Лорды гор. Огненная кровь - Ирмата Арьяр

– Бездна! Я такое испытал, оказывается! – Отсмеявшись, он утер проступившие слезы. – Клянусь, я заставлю этих бесплотных гадов вернуть мне все воспоминания. Я хочу это помнить! Знаешь, Лэйрин, ты мне всегда нравился. Ты так отличался от других, что иногда мне казалось: ты – переодетая девчонка. Честно. Мне жутко хотелось раздеть тебя и убедиться. А потом я узнал, что Хелина опаивала тебя зельями и применяла запрещенную магию, изменяющую сущность, и понял, что с тобой не так. Из тебя пытались сделать женщину, и это не могло не отразиться на твоей психике, поведении и фигуре. Даже сейчас «огненная кровь» еще не до конца выжгла твою ложную сущность. Твой огонь отличается от всех, что у мужчин, что у женщин.

– Вот как? – я почувствовала, как мои щеки вспыхнули. Не натуральным огнем, конечно.

Диго кивнул, а карие глаза стали серьезными.

– Не расстраивайся, Лэйрин. Это пройдет. Ты снова станешь нормальным парнем. А мне ты дорог любой. Я твой друг, что бы с тобой ни происходило. Если ты сможешь принять такого друга, чья память открыта как книга. И я люблю тебя как друга. Понимаешь? Если потребуется, я за тебя жизнь отдам не как за короля Гардарунта, но как за друга и старшего брата по «огненной крови», ведь ты – первонаследник. Виоле этого не понять, как я ни старался объяснить ей. Она чувствует мое отношение к тебе и считает, что в душе я – такой же, как Роберт. Это неправда. Но она никогда не станет огненным магом и не научится различать истину огня: где любовное влечение, где страсть, а где братская любовь к дорогому твоей душе существу.

Я резко отвернулась. Братья по крови. Огненной. Ну не смешно ли?

Дорри подняла голову из каминного пламени, внимательно посмотрела мне в глаза и, фыркнув, улеглась обратно.

А ведь Роберт мог и не одарять Дигеро магией огня. Для сделки с Белогорьем был еще один горец в свите Виолетты, а потом и Яррен появился. А для защиты Виолы от темных хватило бы и обряда айров. Но рыжему интригану показалось мало, он возвел между мной и Дигеро еще один барьер. Мог бы и не стараться. Дважды в одном огне не сгореть… Хотя обрести огненного брата и друга – не так и плохо. Лучше, чем огненного врага.

– А ты, я смотрю, уже все знаешь об истине огня? – улыбнулась я.

– Нет, все невозможно, – ответная улыбка и чуть грустный, чуть мечтательный взгляд из-под ресниц. – Но я учусь. Сравниваю. И я видел, как вспыхивает в человеке огонь сердца, и этот шквал ни с чем не перепутать. У Виолы настоящая любовь.

– Не понимаю, почему Виола просит уговорить тебя разорвать обряд, если у нее настоящая любовь.

– Не трать время. Ни за что не разорву! – Дигеро решительно скрестил руки на груди. – Я поклялся Роберту защищать его дочь. Она носит темного ребенка. Моя защита распространяется и на него. Даже когда она родит, я ее не отпущу, пока год не закончится, и пусть что угодно обо мне думает и как угодно называет. Хоть подлецом, хоть моральным уродом, хоть последним гадом. Я такой и есть, на правду не обижаюсь. Пусть даже она меня возненавидит, но Наэриль до конца срока к ней и близко не подойдет. Сожгу. На это моих сил хватит. Я уже подпалил его пару раз.

Я во время его речи поднялась было со стула, чтобы наполнить кувшин водой – мы как-то незаметно выпили весь напиток, но рухнула обратно.

– Что-о?! При чем здесь Наэриль?

– При том, что это не у нас с Виолой, это у них – любовь с первого взгляда. Не знаю, как у этого белобрысого, но у твоей сестры – настоящее чувство. Я вижу ее сердце до самого дна, как и она мое. Ничего, потерпят. Укрепят чувства. Им остался какой-то жалкий десяток месяцев пытки.

– Ты убьешь меня новостями! – Я схватилась за голову. Дорри нервно рыкнула, а Дигеро безмятежно улыбнулся, словно и ни при чем тут. – Нет, не верю. Мне надо поговорить с ней. Она с ума сошла! Как ты мог допустить?!

– А что я мог сделать? В ее честь Совет устроил торжественный прием, там они и встретились. И сразу – искра. Знаешь, это даже красиво – наблюдать, как вспыхивает такое солнце и очищает чужую душу. Наэриль потому и рванулся на турнир, чтобы взять тебя в плен и потребовать Виолу в качестве выкупа. Он бы смог победить, он сильнее тебя в бою и опытнее меня. Но я решил помешать ему тебя вызвать.

– Подлец совсем не изменился. Как Виола могла влюбиться в такого?

– Он меняется. У нас в горах много что происходит странного, особенно после воссоединения магии. Наэриль и Виола вместе придумали насчет выкупа, когда вейриэны сказали о турнире. Он сразу в наш дом примчался. Я же не совсем изверг, разрешаю им встречаться. В моем присутствии и через стол, как арестантам. Тиран и деспот – теперь самые ласковые прозвища для меня. Особенно, когда мы втроем занимаемся грамматикой. Наэриль ревнив до жути и никак не может поверить, что обряд айров и брак – отчасти противоположные вещи. У меня такое ощущение, что путь обряда мы проходим втроем, – Диго по-доброму засмеялся, что-то вспомнив. Удивительно, но не было заметно, чтобы эта чудовищная ситуация его сильно удручала.

– Но как же ты? Ты же ее любишь!

– Я… – он отвел глаза, улыбка потускнела. – Тут все сложно, Лэйрин. Виола считает, что я влюбился не в нее, а в свою мечту о любви. И наверное, она права. А в этих письмах, – Дигеро бережно разгладил верхний листок в стопке, – здесь есть кое-какие зацепки, о чем меня почему-то заставили забыть. Я не буду бороться за ее сердце. Обряд айров обнажает истину, какой бы неожиданной или неприглядной она не была. Никогда не соглашайся на такое изуверство, Лэйрин.

– На что не соглашаться? На брак втроем?

– На обряд айров. Он для богов, а не для слабых людей.

– Хорошо, не буду. («Больше не буду», – уточнила мысленно.) Но мы не совсем люди, Дигеро, – напомнила я на прощанье. – Правда, Дорри?

Огненная гончая, уже минут пять крутившаяся у моих ног, согласно подгавкнула и нетерпеливо метнулась к камину.

– Я хочу, чтобы ты прочитал эти письма, они многое тебе объяснят. К тому же я писал их тебе, хотя не намеревался отправлять.

– Мне?

– Да. Вот тут ключ к шифру, – Диго положил сверху еще один листок. – Так какой выкуп ты с меня возьмешь?

По правилам призом может быть только оружие, доспехи и конь побежденного рыцаря. В истории встречались и совсем дикие случаи, когда побежденный становился рабом у победителя на какое-то время. Еще совсем недавно я бы не отказалась заполучить всего Дигеро, хотя бы ненадолго. Но вдруг с ужасом поняла, что не хочу видеть его медово-карие глаза. Не хочу даже в качестве «якоря» для моего огня.

– Я отпускаю тебя без выкупа, Дигеро. Но забираю у тебя то, что тебе не нужно, что лишь мешает твоей чести оставаться незапятнанной…

Он вздрогнул. Да, мой потерянный и возвращенный друг, сейчас тебе будет больно, но я должна это сделать, даже если снова тебя потеряю.

– Я заберу совершенно бесполезную вещь, о которой ты не вспомнил даже на турнире, Дигеро. Это звание рыцаря Ордена Священного Пламени.

Он судорожно вздохнул и сжал кулаки.

– Ты хочешь лишить меня дара?

– Нет, это не связанные вещи. Я – первоноситель дара, но не рыцарь Ордена. Ты был единственным. Что бы ни задумывал король Роберт, награждая тебя этим званием, он не успел это завершить.

– Ты упразднишь Орден?

– Зачем он мне? Я даже устав его в глаза не видел.

– Я помню наизусть.

– Неужели?

Видимо, Дигеро счел, что я его испытываю, потому что начал цитировать, не глядя мне в глаза:

– Ты, кто в душе презирает собственные желания, кто желает служить законному королю как рыцарь…

Законному! То есть не мне?! Почему, Роберт? Как ты мог сам вырыть такую яму под троном Гардарунта? Впрочем, я же сама уничтожила документ о престолонаследии, дававший мне право на трон вне традиций королевства.

Если, конечно, это правильное по сути словечко – не вставка самих белогорцев в твой устав… Если лорды-риэны и духи способны изъять память у потомков, то почему не могут подправить ее в нужных местах? Бедный Дигеро, как ему теперь жить с таким знанием? И не исчезнет ли это знание, как только он вернется в горы?

– …вступаешь на огненный путь, которому отдашь жизнь. – продолжил Диго, бледный, как снег на вершинах, – Ты клянешься хранить верность делу Священного Пламени, его Создателю, его Наместнику на земле и его Первохранителю… Клянешься служить словом и делом отмеченным огненным даром братьям…

Братьям! Ну, Роберт!

– Достаточно, Дигеро. Ты мне скажи лучше, есть хотя бы один пункт орденского устава, который ты не нарушил?

Он молча вытащил из-за пазухи небольшой золотой круг на алой шелковой ленте, снял с шеи и бережно положил поверх бумаг. У меня ноздри раздулись от гнева. Этот «рыцарь» даже стеснялся носить орденский знак поверх одежд!

Но надо было смягчить такой удар по его самолюбию.

– Орден будет реформирован или упразднен, – сказала я. – Но в любом случае ты останешься мне другом и… братом по «огненной крови», Дигеро, пока сам не прервешь эту связь.