ПОЛИТИКА: История территориальных захва­тов. XV—XX века: Сочинения - Евгений Тарле

Уже с 1617–1618 гг. стало распространяться самостоятельное мелкое, а потом более крупное землевладение. Двигаясь на запад, захватывая всякими правдами и неправдами землю индейских племен, колонисты «покупали» эти новые, девственные участки у общества, имевшего «патент», и начинали хозяйничать на собственный риск и страх. Земля обильно кормила хлебом, а сверх того табачные плантации порождали кипучую торговлю с купцами, сбывавшими большие грузы этого нового, быстро ставшего для Европы необходимым товара. Вывозили в больших количествах и шафран, и меха, и сушеную рыбу. Ввозились товары текстильной мануфактуры, железный и другой металлический товар, разнообразные фабрикаты, которые уже выделывались в Англии и которых еще не умели приготовлять американцы.

В эти первые времена на Северную Виргинию колонисты взирали с гораздо большими надеждами, чем на Южную. Двигаться на юг они опасались, зная, что всякое их движение в ту сторону вызовет сопротивление испанцев, следивших за ними из Флориды. Что касается севера, то здесь не только были перед глазами колоссальные пространства земли, еще пока не занятые европейцами (французы были очень далеко, в Канаде), но и местность казалась изобилующей разнообразнейшими богатствами, и рыбные ловли были обильнее, и индейцы торговали мехами, добываемыми в большом количестве на далеком севере.

В 1629 г. сановник судебного ведомства сэр Роберт Хис получил от короля Карла I «патент» на земли южнее Виргинии. В честь короля Карла новый владелец назвал свою землю Каролиной. Но у него не было ни людей, ни капиталов для использования пожалованной земли. Только в 1663 г. составилась компания из крупных землевладельцев и капиталистов Англии (их было в этой компании восемь человек), и они получили новый «патент» на всю колоссальную территорию от южной границы Виргинии до испанской Флориды.

С течением времени все собственнические колонии либо вообще перестали даже и формально таковыми числиться, либо фактически почти вовсе отделались от какой бы то ни было зависимости по отношению к потомкам лиц, получивших некогда «патент» на определенные территории.

Типичным управлением сделался такой порядок, когда во главе колонии стоит назначаемый королем губернатор, а законодательные дела вершатся выборными собраниями представителей от собственников (владельцев недвижимой собственности), живущих в данной колонии.

Что касается судей, то эти должности в большинстве случаев были выборными, в особенности должности судей низшей инстанции. Почти всюду существовал суд присяжных.

Среди разношерстных групп переселенцев, решившихся попытать счастья за морем, в истории английской колонизации осталась памятной партия пуритан, получивших поддержку, перевозочные средства и субсидию на первоначальное обзаведение от Виргинской торговой компании, которая очень нуждалась в тот момент в колонистах.

В течение первых семи лет будущие колонисты должны были своей работой выплатить полученный от компании капитал. Считалось, что на каждого взрослого человека придется в общем 10 фунтов стерлингов (по покупательной силе равных приблизительно 6 фунтам стерлингов, т. е. 54 рублям золотом).

16 сентября 1620 г. корабль «Мэйфлауэр» («Майский цветок») отошел из южной английской гавани Плимут и направился к неведомой цели. На корабле было 124 эмигранта. Кое-кто был с достатком, из 124 человек 22 были в услужении у других эмигрантов. Называются все эти пассажиры «Майского цветка» в истории Америки пилигримами, и до сих пор американская буржуазия называет своими собственными американскими аристократами прямых потомков этих пассажиров первого английского корабля, повезшего в Новый Свет первых основоположников будущих Соединенных Штатов. После двухмесячного с небольшим плавания 19 ноября 1620 г. «Майский цветок» пристал к американскому берегу. Следует заметить, что благочестивый капитан корабля, своевременно подкупленный голландцами, слегка одурачил своих пассажиров при высадке: он высадил их не в богатейшем рыбными ловлями устье реки Гудзон, уже облюбованном Вест-Индской голландской торговой компанией, а в стороне от этого места, у мыса Код.

Трудна была на первых порах жизнь этих переселенцев на новом месте. Высадились они, как сказано, 19 ноября 1620 г., а уже в декабре умерло 6 человек, в январе (1621 г.) — 8, в феврале — 17, в марте — 13… К лету осталась в живых лишь половина того состава, который высадился. Они страдали и от холода, и от голода, и от непосильных трудов при постройке жилищ. Местность оказалась совершенно безлюдной, и это, конечно, спасло англичан, так как истребить их кучку в эти первые месяцы индейцам ровно ничего не стоило.

Но дело в том, что как раз незадолго до прибытия «Майского цветка» на побережье началась страшнейшая эпидемия чумы, и, по позднейшим свидетельствам самих индейцев, она истребила эти племена настолько, что в живых осталось не более 1/20 прежнего населения. Благочестивые пилигримы и их потомки всегда рассматривали эту чуму как великую мшюсть Божью, оказанную пуританам в награду за их религиозность. Впервые лишь спустя полгода после высадки пилигримы увидели первого индейца, а затем и немногих других, бродивших по лесам после уничтожения их племени чумой. Отношения на первых порах установились терпимые, конечно, именно потому, что ни одна из сторон не чувствовала себя достаточно сильной для того, чтобы начать враждебные действия. Индейцы, очень к тому же немногочисленные, не имели еще огнестрельного оружия, англичане также были слишком малочисленны.

Место, где высадились «отцы-пилигримы», они назвали Плимутом в честь английского порта, откуда, как сказано, отправился «Майский цветок» в свое путешествие. А всю совокупность новых земель, которые постепенно ими занимались, они стали называть Новой Англией. На самых первых порах у них было стремление считать занятую землю общей собственностью колонии, сообща ее обрабатывать и делить затем общий доход, и они говорили о евангельском братстве и пр. Но уже к 1623 г. это прекратилось, участки стали заниматься индивидуальными хозяйствами, и тогда же стали развиваться ремесла. А уже с 30-х годов XVII столетия начались оживленные торговые сношения как с Канадой на севере, так и с индейцами, жившими в более южной части этого побережья.

Вообще же селились английские колонисты в эти первые десятилетия больше по берегу Атлантического океана, не очень отваживаясь пока углубляться к западу, в глубь американского материка. Свои поселки они укрепляли валом, рвом, палисадами и называли их городами (the towns), хотя эти города были по существу средних размеров селами. С каждым годом выяснялось все более, что земля эта необычайно богата и при самой примитивной обработке способна давать громадные урожаи. Дичи в лесах оказалось столько, что, по категорическому утверждению первых летописцев колонии, «четыре человека за один день успевали настрелять столько дичи, что хватало на прокормление всей колонии в течение целой недели». Рыбные ловли были тоже очень обильны, хотя и далеко не так, как в устье реки Гудзон, занятом голландской Вест-Индской компанией.

Плимут был первым поселением этой обладавшей всеми природными дарами территории, которая по имени одного из бродивших по ней индейских племен стала называться Массачусетсом. А Массачусетс в свою очередь был лишь первой колонией той группы английских расселений в Северной Америке, которая получила наименование Новой Англии. Из городов, основанных колонистами в Массачусетсе, быстро стал возвышаться Бостон.

Уже в самом начале 1620 г. Северная Виргиния была переименована официально в Новую Англию, а Южная — стала называться просто Виргинией. Это наименование должно было означать, что колонизуемую страну предполагается расширить настолько, чтобы со временем по крайней мере удвоить владения английского короля.

В течение всего XVII столетия продолжался приток переселенцев из Англии, у индейцев захватывались новые к новые территории, основывались новые колонии иногда торговыми компаниями, иногда колонисты были совершенно самостоятельными по отношению к компаниям, и живою связью их с Англией оказывался назначаемый королем губернатор.

Английское правительство не препятствовало новым и новым партиям эмигрантов выезжать навсегда в Новую Англию, но когда до него дошли слухи, что после первых бедствий и трудных времен они не только не погибли, а быстро стали на ноги и не нахвалятся прекрасным климатом и плодороднейшею землей, то при дворе Карла I решено было давать «патент» и хартию на эту новую колонию за определенную сумму определенным лицам вместе с титулом губернатора и с правом распоряжаться в новых землях.

Из губернаторов упомянем Уннтропа, который прибыл в Массачусетс с новой группой эмигрантов в тысячу человек. Уинтроп обязан был вносить известную сумму в королевскую казну, сам же получал в виде податей и налогов доходы с колонистов. Земля новой колонии считалась как бы собственностью губернатора, но состоящей в вечно наследственной аренде у колонистов. Права губернаторов были очень велики. Правили они часто весьма деспотически, за критику их действий людям иной раз отрезали уши и били плетьми. Но на экономическую эксплуатацию колонисты в эту пору жаловались сравнительно мало, потому что помощь Англии им была еще очень необходима.