Царица доказательств - Фридрих Незнанский

— Откровенно говоря, я не понимаю вас, Маликов, — продолжил Турецкий все тем же монотонным голосом. — Зачем вам это нужно? Нет, вы не подумайте, что я пытаюсь вести с вами проникновенную беседу по душам. Мне, правда, интересно. Сесть — вы по-любому сядете. Тут никаких иллюзий быть не может. Но я, знаете ли, никогда не понимал, зачем люди садятся за других.

Маликов продолжал молчать.

— Нет, есть, конечно, две объективные причины. В одном случае люди боятся, а во втором они этим своим поступком отдают свой долг. Или рассчитывают на будущую милость. Но в вашем случае все это напрасно. Рано или поздно мы выйдем на тех, кто действительно заказал журналиста Дмитрия Корякина. Так что вряд ли они смогут вам помочь.

Маликов посмотрел на Турецкого.

— Чего вы добиваетесь? — насмешливо спросил он. — Вы что, всерьез рассчитываете на то, что я сейчас прислушаюсь к вашим словам и все вам расскажу?

— Да, — спокойно ответил Турецкий, — представьте себе. Именно на это я и рассчитываю. И поверьте мне, я очень серьезен.

— Вы что, шутите? Или за недоумка меня держите?

— Маликов, я уже сказал вам, что в данный момент я разговариваю с вами абсолютно серьезно. А что касается недоумка… Я старший помощник генерального прокурора. Если бы я считал вас за недоумка, я бы к вам не пришел. Как говорилось в советских фильмах про милицию, я действительно взываю к вашему разуму.

— И вы думаете у вас получится?

— Не знаю, — пожал плечами Турецкий, — это от вас зависит.

— Вы прямо как школьная учительница, — мрачно сказал Маликов.

На этот раз промолчал Александр Борисович Турецкий. Обоюдное молчание длилось несколько минут.

— Если у вас больше нет вопросов, прикажите отвезти меня обратно в камеру, — сказал Маликов.

— Как хотите, — Турецкий поднялся со стула.

Маликов насмешливо продолжал следить за его движениями.

— Да, вот еще что, — внимательно посмотрел на него Турецкий, — я выписал ордер на обыск в вашей квартире. Не думаю, что мы там что-нибудь обнаружим, но проверить не помешает. Разумеется, о результатах проверки вам будет сообщено.

И вдруг у Маликова дернулся правый глаз. Совсем чуть-чуть.

«Вот оно, — подумал Турецкий, — попал».

— Знаю я ваши ментовские дела, — сказал Маликов, — подкинуть что-нибудь хотите?

— Вы были правы, — Турецкий сел обратно на стул, — я напрасно обращался к вашему разуму. Маликов, вы обвиняетесь в организации убийства. Это доказано. Зачем нам что-либо вам подкидывать? И что мы можем вам подкинуть? Мы наоборот будем пытаться найти. А если вас интересует, что мы будем искать, то я вам отвечу: мы будем искать следы тех людей, которые являются истинными заказчиками убийства Дмитрия Корякина. Вот только когда мы отыщем эти следы, время, когда вы еще могли оказать помощь следствию, кончится. Тем более, поверьте мне, я знаю, кого надо искать.

Маликов закусил верхнюю губу и задумался. Александр Борисович ему не мешал.

— Что мне за это будет? — спросил Маликов.

— За организацию убийства? — Турецкий сделал вид, что он не понял обращенного к нему вопроса.

— За помощь следствию, — скривился Маликов.

— Это зависит от того, что вы расскажете, — пожал плечами Александр Борисович. — Но хуже точно не будет.

— Я не маленький ребенок, — резко сказал Маликов. — Мне надо знать конкретно. Что я получу, если назову имя человека, заказавшего этого очкарика. Я хочу, чтобы с меня сняли обвинение в организации убийства.

Александр Борисович вспомнил дернувшийся правый глаз Маликова.

— Боюсь, что одного вашего слова будет недостаточно.

— У меня есть доказательство.

— Что за доказательство?

— Пленка. Запись нашего с ним разговора. Когда он мне делал заказ и называл сумму. И имя этого парня. Я тогда взял с собой диктофон и записал весь наш разговор. На всякий случай. И вот случай подвернулся.

— Если все действительно так, как вы говорите, то это меняет дело, — сказал Турецкий. — После того как вы дадите показания и мы найдем и проверим вашу пленку, обвинение в организации убийства Дмитрия Корякина с вас будет снято. Вы готовы назвать заказчика и дать показания?

Маликов посмотрел на стену. Молчание опять растянулось на несколько минут.

— А, черт с ним, — сказал наконец Маликов, — пусть тоже на нарах попарится. Ему не повредит.

…На следующий день на основании свидетельских показаний, данных Михаилом Маликовым, оперативной группой Владимира Яковлева в своем рабочем кабинете был арестован генеральный директор ООО «Кассета» Вячеслав Фартунов.

8

Заместитель начальника ГУВД Москвы Цезарь Аркадьевич Матвеев ехал на эту встречу с тяжелым сердцем и гадким ощущением во рту. Он бы с большим удовольствием не поехал никуда, а напился бы в одиночестве в своем кабинете, но пропустить встречу было никак не возможно. В их телефонном разговоре Игорь Иванович Донской был краток.

— Жду тебя через час, — сказал он и положил трубку.

И все тут. А если дела? А если совещание? Игоря Ивановича Донского такие мелочи не интересуют. Садись, Цезарь Аркадьевич, в машину и дуй, невзирая на пробки, под своей синей мигалкой хоть на край света. И смотри еще не опоздай.

«Что же случилось? — думал Матвеев. — Вроде ведь ничего такого. Все ведь спокойно».

Но тон Донского явно говорил об обратном.

Ну что же, он, Цезарь Аркадьевич Матвеев, едет. А что толку гадать? Скоро и так все будет ясно. Но насколько же спокойней и приятней было бы сейчас сидеть, заперевшись в своем кабинете и, выключив свет, пить рюмку за рюмкой. А не нестись на полной скорости за город по Рублевскому шоссе, чтобы, доехав, выслушать в свой адрес всю ненормативную составляющую великого и могучего русского языка.

У ворот Матвеева встретил Вадим, телохранитель хозяина дома.

— Здравствуйте, Цезарь Аркадьевич, проходите. Все уже в сборе, — сообщил он.

— Здравствуй, Вадик, — пролепетал Матвеев.

Начало, не предвещающее ничего хорошего. Сколько раз Цезарь Аркадьевич бывал в этом доме, и каждый раз у ворот стоял хозяин — Стае Молодчиков — собственной персоной. А теперь, видите ли, Матвеев рожей не вышел. Встречать его выходит телохранитель. Но ничего-ничего, Цезарь Аркадьевич тоже не дурак. Его, как салагу, на понт не возьмешь. Цезарь Аркадьевич дураком бывает только тогда, когда ему это выгодно. А так у него на всю эту честную компанию материальчика целый сейф. И какого материальчика! Самого что ни на есть отборного. Сам Цезарь Аркадьевич отбирал, вот этими вот руками. Которые не только денежки себе в карман класть могут и девок за титьки щупать, но и компромат в сейф прятать. А этого добра у него навалом. Аккурат во все ведомства по алфавиту. С какого конца начинать, уважаемый Игорь Иванович, сами выбирайте.

Игорь Иванович Донской поднялся навстречу Матвееву из глубокого кожаного кресла. Пошел навстречу своей спортивной походкой. Подал руку:

— Здравствуй, Цезарь Аркадьевич. Какой-то ты бледный. Впрочем, все мы сегодня тут бледные. Наверняка всю дорогу гадости обо мне думал. — Донской поглядел прямо в глаза Матвееву. — Ну признайся, ведь думал? По глазам вижу, что думал. Да ладно, не отвечай. Я о тебе тоже всю дорогу гадости думал. Только сейчас смысла в этом нет, понимаешь? Все в одном корыте оказались, а пробку потеряли. Так что теперь дырку в дне пяткой зажимаем. Покуда сил зажимать хватит, будем плыть. А там, глядишь, и до берега доплывем. А если грызться начнем, все сразу на дно отправимся. Раков кормить.

Матвеев ничего не понял из витиеватой речи Игоря Ивановича, но одно уловил четко: если к его работе и есть претензии, то сегодня его вызвали не для того, чтобы их ему предъявить. Он немного успокоился, но в душе поднялась новая тревога. Что же тогда случилось, если Игорь Иванович Донской пускается в такие монологи. Да и не соврал, действительно выглядит бледным. Впрочем, расслабляться Цезарь Аркадьевич не собирался. Антон со своими ножиками — вот он. Да и место тут, мягко скажем, много повидавшее.

— Я вас собрал сегодня, чтобы вместе подумать, — продолжил Донской, вернувшись в свое кресло. — Пораскинуть мозгами и принять решение, что нам делать. Из нас троих, судя по твоему лицу, только ты один не в курсе, о чем мы собираемся говорить. Что при твоем положении в органах вызывает недоумение. Как тебе кажется, Марк Петрович, прав я?

Марк Петрович Андрейченко хмуро молчал.

— Ладно, господа, — хлопнул ладонью по колену Донской, — хватит тут разводить кладбищенскую обстановку. Давайте выпьем и начнем шевелить извилинами.

Стае Молодчиков, присутствовавший сегодня в собственном доме не в качестве хозяина, а скорее уж в качестве официанта, налил всем виски в большие, широкие стаканы. Стол с закуской встал аккуратно между тремя креслами.