Капитан Америка. Темные замыслы - Стефан Петручо

– Доктор, с вами все в порядке? Вдохните поглубже. Понимаю, тут черт знает что творится. Коптеры все сломаны, поэтому нам придется торчать тут какое-то время, но я позову кого-нибудь, чтобы он проводил вас к бункерам.

В тот момент, когда охранник оказался достаточно близко, Кейд схватил его автомат. Он снял предохранитель, направил ствол на агента и выстрелил. Жужжание стержня заглушило звук, но доктор чувствовал дрожь оружия руками.

Стараясь не глядеть в лицо агенту, Кейд привалил раненого к стене и направился внутрь. Там он нашел три шприца, предназначенные для казни Черепа, и выбрал один из них. Хотя он должен был действовать вместе с двумя другими – в одном было обезболивающее, в другом вещество, останавливающее дыхание – и его одного было достаточно, чтобы сердце остановилось в течение часа, даже учитывая сопротивление улучшенного тела. Если ему удастся сделать вид, что это лекарство, Череп может позволить сделать себе укол.

Сумятица боевых дейстий давала Кейду сколько-то времени до тех пор, пока исчезновение охранника не будет замечено, но сколько именно? Он уже был в мембране. Было ли у него время надеть защитный костюм?

Да? Нет?

В раздевалке не было окон, а шум снаружи ничего ему не говорил. Учащенно дыша от тревоги, он шарил, пытаясь включить мониторы.

Шар встал в центр куба. Треугольники сворачивались и разворачивались, двигаясь, как гусеница, к своему месту. Как он и ожидал, Роджерс был в самой гуще событий, храбро манипулируя ручками дезинтегратора. Остальные агенты считали всех по головам и загоняли в бункеры.

Но Кейд не какой-то там чернорабочий. Даже в суматохе, они скоро поймут, что его нет среди персонала. Значит, времени нет. Придется довериться мембране. Когда все будет сделано, он может раздеться, сжечь всю одежду, а себя стерилизовать под душем. А пока он задержался только снять часы, которые родители подарили ему в тот день, когда он получил степень по медицине, и запечатал их в пластиковый мешок, прежде чем войти в коридор.

Замигали предупредительные огни, одна дверь закрылась, другая открылась. На ум Кейду пришел вопрос, который он уже задавал себе много раз: если он заражен, хватит ли у него духа сделать с собой то же, что он делал с другими? Раньше вопрос был сложнее – самоубийство также отнимало один из лучших шансов на получение лекарства. Но сейчас лекарства не существовало.

Так что же он сделал бы? Убил себя?

Нет смысла решать это сейчас. Каждый предпринятый им шаг содержал множество неопределенностей, и успех был вовсе не предрешен. Единственный разумный способ справляться с происходящим – это решать проблемы в порядке поступления.

Доктор вошел в тамбур, вовсе не удивившись, что ослабевший Череп стоит на коленях. Он наклонился вперед, красный лоб был прижат к полу, глаза закрыты. Естественно, ведь распространение вируса должно было причинять мучительную боль. В обычной ситуации мозг в какой-то момент отключается, чтобы защитить себя. Но прогнозы Кейда говорили, что этот вирус лишает своих жертв даже такой ничтожной милости.

Единственное, что его удивило, это уродливая ухмылка на лице Шмидта. В этом не было никакого смысла. Это обеспокоило Кейда, но не замедлило движения к контрольной панели. Щелчки и писки, пока он настраивал аппаратуру, должны были быть слышны внутри камеры, так как Череп открыл пожелтевшие глаза и уставился на Кейда. А потом в динамиках раздался его голос, тише, чем раньше, но ровный и сдержанный:

– Герр доктор, где ваш костюм?

Идиот! Раз он без костюма, Череп может догадаться, что что-то происходит. Он никогда не позволит сделать себе инъекцию.

У Кейда появилась другая идея, которая заодно решала вопрос, как сжечь тело. В каком-то смысле доктора вдохновили на нее нелепые попытки Фьюри добиться от Шмидта нужной информации. Но, вместо того, чтобы лишать Черепа кислорода, можно перенасытить им камеру. Как только атмосфера внутри герметичного пространства станет достаточно плотной, единственной искры из дезинтегратора, который они использовали для стерилизации, будет достаточно, чтобы образовался большой шар огня. Это даже более эффективно, чем огнемет, он может уничтожить также и раненого охранника. Очень печально, но если Кейд умудрится оказаться подальше, когда произойдет взрыв, можно будет свалить все на отказ оборудования.

Через несколько секунд Череп начал оживать от кислорода. Он поднялся на ноги и постучал в стекло, чтобы привлечь внимание Кейда.

– Вы собираетесь меня убить, чтобы предотвратить распространение сидящей во мне болезни?

Доктор кивнул, не поворачиваясь к нему лицом.

– Взрыв будет довольно сильный. Вы собираетесь убить и себя?

Кейд помотал головой:

– Я могу инициировать взрыв дистанционно.

Краем глаза он видел, как Шмидт прижался к стеклу – чтобы опереться, и чтобы лучше видеть.

– Восхищаюсь вашими действиями. Любители свободы так часто сбиты с толку тем, что ваш Эмерсон[25] назвал дурацкой непротиворечивостью, кукловодом маленьких умов. То, что другие принимают за этический абсолют, на самом деле в лучшем случае рекомендации, jà? Зачем рисковать лишний раз сверх… бумажной работы?

К какофонии снаружи присоединилось громкое бряканье. Кейд глянул на экран КПК. Роджерс стрелял из дезинтегратора. Движение треугольников замедлилось, но не прекратилось.

Доктор проверил содержание кислорода. Стрелка ползла вверх, но медленно. Он вздохнул.

– Что, доктор? Отнять человеческую жизнь оказалось труднее, чем вы думали?

Ничего не оставалось делать, кроме как ждать.

– Нет, вовсе нет. Нужно подождать, пока содержание кислорода достигнет насыщения.

– Ах, вечная борьба воли против материи! Признаюсь, что нахожу… неутешительным, что в итоге меня устранят просто из соображений целесообразности.

– Некоторые называют это справедливостью. Разве не так же вы обращались с обитателями концентрационных лагерей?

– Вам стоило бы внимательнее прочесть ваши файлы. Я не участвовал в Окончательном Решении[26].

– Разве не все нацистские военные преступники приводили этот аргумент в свою защиту?

– Ну, я знал о лагерях с самого начала. И одобрял это, мои усилия определенно помогали и способствовали тому, что там происходило. Но, если быть точным, я не участвовал в этом непосредственно, так что нельзя сказать, что я каким-то определенным образом обращался с кем-то. – Увидев на лице Кейда неуверенность, Череп улыбнулся, как будто повстречал единомышленника. – Могу сказать, что вы уже делали такое раньше. Считаете ли вы себя жестоким?

Лицо Кейда дернулось.