Восстание - Радмила Александровна Ёлкина

Я принесла им крепкий горячий чай, немного они взбодрились, и дело пошло быстрее. Я села на пол с кружкой такого же чая и смотрела за их работой. Через полчаса они подняли на меня лица и широко улыбнулись. Работа была почти завершена, надо было только придумать новый код. Я тут же сорвалась с места и побежала будить Максима. После вчерашнего дня, он, наверное, вообще не ожидал, что я такая счастливая налечу на него. Я сидела на нем сверху и улыбалась, глядя на его сонное прекрасное лицо. Он не прогнал меня, а молча смотрел не меня. Я потянула его за руку и потащила к ребятам, по пути я толкнула Игоря. Мы втроем пришли на место.

– Ну? Какой пароль выберем? – говорила я этим соням. – Какое сегодня число?

– Одиннадцатое, ноль седьмое, – ответил Слава. Он нежно при этом обнимал Таю. – Предлагаете поставить один, один, ноль, семь?

– Я не против, – ответил Максим и зевнул. – По–моему, утро началось замечательно, – при этих словах он чуть покраснел, тогда, как я была, наверное, как помидор. – Игорь?

– Да, я согласен, – он улыбнулся всем нам и пошел дальше спать. – Отметим это дело вечером, – бормотал он, когда шел по коридору. Хотя, здесь не было ничего спиртного, кроме, конечно, спирта. И почему я об этом сразу подумала? Разве именно про выпивку он говорил?

– Все, идите спать! – так же радостно проговорила я, и ученые ушли, оставляя нас с Максимом наедине. Надо было идти с ними. Мне сделалось неприятно.

– Встала рано утром? – спросил он. Я кивнула головой. – Видимо, хорошее настроение, а в прочем… неважно, – и он ушел. Война продолжалась.

Вечер. Спирт уже разливался по жестяным кружкам большинства людей. Варя спала, что мне было только на руку. Я всегда хотела попробовать что–нибудь спиртное. Я неуверенно держала кружку в руке и рассматривала жидкость, которая напоминала по внешнему виду воду, но не по запаху. Я смотрела на своих друзей. Ученые не умели пить, радуясь своему успеху, они уже блевали на пол. Вика сидела на коленях у Димы, никогда не видела, чтобы она так кокетничала. Будучи пока трезвой, я закрыла на всякий случай оружейную зону. Игорь был, как он выражался, словно стеклышко. Видимо пьяные люди всегда говорят, что они трезвые. Максим сидел с ним рядом, говоря, что надо идти ложиться спать. В конце концов, он его все–таки уложил на койку. А я еще стояла в нерешительности.

– Красотка! – позвал меня кто–то. Это был парень по имени Денис, ему было семнадцать. Вчера я еще думала, что он был довольно скромным. Алкоголь делает с людьми невероятное. Я никак не реагировала на его слова, и он сам подошел ко мне шатаясь. – Пошли в кабинет! – он потянул меня за руку. – Не ломайся!

– Ты пьян, – строго проговорила я. Он все равно поволок меня за собою. В надежде я посмотрела на Максима. Как я и ожидала, он не отрывал от меня глаз. Он подошел к нам.

– Денис, давай все проясним? – обратился он к парню. – Таня со мной…

– Базара ноль, – отвечал Денис. Он пошел дальше клеиться к остальным девчонкам.

– Перегибаешь палку, – повернулась я лицом к Дежурному.

– Ох, прости! Наверное, тебе нравится, когда к тебе тянутся только выпившие ребята, других ты просто не цепляешь!

– Да пошел ты! – я решила уйти отсюда подальше. В медицинской зоне было тихо. Тут был выключен свет. Я хотела лечь на пол и разрыдаться. Но перед этим я нащупала на стене выключатель. Свет на секунду ослепил меня.

– Выключи, – раздался угрюмый голос Ани. Они сидела, положив голову на сложенные на стол руки. Я видела только ее рыжую голову. Я не могла понять, почему она здесь сидела совершенно одна. И была ли она пьяна? – Выключи свет, – повторила она и подняла свою голову. Я увидела ее заплаканные глаза. Только сейчас я заметила рядом с ней кружку. Она уже выпила. – Господи! – она встала и шатаясь подошла ко мне. Еле как она нащупала кнопку на стене и выключила свет. Потом она вернулась на прежнее свое место, кажется. Было так темно, и она что–то снесла по пути. Парочка бранных слов вылетело из ее уст. Вскоре я уже сидела рядом с ней за одним столом. Она была самой подходящей компанией. Остальные вели себя чересчур откровенно, Аня же мирно сидела и ничего не говорила. Но потом мы все–таки с ней разговорились. – Я тебе завидую, Таня. Рядом с тобой замечательный парень, у тебя есть любящая сестра, а у меня… у меня никого здесь нет.

– Разве нет у тебя братьев или сестер?

– У меня был старший брат, Ваня,– она тяжело вздохнула. Я приготовилась ее слушать. – Мне было пятнадцать, когда его выбрали Праведники. Ему тогда было двадцать, красавец, весельчак, – по ее голосу было слышно, как она улыбнулась. – Он, казалось, ничего не боялся. Даже тогда, когда мы вместе шли на площадь, он шутил, говорил, что его просто не могут выбрать, он всегда говорил, что родился везунчиком. У меня до сих пор его лицо перед глазами. Я впервые тогда увидела его серьезным, испуганным. А потом, когда его уже увезли, я почувствовала пустоту, будто у меня была дыра внутри, и она никогда не сможет затянуться. После этого случилось то, что я до сих пор считаю чудом. Знаешь, наша семья не была верующей, но я была уверена, что это кто–то сверху послал нам благодать. Я шла с очередной охоты и услышала, как кто–то стонал от боли. Это была девочка, ей было десять лет. Она была худой, больной. Не знаю, может это была судьба, но мы встретились с ней после того, как я потеряла брата, а она родителей. Ее звали Наташей. Она была брошена на произвол судьбы, так как у нее никого не осталось. Вся спина ее была в свежих рубцах, видимо, это была работа Дежурных. Я взяла ее с собою. Родители сначала были очень строги с ней, но потом она стала напоминать нам Ваню. Как будто его душа поместилась в этом тоненьком и больном теле. Я полюбила ее. Но… – Аня сделала остановку, чтобы выпить содержимое кружки. Она издавала такие звуки, будто задыхалась. Она достала откуда–то фонарь и стала, что–то лихорадочно искать на столе. Она взяла маленький кусок черного хлеба и стала его тщательно пережевывать. Она попросила меня включить свет. Теперь я видела ее измученное лицо, видела ее красные от слез глаза. Это была совсем другая Аня.

– Что было дальше? –