Сила единения (СИ) - Иванович Юрий

Это лишь кажется, всё просто и понятно. Выбрали депутата от поселкового совета, самого умного, активного, честного и сообразительного, да и отправили в высший совещательный орган для принятия должных законов, составления планов и распределения ресурсов. А он уже (депутат) всё как надо устроит, обдумает, распределит и улучшит. Увы, как правило, именно лгуны и низменные личности умеют проявить активность, притвориться честными, удивить ушлой сообразительностью и пробиться на первые номера в списках кандидатов. Они же, всегда скрытно изо всех сил стремятся к власти. Они же — самые меркантильные и опасные лица в плане мздоимства, взяточничества и улаживания именно своих шкурных интересов. Как только оказываются в кресле большого начальника, моментально забывают про избирателей, словно тех никогда и не существовало. Или ловко водят общественность за нос, используя для этого ложь, приписки собственных успехов, власть над СМИ и преступные связи в силовых и правоохранительных ведомствах. Ибо изнутри этого властного кресла получает в руки рычаги управления как СМИ, так и милицией в целом.

Кстати, в этом споре Дхарма привёл один яркий пример из будущего, как власти меняют законы под себя и пользуются силой той же системы правопорядка именно в своих интересах:

— Конечно, Россия в двадцать первом веке стала страной чётко ориентированной на капитализм. Но, всё-таки нечто, от завоеваний социализма в ней оставалось. Та же милиция. Точнее — само название службы. А это не согласовывалось с новой конституцией. Потому и стали менять всю структуру этой службы именно со смены названия. Ибо, что такое милиция? Это представители народа, выдвинутые из его рядов самим же народом и поставленная охранять покой того же народа в данном, конкретном месте. И неважно, есть за плечами у милиционера школа милиции или столичный университет юриспруденции. Он — свой! И тот же мэр (избранный местным народом) лично уже назначает начальника милиции и нескольких его заместителей, оплачивает их службу и оценивает вместе с народом итоги этой службы. То есть, может проводить свою, привязанную к его региону политику сдерживаний и противовесов преступности любого ранга и любого уровня. И никогда не пустит к себе сторонних беспредельщиков, бандитов разного разлива или экономических аферистов. Потому что лучший из народа, выбран народом и оберегает народ.

Азиат с досадой отмахнулся от Лётчика, попытавшегося его перебить, и продолжил:

— А вот когда название сменилось на "полиция", то и вся суть поменялась кардинально. Теперь начальника назначали невесть какие министры, сидящие невесть где и рассылающие невесть какие распоряжения. Чужие люди получали оружие, получали право наказывать, сосредотачивались в опорных пунктах и никоим образом не собирались защищать окружающий их народ. Все они являлись для них чужими, посторонними лицами. Все эти полицейские в первую очередь становились защитниками и апологетами высшей власти. И о какой справедливости могла идти речь, когда приоритетными становились распоряжения начальства? Ведь именно оно платило полицейским, раздавало жильё, начисляло пенсии и прочие льготы… Подобных примеров, предостаточно! Загляните в пакеты новой информации…

В финале Шульга поинтересовался у Лётчика, больше всех кипятившегося и больше всех возражавшего против практически всех предложений:

— Хорошо! Критик ты наш в одном флаконе с диссидентом… Не нравится наше предложение? Давай нечто конкретное от себя. И так давай, чтобы народ это сразу принял сердцем, душой и разумом, дружно пошёл за тобой, будучи уверенным в завтрашнем дне.

— Ха! Уверенным? — морщил лоб любитель страшилок, в немалом сомнении. — Уже лет тридцать толпы славян с уверенностью идут… каждая в свою сторону, убивая не просто врагов и родных братьев вместе с отцом родным. Да и вся наша древняя история такая… А сейчас?.. Вон, гляньте, что вокруг творится-то!.. Ни церковь, ни царь, ни коммунисты людей в правильном направлении удержать не могут. Как вижу, и в будущем не смогли… Так что, может именно рыночный капитализм и есть самое лучшее, раз всё равно к нему возвращаются?

— Ты не спрашивай, — проворчал Фреза. — Ты — предлагай!

— Уел! Чего уж там! — неожиданно признал Лётчик, после тяжкого вздоха. — Критиковать-то я в самом деле мастак… А вот ничего толкового предложить не могу… Только самим стать у руля? Но это изначально претит всем нашим канонам и правилам.

— Значит?..

— Значит, присоединяюсь к вашей рабочей версии формы правления. Вначале в нашей стране поднажмём, потом за иных дикарей и варваров примемся. Если сдюжим…

— Обязаны справиться! — подвёл итоги мемохарб. — Иначе и затевать не стоило таких кардинальных изменений в истории и в социальной сфере. Приступаем! Урок первый… Внимательнее, пожалуйста! Вначале — размеры…

Там сразу и начали воплощать в иллюзии свои бурные фантазии, совмещённые с имеющимися в памяти аналогами. Какие только образцы творчества не появлялись в просторной кухне, и какую только неоднозначную реакцию они не вызывали. От непроизвольно страха, до гомерического хохота. Разве что отдельной графой шли витиеватые, но легковесные творения из светлых облаков и в ярких красках, создаваемые Анастасией. Её кораблики, покорители Космоса, вызывали умиление, радость, интерес и успокоение, но никак не угрозу. Таких "монстров" даже дети не испугаются. Наверное… И как женщина ни старалась, нанося чёрные полоски или рисуя на объектах хищные морды, испугать ими политиков Земли — нечего было и мечтать. Из полосок получались лабиринты, по которым весело гонялись смешные зверушки. Кого таким застращаешь? Особенно после мировой войны… Особенно в преддверии новой…

Зато полной противоположностью выглядели модели уже опытного, навострившегося в этом дела Некроманта. Ох уж он оттянулся своей бурной фантазией! Совмещал вместе не только страх и погибель всему живому, но и умело заталкивал в образ бессмысленность любого сопротивления, мрачность и уныние бытия, неизбежность смерти от болезненной дряхлости. Глянешь на такой крейсер — содрогнёшься вначале от омерзения. Присмотришься, а по спине уже пот холодный стекает. Не отвёл сразу взгляд потом, руки и ноги перестают повиноваться, скованные судорогой страха. Чего уж там! Мастер! Сразу обжился в своей родной стихии.

Естественно, что наиболее достоверные модели сооружал Киллайд Паркс. Глянёшь на такой внегалактический крейсер и ни капельки сомнения. Верю! Очень верю, что этот мрачный, опалённый радиацией сгусток конструкций, с ржавыми потёками на бортах, с местами покорёженной броневой защитой и с грозными жерлами орудий — может всё. Приказать. Отыскать. Проследить. Уничтожить. Распылить на атомы. Залить малейшее сопротивление кислотой, напалмом, жидкой магмой или вечной чернотой. Да и попросту разнести на астероиды с метеоритами любую планету. Это — не дипломат. И не кошмарная страшилка из космического ада. И уж тем более не скромная поделка иных цивилизаций или мирное исследовательское судно. У мемохарба всегда получался — воин. Воин, не знающий сомнений, всегда уверенный в своём праве сильного, в праве единственного или самого главного арбитра. Воин, который без секунды раздумий превратится из защитника в палача. На такого непроизвольно смотришь со священным трепетом и безмерным уважением. И даже будь такой корабль на высокой орбите, под ним любой землянин не осмелится даже воздух испортить. Разве что, уже падая в обморок… и непроизвольно опорожняя кишечник.

У остальных получались иллюзии хорошо, но без особенной эпатажности. Зато и в критике никто не изгалялся. Понимали, что со временем переймут опыт друг друга, что-то добавят, что-то сделают мрачней и толще. В любом случае процесс отладки и создания пошел, и всё задуманное должно получиться.

Одно только озадачивало: где и как проверить масштабирование своих творений? Для этого желательно забираться в глухую тайгу, находить там безлюдную долину или распадок между гор, и только тогда проводить натурные испытания. Это если держать созданную иллюзию в пределах видимости. Но мемохарб напомнил: