Владимир Руцкой проходил службу в г. Ряжске Московского военного округа. Это значит, что приехал он в ЗГВ либо в конце 1990 года, либо весной 1991-го. А эскадрилья выводилась в 1991-ом году. Выходит, не успел приехать — собирай чемоданы. При таких обстоятельствах командование, кадровые органы старались поступить по-человечески, переводили офицера в другую часть, которая выходила позже, чтобы дать возможность послужить, подзаработать, поддержать семью. И так было не только с Руцким, но с сотнями офицеров и прапорщиков.

Как сообщила газета, «следствие проявило к новым показаниям г-на Селиверстова необычайный интерес», но посчитало «нецелесообразным освобождать его из-под стражи».

Интерфакс. 13 января 1995 г.

«Бывший первый заместитель командующего ВВС Западной группы войск генерал-майор авиации Николай Селиверстов приговорен в четверг Военной коллегией Верховного Суда РФ к 5 годам лишения свободы условно с испытательным сроком в 2 года. Он признан виновным «в присвоении вверенного ему имущества». Суд обязал генерала возместить государству 64 млн. рублей.

Следствие инкриминировало генералу получение взяток на общую сумму в 20 тыс. ДМ от Новоапостольской церкви за перевозку ее имущества из Германии в Казахстан. Кроме того, он обвинялся в хищении государственных средств на общую сумму в 64,1 тыс. ДМ.

Приговор Военной коллегии окончательный и обжалованию не подлежит.»

Другим генералом, оказавшимся под стражей за свои неблаговидные делишки в Западной группе войск, был начальник службы горюче-смазочных материалов В. Семин.

Суть преступления проста: топливо группы войск продавалось по заниженным ценам. Россия потеряла миллионы марок.

Но ситуация здесь в корне иная, чем в случае с генералом Селиверстовым. Семин оказался лишь одним из звеньев этой преступной цели. Дело в том, что непосредственно Западной группе войск реализовать топливо не разрешили. Слишком уж это лакомый кусочек. Центральное управление ракетного топлива и горючего Минобороны России во главе с генерал-лейтенантом В. Блохиным в июне 1991 года заключило договор с совместным российско-швейцарским предприятием «Мосэнико-Инвест», которому было представлено монопольное право на реализацию топлива ЗГВ. Оно и реализовывапо. Моторное топливо, к примеру, продавалось по ценам, заниженным против мировых в 1,5 раза.

Как констатировала комиссия Ю. Болдырева, «упущенная выгода от таких сделок составила около 12 млн. немецких марок».

Конечно, сыграла свою роль и наша сущая безграмотность в вопросах рынка. Российский генерал, будь он семи пядей во лбу, приехавший в ЗГВ из внутреннего округа, был более похож на слепого котенка, нежели на чиновника, призванного защищать интересы государства и армии. Видимо, прежде чем посылать его продавать, реализовывать, торговать, следовало хоть познакомить с азами рыночной экономики. Но кому до этого дело? Счастье, что «Дойче-банк», совместно с министерством экономики ФРГ бережно учили и наставляли наших военных финансистов. Но тут была прямая заинтересованность — денежки-то немецкие. И уж Германии никак не хотелось, чтобы мы по недогляду, недомыслию, а тем паче низкой профессиональной подготовке пустили их не туда, куда положено. Потому и заботились. Но топливо, как известно, принадлежало не бережливой, расчетливой ФРГ, а России, и потому уплывало в чужой карман почитай за полцены.