Проклятые земли Трэурана (СИ) - Воробей Владимир

Следом за ними, подгоняемые грязной руганью и проклятиями обсидианового всадника, к атаке подключились манорийские солдаты. Пытаясь зажать четверку противников в кольцо, они нахрапом попробовали наскочить с флангов, но, быстро потеряв двух воинов, которым, словно ниоткуда, точно между глаз, прилетело по метательному ножу, отступили. Быстро сообразив, что оставаться верхом гораздо опаснее, чем искать счастья в ближнем бою, манорийцы спешились.

Обсидиановый всадник, видя, что все идет не так, как было задумано, пришпорил коня и устремился в гущу боя. С мечем наперевес он накинулся на Коэна, теснящего двоих серых воинов, однако тот ловко увернулся, стащил противника с седла и полоснул клинком по шее. В самый последний момент обсидиановый всадник отшатнулся в сторону и лезвие, скользнув по надплечью, распороло его неглубоким порезом. Проворно подхватив меч, он вскочил на ноги и, воспользовавшись подмогой двух серых воинов, стянувших на себя внимание Коэна, нанес серию молниеносных ударов. Коэн, отбиваясь от троих противников, набросил пару замысловатых финтов и провел атаку с задержкой: на миг прервав движение клинка в сторону обсидианового всадника, он неожиданно перенаправил его в шею ближайшего серого воина. Сдавленный, булькающий хрип дал ясно понять, что лезвие достигло цели. Обсидиановый всадник усилил натиск. За счет изящного обманного маневра он почти достал Коэна уколом в грудь, но тот неуловимым образом подался вперед, пропустив лезвие под рукой, сблизился с противником и резко развернул корпус, выламывая ему плечо. Хруст кости и звон падающего на камни меча обсидианового всадника раздались практически одновременно. Не выпуская сломанную руку противника, Коэн коротким выпадом распорол горло второго серого воина, опрометчиво раскрывшегося в отчаянной попытке спасти главаря, раскрутился за спину всадника и широким взмахом меча снес ему голову.

Золотой шлем, ударившись о землю, соскочил с головы всадника. Коэн застыл, не веря своим глазам, — прямо не него смотрели безжизненные зеленые зрачки светловолосого эльфа. Изгнанный! Остроухий!

Эта заминка едва не стоила ему жизни. Возле уха Коэна раздался оглушительный звон металла. Анелас — короткий клинок волшебницы — скользнул по его плащу, отражая тяжелый удар меча подкравшегося манорийца.

— Коэн! Проснись! — закричала Лиара и набросилась на солдата, ловко орудуя анеласом.

Клинок волшебницы проигрывал в мощи тяжелому двуручному мечу манорийца, однако маневренность и скорость, с которой она наносила удары, с лихвой компенсировали эту разницу. От магии в ближнем бою было не больше пользы, чем от гнома на корабельной палубе, потому ей оставалось надеяться только на старое, доброе лезвие анеласа. Лиара, выждав пока противник высоко поднимет руки для очередного замаха, проворно поднырнула на короткую дистанцию и вонзила клинок в его сердце.

Едва вытащив лезвие из обмякшего тела солдата Лиаре пришлось тут же отбиваться от еще одного шустрого, щуплого на вид манорийца, который решил попытать счастья в безрассудной атаке. И, надо отдать ему должное, он неплохо преуспел в этом, нанеся волшебнице несколько легких ранений. Лиаре никак не удавалось с приспособиться к необычному стилю манорийца, который метался из сторону в сторону, сумбурно засыпая ее градом резких, коротких ударов. Волшебница злилась, промахиваясь по неуловимой мишени, пока не взяла себя в руки и атаковала на опережение, интуитивно выкинув клинок туда, где может оказаться противник после очередного маневра. Лезвие анеласа легко вошло между листами панциря, пронзив плоть под ребром опешившего от неожиданности манорийца. Солдат болезненно скорчился и бездыханным рухнул на землю.

Тем временем Альдо и Стиг яростно отбивались от четверых серых воинов и последнего манорийского солдата.

Альдо похоже надоело защищаться и он, грозно сопя, набросился на двоих серых, одному из которых сразу отсек кисть и повредил бедро. Второму противнику повезло еще меньше — боевой топор гнома, сминая нагрудник и ломая кости, по топорище вонзился в его тело. Следующим взмахом секиры Альдо хладнокровно добил серого воина с отсеченной кистью.

Стиг, воодушевленный успешной атакой брата, неистово размахивая молотом, положил манорийца и серого воина, размозжив им головы двумя сокрушительными ударами, однако, не рассчитав силы, оступился и на мгновение повернулся спиной к третьему врагу. Серый замахнулся, собираясь нанести гному разящий удар, но его ятаган бессильно выпал из разжавшейся ладони. Коэн, вовремя очнувшись, хлестко метнул меч, пригвоздив последнего оставшегося в живых противника к стволу дерева.

Коэн вплотную подошел к тяжело дышащему, истекающему кровью воину и махом сорвал с него шлем. Лицо серого пылало ненавистью и злобой. Зеленые глаза, острые уши и светлые волосы — все в его внешности напоминало эльфа, точнее его уродливое, нелепое и какое-то извращенное подобие. Тусклые, болотно-зеленого цвета глаза; широкий, приплюснутый нос; светлые, пепельного-серого оттенка волосы; такого же пепельно-серого оттенка грубая, обветренная кожа; заостренные короткие уши; мелкие заточенные зубы. Схожесть серого воина с эльфами была такой же, какой была схожесть летучих мышей и птиц. Издали их спутать конечно можно, но вблизи — ничего общего, кроме крыльев, да и те другие.

— Кто ты? — с нескрываемым удивлением спросил Коэн.

— Ты сдохнешь медленной, мучительной смертью… Я вырву твое сердце и съем его у тебя на глазах… Потом найду всех твоих близких и выпотрошу их, как свиней… — бешено скрежетал зубами серый воин.

— Кто ты? — невозмутимо повторил Коэн.

— Вы все подохнете, никчемные людишки, и ваши жалкие прислужники — гномье отродье — тоже. — зашипел серый воин, скривившись от боли и злости.

— Совсем слабый на голову. Может он глуховат? — Стиг отвесил серому увесистую оплеуху. — Тебя спрашивают — кто ты такой? Будешь умничкой, все расскажешь и умрешь быстро.

— Смерть?! Я молю о ней! Нет ничего желаннее охоты в лесах Матери Каиссы! — оскалился серый воин.

— Ответишь на наши вопросы и сразу отправишься к своей Матери Каиссе. Или продолжай упрямиться, и тогда я вытяну из тебя душу и отдам ее демонам. Как тебе охота в лесах Хаоса? — голос Лиары звучал угрожающе, не оставляя сомнений в серьезности ее намерений.

— Дорн. — едва слышно прохрипел серый воин.

— Дорн? Это твое имя? — спросила волшебница.

— Еще чего! Я не скажу свое имя ведьме! — воскликнул серый воин. — Я дорн, как и мои браться, за смерть которых вы заплатите своими жизнями!

— Не начинай. — Лиара сердито посмотрела на серого воина. — Значит, дорн? Откуда вы пришли?

— Оттуда, куда вы изгнали мой народ тысячелетие назад! — рявкнул дорн.

— После Столетнего Исхода изгнали эльфов и примкнувших к ним орков. Никаких дорнов не было… — Коэн осекся, пораженный внезапной догадкой. — Не может быть! Кровосмешение?! Эльфы и орки? Но как это возможно?

— Фу, мерзость! — поморщился Стиг.

— Кто бы говорил! Все знают, что гномы пошли от свиней и жаб. — огрызнулся дорн.

— А главарь? Он чистокровный эльф? — Коэн отказывался верить в то, что изгнанные вернулись.

— Самый настоящий. — подтвердил дорн. — И не главарь, а командир. Или ты думаешь, что мы шайка разбойников?! Мы армия, которой нет равных! Наша сила заставит трепетать врагов!

— Откуда вы взялись в Маноре? Почему с вами солдаты Вильфреда? — холодно спросил Коэн, пропустив браваду серого воина мимо ушей.

— Оттуда и взялись. Надоело торчать под землей. Мы слишком долго ждали своего часа. — дорн хищно улыбнулся, несмотря на то, что рана продолжала кровоточить и силы покидали его с каждым мгновением. — Манора покорилась, Вильфред присягнул на верность Ареопагу Безликих. Весь мир преклонит колени перед нашим могуществом!

— Вашим могуществом? Орки, теперь дорны, вы просто орудие в руках эльфов. Вас используют и выбросят. — покачал головой Коэн.

— Не забывай, что мы тоже эльфы. — криво ухмыльнулся дорн.

— Вы такие эльфы, как свиньи кони. Хотя и у тех и у других есть копыта. — Альдо с отвращением сплюнул.