Психология зла - Сергей Герасимов

3.2 Нарушение развития

По другой теории, преступление есть приспособление к ограничениям, которые наложены на личность. Например, преступниками становятся люди, которые неспособны к созиданию. Я уже писал о том, что человек не может делать ни одной, самой простой вещи, не развиваясь и не совершенствуясь при этом.

Отсутствие развития невыносимо и, если поставить человека в искусственные условия невозможности развития, он заболеет и, возможно, умрет. Развитие так же необходимо нам, как пища и воздух.

Если человек не имеет возможности развиваться в социально приемлемом направлении, он будет или совершать преступления, или саморазрушаться – например, принимать наркотики – или и то и другое.

Теория аномии состоит в том, что человек, неспособный достичь социально приемлимой цели социально приемлимыми способами, будет вести себя неприемлимо.

3.3. Моральное недоразвитие

Довольно очевидно то, что большинство преступников – примитивы (см. главу

4). Процент больных примитивизмом среди преступников гораздо больше, чем среди других общественных слоев. Некоторые формы преступности, такие как хулиганство или нецеленаправленная криминальность (увидел и украл, украл не потому что надо, а потому что увидел), встречаются только среди примитивов. Если бы человечество излечилось от примитивизма, то процент преступности снизился бы в десятки, если не в сотни раз.

Чем ничтожнее человек, тем более серьезные средства воздействия он применяет. Сила используемых средств возрастает вместе с уменьшением уверенности в себе. То же самое справедливо по отношению к языку – именно ничтожества предпочитают ругаться матом. Именно ничтожества решают вопросы кулаками. Именно они, не найдя нормального пути к цели, идут на преступление.

Теории морального развития утверждают, что человек проходит несколько стадий в развити морали. Если этот процесс задерживается или останавливается, то человек остается на одной из ранних стадий, что мешает ему правильно оценивать добро и зло и таким образом может вести к преступлениям.

Моральное сознание может существовать на разных уровнях. На низшем уровне человек подчиняется правилам, чтобы избежать наказания – и это характерно для маленьких детей. Даже для очень маленьких. «Мораль» животных большей частью тоже на этом уровне. Но, в этом случае, наказывая взрослых преступников и делая наказание важнейшим стимулом избежать преступления, мы либо совершаем большую ошибку, либо заранее предполагаем, что по моральному сознанию преступник находится на уровне малого ребенка – но тогда проблема состоит не столько в наказании, сколько В РАЗВИТИИ МОРАЛЬНОГО СОЗНАНИЯ.

Кстати, церковь обещает вознаграждение и наказание за грехи в следующей жизни, то есть, эта мораль тоже не на высоком уровне – или специально рассчитана на примитивов.

Библия предписывает смертную казнь за более чем тридцать различных преступлений – начиная убийством и заканчивая прелюбодеянием. Драконовские законы в древней Греции предполагали смертную казнь вообще за все. В 11 веке смертная казнь не использовалась в Англии, но результаты допросов и пыток довольно часто приводили к смерти. В США публичные казни прекратились лишь в 1936 году. Смертная казнь страшна не только сама по себе, но страшно и то, каким образом она исполняется. Были чрезвычайно жестокие ее виды, растягивавшие агонию жертвы на недели – простое упомнание о них заставляет стынуть кровь, поэтому не стоит уточнять, – по отношению к ним смерть на кресте это просто пикник на лужайке. К счастью, они требовали особой подготовки и больших затрат, специально хорошо обученных людей, а потому не применялись в широких масшабах.

Распятие же было обыкновенной формой казни в свое время: рабу, который плохо работал, руки прибивали гвоздями – подразумевалось, что от таких рук нет пользы.

Существует в стране смертная казнь или нет, это не влияет на уровень убийств. Это известно совершенно точно: ее отменяли, вводили вновь, вводили в одном месте и отменяли в другом – и так множество раз во множестве стран.

Уровень убийств не изменялся. То есть, смертная казнь бесполезна или почти бесполезна.

Смертная казнь может быть интерпретирована, как убийство в целях самозащиты. Так же как индивид может убить, защищая свою жизнь, так же может сделать это и общество (но индивид может сделать это лишь тогда, когда у него нет другого варианта действий, а общество может применить, например, пожизненное заключение). В смертной казни есть своя якобы-справедливость: равное воздаяние за содеянное – убивший должен быть убит. Одним из капитальных недостатков смертной казни есть риск казнить невиновного – то есть, абсолютная непоправимость последствий. Еще один ее недостаток – несправедливость судебных решений. На приговор влияют половые, расовые и имущественные моменты, а так же различные идеологические обстоятельства.

Но смерть за смерть всегда несправедливая расплата, потому что определенна лишь субъективная ценность жизни, а объективно ценность любой жизни равна бесконечности и потому в некотором смысле, только в некотором, ценности жизней совпадают. Но субъективная ценность жизни одного человека меняется от отрицательных величин до бесконечности. Чем более тонко организован внутренний мир человека, тем сильнее любит он жизнь, но такой человек не может убить – убивает простой, тупой, недоразвитый или отчаявшийся (который не может поступить иначе) еще и поэтому смертная казнь не устанавливает справедливость. Чем тоньше организован человек, тем сильнее он чувствует боль и тем больше он привязан к жизни. Когда тупого убивают за убийство умного – это несправедливо. С точки зрения справедливости это наказание недостаточно.

Если же рассматривать зло, как моральную болезнь, то смертная казнь равняется умервщлению врачом того пациента, которого он не может вылечить. С этой точки зрения она преступна.

Смертная казнь бесполезна, потому что на уровень преступности влияет НЕИЗБЕЖНОСТЬ наказания, а не его тяжесть. Но, даже если бы каждое преступление наказывалось, причем наказывалось справедливо, это бы не искоренило преступность.

Есть тип людей, полностью или частично равнодушных к своему будущему.

Некоторые из них могут «заглядывать» в будущее всего на несколько дней, другие – всего на несколько минут. Ни угрозы ни посулы на них не действуют; они воспринимают лишь сиюминутное благо или боль. Совершив жестокое преступление и зная, что будут пойманы, они уже через несколько минут веселятся, смеются не думая о расплате и не чувствуя вины. Такие люди всегда глупы и не знают элементарнейших вещей, например, в тяжелых случаях, они могут не знать значения слова «метр» или в каком веке они живут. Это не врожденная слабость интеллекта

– просто школьная система обучения, которая повсеместно строится на принуждении, полностью проходит мимо них. Их невозможно принудить угрозами, потому что угроза это обещание некоторой беды в будущем, а они неспособны быть внимательными к своему будущему. Женщины такого типа часто становятся проститутками, а мужчины избирают другие криминальные занятия – в том случае, если нет кого-то, кто постоянно над ними надзирает и направляет на непреступный путь. Их поведение (невнимание к угрозам) часто воспринимается как издевательство, поэтому, попав в преступный мир, они долго не живут.

Есть и другой распространенный случай, при котором неизбежность наказания не останавливает преступника. Иногда человек, неспособный навредить своему врагу, вредит самому себе. Точнее, он не может навредить достаточно сильно и тогда излишек чувств направляется на самого себя. Для этого человеком должно овладеть одно из трех чувств: отчаяние, обида или гнев. Так герой, проиграв сражение, бросается в гущу врагов и дерется, пока его не изрубят, хотя мог бы спастись. Так капитан отказывается покинуть тонущий корабль. Так разорившийся отец семейства стреляет на улице в случайных людей, потом убивает жену и детей и напоследок себя. Отчаяние, обида и гнев имеют одно общее свойство: при определенной, критической силе чувства мораль «переворачивается» – ДОБРО И ЗЛО МЕНЯЮТСЯ МЕСТАМИ. Чем хуже – тем лучше, так думает человек и, естественно поступает наихудшим образом. Так, пройдя критическую точку, причиняют боль любимому человеку (чем дороже человек, тем большую боль), так обидевшись рвут отношения навсегда и портят себе жизнь. Если человеком владеет достаточно сильное отчаяние, обида или гнев, то неизбежность и тяжесть наказания будет УСИЛИВАТЬ стремление к преступлению.

Это опасное душевное состояние, переворачивающее базовые моральные понятия можно назвать моральным бредом. Это нелинейный ответ психики на запредельное воздействие. Причем сила такого воздействия, которое ощущается как запредельное, у разных людей разная. Есть такие, у кого этот моральный порог низкий или почти нулевой; их часто определяют как психопатов. Психопат может прийти в бешенство от самых, с нашей точки зрения, невинных вещей. Причем состояние морального бреда в некоторых случаях может частично контролироваться разумом, то есть иметь еще и свой верхний предел, дальше которого не развивается. Оно может быть частичным, то есть проявляться лишь одной области жизни, например, в семейной ссоре, а может быть и всеобщим. Дает чувство освобождения и в некотором отношении приятно – особождает, как прорыв плотины и так же точно может уносить жизни. Многие героические военные подвиги совершались в этом состоянии. А так же и спортивные победы, добытые с опасностью для жизни.