«Если», 1997 № 04 - Ларри Нивен

Бубо вставил ключ в замочную скважину. Ворвался ледяной ветер. Бубо повернулся ко мне и сверкнул глазами.

— А ты пыдь отседа. Работать.

Он не сводил с меня глаз. Стоял спиной к машине и похлопывал биохлыстом по штанине.

— Конечно. Как скажешь, так и будет. — Хотелось орать на него, но я лишь улыбнулся с неискренним подобострастием. Все шло не так, как мы задумывали. Он должен был смотреть на Беркка, а я — вырубить его, не дав пустить в ход биохлыст. За его спиной Беркк забирался на сиденье самосвала. Машина загудела, задрожала. А Бубо упорно тара-Шился на меня. Потом шагнул вперед и скомандовал:

— Пыдь отседа! Кому грю?

И занес над головой биохлыст.

У самосвала надсадно взвыл, закашлялся и стих двигатель.

— Э, да тут вон что творится! — испуганно крикнул Беркк из кабины.

Уходили секунды, а мы оставались в прежних позах. Биохлыст угрожающе покачивался, надсмотрщик свирепо таращился на меня. Беркк сидел за баранкой и не знал, что предпринять. К счастью, мозги Бубо не могли удерживать одновременно две мысли. Когда в них наконец пробился смысл беркковых слов, Бубо задрал голову.

— Ну, че такое?

— А вот че. — Я сделал один-единственный шаг вперед. Дубинка скользнула в ладонь, я размахнулся — и Бубо упал как подкошенный. Я снова занес дубинку, но он не двигался. Даже не шелохнулся, когда я вырвал из его руки биохлыст.

— Начали! — скомандовал я, сдергивая брезент с клеток.

Беркк схватил первую и, кряхтя, перевалил через борт самосвала. Загодя приготовленными кусками проволоки я связал бесчувственного стража, затем притянул его руки к ногам. Когда очухается, сможет освободиться, но не сразу. А нас к тому времени уже и след простынет. Я засунул кляп и оттащил Бубо в угол, а Беркк погрузил вторую клетку. Я накинул на связанного брезент и выпрямился. Беркк уже распахнул ворота в карьер. Пока я забирался в кузов самосвала, он придерживал одну из створок.

— Есть там кто-нибудь? — крикнул я, когда он уселся за баранку.

— Грузовиков не видать. Ни одного. — Он снова завел двигатель, и я увидел, что у него дрожат руки. Мотор выл, но самосвал не трогался с места, и я понял, что мой товарищ потерял голову от страха. Но и это я предвидел.

— А ну-ка, успокойся. Замри. Глубокий вдох. Вот так, а теперь поехали. И помни: надо затворить ворота.

Мы выехали за ворота и остановились. Беркк заглушил мотор и поставил машину на ручной тормоз. Мы спустились на землю и затворили ворота.

— Готово, — сказал он, и мы полезли обратно.

Когда мы тряслись на темной дороге, я подтянулся на руках и бросил взгляд за борт. Впереди вокруг воронки горели огни, лязгали машины.

— Вон там самосвал разгружается! — крикнул Беркк.

— Сбрось скорость, двигай в объезд. Подожди, пока не отъедет.

Беркк убавил газ, и машина загромыхала на ухабах. На нас упали лучи прожекторов, и я свалился на дно кузова. Через несколько минут мы остановились. Мотор умолк, но лучи не отрывались от черной громадины самосвала.

— Пошли! — крикнул Беркк и спрыгнул на землю.

Я спохватился, что все еще держу в руке биохлыст, швырнул его в воронку, и он исчез из виду. Клетки одна за другой перевалились через борт, я — следом. Пока мы действовали строго по плану, у нас не было времени задумываться над его заключительным этапом. Беркк встал на пологий край воронки, наклонился и схватил клетку, которую я уже толкал к нему. И тут я увидел, что он дрожит от макушки до ступней.

— Н-не… м-могу! — Он всхлипнул, сел и схватился за голову. А за его спиной вдруг вспыхнули фары приближающейся машины.

— Поздно отступать! — закричал я, откидывая крышку стальной клетки. — Залезай!

— Нет! — Он подался назад. Я сжал кулак и ударил его в челюсть. Уложил бесчувственное тело в клетку, но Беркк почти сразу очнулся, завопил благим матом, просунул руки между прутьями и вцепился в меня.

— Руки убери! — Я пинком столкнул клетку в воронку. Она загрохотала по металлическим листам и исчезла из виду.

Отлично. Молодец, Джим, ты хорошо позаботился о своем товарище. Ты хороший мальчик, а поэтому сейчас точно так же позаботишься и о себе.

Легко сказать — трудно сделать. Я поднял крышку и заглянул в клетку, точно в металлический гроб. Кто знает, сколько времени я так простоял, не в силах пойти на риск, которому с такой легкостью подверг своего напарника… Не в силах даже пошевелиться.

По мне скользнули лучи фар.

— Джим, не дрейфь! — Я упал в клетку, опустил крышку, щелкнул задвижкой. И с гримасой ужаса на лице, отбивая зубами барабанную дробь, схватился за край воронки. Рванул изо всех сил и полетел во мглу.

Шагая по жизни, люди многому учатся на своих и чужих ошибках. Но не все. Далеко не все. На своем веку я совершил великое множество в высшей степени идиотских и неоправданно рискованных поступков. Но вряд ли горький опыт меня чему-нибудь научил.

Клетка лязгала и громыхала, а я, держась внутри за скобы, ругался во весь голос. Затем лязг и громыханье прекратились, и началось свободное падение. Я стиснул зубы, вытаращил глаза, уперся коленями и ступнями в прутья и стал ждать неминуемого приземления.

Возникли уже привычные ощущения, а затем внизу появился красный свет. Он становился ярче и ярче. Я падал в топку.

Меня объял ужас. Сердце забилось, как молот. Я понял: это конец.

Клетка упала рядом с вершиной горы, подскочила, снова ударилась и заскользила вниз. Невыносимая боль пронзила тело. Отступила на Миг и опять вспыхнула — на этот раз в боку. Острый камень застрял Между прутьями. Треск, лязг, грохот и наконец — последний тяжкий Удар.

Надо было двигаться, но я не мог. Вот-вот обрушится камнепад, раздавит и похоронит, если я сейчас же не выберусь из клетки. Дрожащими пальцами я потянул задвижку. Она не тронулась с места — прогнулась от удара. Меня выручил страх. Я прижал к задвижке обе ладони, налег изо всех сил и выпрямил ее. И услышал грохот лавины над головой.

Я откинул крышку и вывалился из клетки. А вокруг сыпались камни. Один рикошетом ударил по ноге. Я пополз на четвереньках и вдруг заметил, что подо мною шевелятся булыжники. Они уносили меня прочь от груды. Тусклого красного света хватило, чтобы разглядеть широкую движущуюся ленту, она потащила меня — неведомо куда. Вряд ли меня там ждет теплый прием. Спотыкаясь, падая и снова поднимаясь, я добрался до края транспортера и свалился на твердую землю.

— Беркк! — закричал я. Где же он, черт бы его побрал? На транспортере его нет. Может, его клетка упала по ту сторону груды?

Ушибленная нога не слушалась. В боку засела мучительная боль. Я упал, затем поднялся и пошел. Чтобы утвердиться на ногах в очередной раз, я схватился не за камень, а за прут из легированной стали. Металл? Я отвалил несколько камней от полупогребенной клетки и увидел лицо Беркка. Бледное, неподвижное. Мертв? Выяснять не было времени, вокруг клетки зашевелились камни. Я откатил еще несколько булыжников и откинул крышку, которую совсем недавно закрыл своими руками. Чистое везение, что она оказалась наверху. Случись иначе, Беркк неизбежно погиб: у меня не хватило бы сил перевернуть клетку.