Возвращение блудного Конструктора - Василий Головачев

Сразу же после объявления результатов голосования Совет безопасности собрался в полном составе в старинном здании ООН, признал несостоятельными доводы К-мигрантов о том, что они знают о благополучных «родах» Конструктора, и выработал стратегию одного из субъектов конфликта, а именно – человека: пока крупнейшие социологические институты Земли будут искать кооперативное решение, способное удовлетворить обоих участников конфликтной ситуации, службе безопасности, спасателям и пограничникам, используя закон предела допустимой обороны, принять необходимые меры для защиты всего привлеченного контингента и предотвращения открытого столкновения между ними и К-диверсантами.

Ратибор, подключившись наутро к системе СПАС-трека, был поражен: такой концентрации защитных сил человечества, применяемых в таких масштабах с привлечением колоссальных энергетических и материальных затрат, он увидеть не ожидал. К тому же он со стыдом обнаружил, что его почти суточный отдых после стычки с Батиевским был не случайным (Умник не позвонил ни разу), а подарен ему комиссаром-два, принявшим на себя все заботы оператора «Шторма».

Но сожалеть о промахе Ратибору не дали: начинались события, последствия которых не мог бы рассчитать ни один эфаналитик, и каждому исполнителю в зоне его ответственности требовалось приложить максимум усилий, чтобы не ошибиться и не подвести тех, кто зависел от его деятельности. Компьютерная сеть связи «спрута», как ни одно техническое средство, с особой остротой позволяла ощутить напряженность создавшейся атмосферы, нависшую над всеми угрозу. Впервые Ратибор сравнил Конструктора, чья тень уже потрясла души людей, с Молохом, символом жестокой и неумолимой силы, требующим многих человеческих жертв.

Прибыв на спейсер «Перун», до сих пор использовавшийся в качестве «гиппо»-реперной базы и «генерального штаба», Ратибор развил бешеную деятельность: стянул к месту строительства Т-конуса дополнительные эшелоны скоростных машин типа «Золотой дракон», способных к самостоятельному переходу на «струну» мгновенного прокола пространства и в то же время к ходу крейсерским шпугом; дал задание инку-координатору стройки просчитать под началом опытных экспертов все окна уязвимости подконтрольной зоны и, определив адекватные контрмеры в случае появления непрошеных гостей, установил дополнительные ТФ-радары, которые по «судорогам» пространства могли засечь на расстоянии в миллионы километров даже появление гвоздя.

От Железовского доходили вести о новой вспышке активности «Общества по спасению Конструктора», об участившихся авариях на заводах, поставляющих детали для строительства Т-конуса, о росте «психической температуры» журналистских выступлений, о продолжающихся дискуссиях во всех сферах общественной жизни о гуманизме и нравственности применительно к нелегкой судьбе Конструктора, о поступающих тысячами предложениях и компромиссных решениях, и только К-мигранты хранили странное молчание, прекратив все виды деятельности от запугивания до диверсий (хотя аварии на заводах вполне могли организовывать именно они).

Пружина защитной системы человечества сжалась до предела, готовясь принять на себя удар чудовищного катаклизма и отразить его или ценой самоуничтожения предотвратить уничтожение цивилизации.

Месяц непрерывного монтажа Т-конуса, не прекращавшегося ни на секунду, подходил к концу. Монтаж вели три филиала Главмонтажспецстроя – Европейский, Североамериканский и Восточно-Азиатский, и первыми закончили работу на своей трети колоссального кольца специалисты Азиатского Монтажспецстроя.

Ратибор мог бы, не выходя из зала «Перуна», увидеть как весь готовый сектор, так и любую его часть, но он предпочел провести инспекторский вояж и «пощупать масштабы» стройки своими руками.

Чувствовал он себя не совсем хорошо: сказывались и перегрузка мозга при работе с компьютером в режиме «один на один», и последствия пси-удара, полученного от К-мигранта Виктора Батиевского, – но все-таки находил силы и время тренироваться в спортзале спейсера, открыв в лице Дмитрия Демина отличного спарринг-партнера. Он понимал, что, оптимизировав свои навыки рукопашного боя, едва ли найдет им когда-нибудь применение, однако наравне с внутренним удовлетворением давал себе отчет в том, что в ситуациях «Шторма» всегда остается шанс встретить противника не только среди природных стихий, но и среди людей.

Заняв осевой драккар патрульного «пакмака», Ратибор, проверяя корабль и свое умение бывшего драйвера-прима, облетел по разворачивающейся спирали сдвоенный диск спейсера в дриблинг-режиме и направил машину к мерцающему на пределе видимости квадрату чужанского «перевертыша», у которого сновали два десятка исследовательских шлюпов.

Уже было известно, что свойства «перевертыша» делают его идеальным отражателем: он с одинаковым успехом «переворачивал» как материальные объекты, так и все виды излучений. Не действовали на него и тайм-фаговые генераторы, создающие «судороги вакуума», при которых пространство стягивалось в одномерную линию по всей длине «судороги».

– Что будем с ним делать? – услышал Ратибор голос Демина; за его полетом наблюдали со многих сторон.

– А что с ним можно сделать? – ответил Берестов вопросом на вопрос. – Физику этого «забора» мы не знаем даже в теории, это физика не нашей Вселенной.

– Зато ее знают чужане. Кстати, у меня идея: что, если роиды – измельчавшие потомки Конструктора?

Ратибор помолчал, переваривая идею пограничника и наблюдая за пульсацией свечения загадочной решетки.

– Мысль неплохая, запусти ее ксенологам. А предложить мы можем два варианта: первый – отодвинуть свой Т-конус назад на пару сотен миллионов километров, чтобы иметь возможность посмотреть на эффект встречи БВ с «перевертышем»; второй – «заглотнуть» его Т-конусом, пропустить по «струне».

– Мысль неплохая, – в том же тоне ответил Демин. – Разве что осуществить ее невозможно. Чтобы оттранспортировать такое сооружение, как Т-конус, на приличное расстояние, на две-три сотни миллионов километров, необходимо лет пять, а у нас до встречи с БВ остается неделя. К тому же БВ может срикошетить от «перевертыша», и мы его просто не поймаем.

– А зачем его ловить? Главное, чтобы Выстрел не ударил по Системе, и каким мы способом этого добьемся – не имеет значения.

Ратибор направил драккар прямо на узел решетки и, по мгновенной тишине в эфире определив состояние наблюдателей, затормозил в нескольких метрах от плоскости квадрата, рисунок которого сливался в кажущийся бесконечным густой изумрудный «луг» со светящейся травой. Тишина в наушниках была такой глубокой, что Ратибору показалось, будто он слышит тихое струнное гудение светящихся жил решетки, пульсацию света по этим жилам и далекий, на пределе слышимости, уходящий в гулы и свисты, всхлипы пространства нечеловеческий шепот: