Кощеевич и война - Алан Григорьев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сейчас Яромира даже радовало, что царь отправился к Северным горам на поиски союзников. А то непременно стал бы тоже рваться в битву, чтобы впереди да на добром жеребце… А так его жизнь сохраннее будет.
В успех его затеи с полуночным народом — так в Диви называли диких северян — Яромир не верил. Те всегда держались обособленно и старались не лезть в чужие дрязги, зато между собой сражались беспрестанно. Будут ли такие люди хорошими союзниками? Вряд ли. Но Радосвету если что втемяшилось в голову, не отговоришь…
Вздохнув, Яромир вскочил на коня и скомандовал Волчатам:
— За мной!
Под копытами поскрипывал снег, рядом трусил верный Вьюжка, и все мысли о полуночниках, упрямом Радосвете, взбешённой Радмиле, чей нрав сулил проблемы, причём в самое ближайшее время, и даже о девице Огнеславе, перед которой он так и не извинился, остались позади. Впереди их ждала славная битва!
Глава восемнадцатая Две стороны судьбы
Стоило Лису снова почувствовать себя живым, как опять пришла она.
Раньше он радовался появлению Марены: со Смертью было интересно беседовать, её о многом можно было расспросить, — но нынче впервые почувствовал досаду. Без неё как будто было лучше, а сейчас воздух в шатре вдруг стал тягучим и затхлым. Могла бы и подольше пообижаться!
— Чего стоишь столбом? — хмыкнула Смерть. — Словно и не рад?
А Лис и был не рад. Все добрые чувства и воспоминания развеялись как дым, а на грудь легла тяжёлая плита, мешающая сделать вдох.
— И, кстати, где все? — Марена кивнула на выход. — Что-то маловато у тебя соратников.
— Ушли на задание. — Княжич все эти дни старался не перенапрягать голос, но он всё равно оставался сиплым.
— Сильно досталось? — В голосе Смерти не было ни капли сочувствия. — То-то я думаю: почему они там, а ты — тут? Сложно без колдовских песен, да?
— Злорадствуешь?
— Отнюдь. Зачем бы?
— А кто сказал, что я мерзавец и подлюка? — проворчал он. — Май мне всё передал.
— Так и есть. Ты украл то, что принадлежало мне по праву. В опасные игры играешь, суженый. — Смерть присела на край кровати, и Лису захотелось натянуть одеяло на уши, как в детстве. Если не видишь монстра у кровати, значит, его нет.
Хорошо бы это был просто дурной сон. Может же Марена ему сниться?
— Ты пришла угрожать мне? — выдавил он.
— Нет. Я хочу помириться. А для этого…
— Мая не отдам! — перебил её Лис, сверкнув глазами. — Даже не думай.
Марена рассмеялась, но как-то неестественно. Похоже, на самом деле ей было не до смеха.
— Цепляешься, как ребёнок за любимую игрушку. Да оставь себе — мне-то что?
— Это был честный обмен.
— Как бы не так! Глупый вещун соединил две нити судьбы в одну, а это против правил. Впрочем, я всё равно не внакладе. Рано или поздно все пути приводят ко мне. А последствия расхлёбывать придётся вам.
— Это какие, например? — насторожился Лис.
Марена фыркнула:
— А папка не рассказывал, что ли? Плохо, значит, колдовству тебя учил. Если человек должен был умереть, его нить обрывается, хочешь ты этого или нет. Вот вытащили вы его с того света, а судьбы-то и нет.
— Значит, он свободен и может жить как заблагорассудится.
Лису эта новость показалась скорее доброй. От судьбы-злодейки он давно не видел ничего хорошего. Может, и к лучшему избавиться от её власти?
— Но жизнь ли это?
— По крайней мере, не смерть.
— Ты говоришь так, как будто я — это что-то плохое, — поджала губы Марена.
Лис закатил глаза. Пф, сейчас она опять начнёт заливать про свою целительную силу и избавление от бремени бытия!
Он не осмелился высказать раздражение вслух, ограничившись уклончивым:
— Когда как.
— В тебе говорят себялюбие и жадность. Другой бы поплакал да и отпустил приятеля в последний путь. Но нет, надо было испортить узор… — прошипела Марена, дав наконец волю негодованию.
— Какой ещё узор?
— Вот же непонятливый! Моя сестра плетёт полотно из судеб всех ныне живущих. Я делаю то же самое, только из нитей тех, кто умер. Это как лицо и изнанка бытия. Не знаю, как ещё объяснить…
— У вас состязание рукодельниц, что ли?
Сдержать усмешку было сложно. Да Лис и не пытался. Ему живо представились две одинаковые Марены, трясущие коврами и орущие друг на дружку.
— Не совсем. Мы делаем одно дело. Но в то же время и соперничаем. И знаешь, обидно, когда твою работу не ценят. И кто! Мой же суженый! К тому же для избежавших смерти украденная жизнь ничем хорошим не оборачивается. И с твоим приятелем будет то же самое. Нельзя убежать от меня, не заплатив. — Марена сплела руки на груди и глянула на Лиса с вызовом.
И тут до него дошло: похоже, дело не в Мае. Вернее, не только в Мае. Смерть почувствовала охлаждение со стороны Лиса и решила предупредить. Мол, не вздумай
