По живому следу - Фридрих Незнанский

Оперативник осторожно поставил девушку на траву перед Грязновым и вернулся обратно в дом. Та посмотрела на Вячеслава Ивановича и Колю, смутилась и поплотней закуталась в одеяло.

— А где одежда твоя? — поинтересовался Грязнов.

— Забрали… — только и ответила она.

Всего в доме оказалось пять девушек и двое парней. Паспортов у них не было, но, судя по всему, они приехали с Украины и из Молдавии.

Когда мы спустились в подвал, ничто не предвещало сюрприза. Обычный подвал — пыльные банки, ящики. На столе стояли десятка два видеомагнитофонов, рядом штабелями были сложены несколько ящиков с кассетами. Здесь, видимо, их тиражировали. Но когда оперативники стали обыскивать дальние закоулки подвала и открыли большой пыльный ларь, в нем оказались двое мужчин.

— Фамилии! — строго спросил оперативник.

— Авербух! Щербинин! — вяло отрапортовали те.

Вскоре неудачливых порнографов с руками за

спиной вывели из дома и посадили в машину.

— Не знаю ничего, — говорил Авербух, — сама она на нас вышла, сама к нам и приходила, никаких адресов-телефонов не оставляла, тертая бабенка…

Я ходил туда-сюда из одного кабинета в другой, смежный, слушал то Щербинина, то Авербуха, которые давали показания следователям. Допрос шел второй час. Показывали оба примерно одно и то же, но толку с их показаний для следствия не было никакого, они лишь дополняли и без того хорошо известные факты, не сообщая ничего принципиально нового.

— Куда кассеты сбывали? — спрашивал следователь. Сам Вячеслав Иванович на допросах не присутствовал, удалился в кабинет, посмотреть, как там вывезенные из дома девушки, — временно пристроили их спать на диванчиках в комнате отдыха, не было времени с ними разобраться, пришлось прихватить с собой.

— Куда сбывали… — пожимает плечами Щербинин. Он тоже устал, говорит медленно, с ровными интонациями. — Была у нас своя точка на Курском вокзале… Мы торговали с лотка, кое-что милиционерам отстегивали… Сперва мы торговали порнографией. А для отводу глаз разными там боевиками-комедиями, но не это составляло основной доход… Ну а потом на разные изыски перешли — примерно в ту пору познакомились мы с одним человеком, он нам кое-что посоветовал, кое с кем свел…

— Кто таков, как фамилия?

— Некий Мотя Гладильщиков, он сам нас нашел через одного клиента, потом у нас какое-то время вместо агента был — клиентов поставлял, с нас процент получал… Кроме того, крышу нам обеспечивал.

— Мотя Гладильщиков — вор, уголовник, несколько раз уже срок тянул. Я его помню, поскольку один раз сам арестовывал… — сказал мне один из оперов.

— Дело надо поискать, связи проверить.

— Само собой, — пожал плечами опер. Да, здесь никого учить работать не надо, давно уже все привыкли к круглосуточной работе…

— Ну а сама-то она какова из себя?

— Азиатка какая-то, не знаю… Лет сорок ей, наверное… Зовут Лейла, а фамилия Ладода.

— Это что же за фамилия? — удивленно приподнял брови следователь.

— А кто ее знает, может, это не фамилия, а кличка вовсе…

— Денис! — поманил меня пальцем появившийся Вячеслав Иванович. — Ну что?

— Ничего. Они тоже говорят про Ладоду, но следа она не оставила. Правда, Лузанский сказал, что у нее есть еще одна квартира.

— Надо срочно ехать за ней, — решил Вячеслав Иванович. — Чует мое сердце, времени терять нельзя.

— Мы поедем с Володей, — в шутку козырнул я. Тот устало отмахнулся.

— Как размножали кассеты? — продолжал свое дело следователь.

— Этим занимались у Лейлы. У нас было несколько видеомагнитофонов, так и размножали, кустарным способом…

Над городом занималось раннее сырое утро.

Зябко ежась от прохлады, мы с Володей Демидовым добежали до машины, и я включил отопление.

— Поведу сам, — строго предупредил я.

— Только не засни за рулем, — парировал Володя.

Ранним утром в городской квартире Лейлы раздался телефонный звонок. Она взяла трубку и приложила к уху, постанывая со сна — просыпалась Лейла всегда очень тяжело.

— Ну что, вставай, — раздался в трубке знакомый голос Моти Гладилыцикова, — проспишь царствие небесное… За тобой уже едут.

— Что?! — вскочила на кровати Лейла.

— Что слышала… Была облава. В доме. Щербинина с Авербухом взяли. И девок вместе с ними. Я еле успел уйти.

— Думаешь, раскололись? — быстро спросила Лейла.

— Взрослая женщина, а такие вещи спрашиваешь… А как же? — усмехнулся Мотя. — На первой же минуте допроса! Так что все, накрылась шайка-лейка, взяли всех с поличным. Кстати, и Лузанский твой тоже. Надо было умней людей выбирать.

— Какие были, Мотя. — Лейла уже одевалась, придерживая телефонную трубку плечом.

— В общем, я тебя предупредил. Думаю, скоро будут к тебе с визитом. Ладно, я закругляюсь… Никуда заезжать не советую, а впрочем — у тебя своя голова на плечах. — И Мотя дал отбой, в трубке послышались частые гудки.

Лейла с бьющимся сердцем встала и прислушалась. Снаружи не доносилось пока никаких подозрительных звуков. На часах было шесть утра, и тикали они зловеще, как мина замедленного действия.

Лейла была уверена, что ничто ей не угрожает. Никто, кроме Лузанского, не знал этого ее адреса, даже направление не смог бы указать приблизительно, квартирка эта была в тихом спальном районе. Воздух чище, птички по утрам поют… Телефона квартирного тоже ни у кого не было — связывались с ней по мобильному.

Она на всякий случай позвонила Лузанскому. Его мобильник, который служил только для связи с ней, не отвечал, хотя они договорились, что он будет его всегда держать включенным. Затем Лейла набрала домашний телефон Лузанского.

Трубку взяла жена.

— Можно Бориса?

— Его нет… А кто спрашивает?

Лейла положила трубку. Судя по всему, опасения Моти и, главное, его чутье на скорый арест оказались верными…

Собственно говоря, она и сама скоро собиралась уезжать. После того как закрыли порносайт, Лейла поняла, что скоро и до них доберутся. Щербинина и Авербуха, двух этих недотеп, она собиралась бросить на произвол судьбы и даже предупреждать их об этом не хотела. Уходя, не оглядывайся…

Давно уже был заготовлен у нее загранпаспорт на чужое имя, куплен авиабилет, и подходило время прощаться с городом.

Лейла вынула из сейфа пару кассет, бережно спрятала их в сумку и спустилась во двор.

Через пятнадцать минут мы вместе с Демидовым уже были у дома Лейлы. В зеркало заднего вида я заметил, что «мерседес», только что припаркованный на стоянке рядом с домом, с подозрительной поспешностью выезжает на шоссе.

— А ведь это машина Ладоды, — предположил я.

— Ну тогда давай за ней! — крикнул Володя. — Быстрее!

— Никуда не денется.

— Но ты по крайней мере надбавь, мы же потеряем ее из виду!

— Эх, Володя, все твоя суетливая натура. Это только иллюзия, что на дороге, полной машин, можно выгадать время, если лавировать между рядами. Минут пять… Не надо создавать лишний раз аварийных ситуаций. Я Москву знаю как свои пять пальцев, она так и так едет в аэропорт, надеется успеть, надежда умирает последней. Ну и пусть себе… Ты думаешь, в аэропорт много дорог ведет?

— Нет, не могу видеть! — воскликнул Демидов, когда «мерс» резко вырвался вперед. — Может, шмальнуть по колесам?

— С ума ты, что ли, сошел, кругом люди. Мальчишество какое… всему свое время.

Так, хвостом за «мерседесом» Ладоды, мы и ехали через всю Москву, и, несмотря ни на что, ей так ни разу и не удалось оторваться.

— Если я вцепляюсь, — пояснил я не без затаенной гордости, — то как бульдог.

— Ты бы хоть подмогу вызвал, — предложил Володя.

— Хорошо, вызову, только я за рулем, мне неудобно… Дай мне телефон, он у меня в кармане. Ишь как виляет…

— Держи.

— Ату их, — сказал я, набирая номер дяди.

Сразу же был введен план «Перехват». Дальше

уже все развивалось без нашей помощи. У одного из постов ДПС поперек дороги расстелили ленту с шипами. «Мерседес», переехав ее, заюлил, колеса взвизгнули, Лейла, должно быть, крепче вцепилась в руль, пытаясь справиться с управлением, ее занесло на встречную полосу, по которой как раз мчался навстречу громоздкий рефрижератор, в последнюю минуту она успела свернуть — и изо всех сил прямо на скорости ее машина врезалась в дорожное заграждение.

— Упс! — выдохнул я.

— Холера! — сказал Володя.

Я затормозил и медленно подъехал, став сразу за «мерсом».

Мы вышли, я — на всякий случай держа наготове пистолет. Однако надобности в нем не было — переднее стекло машины было разбито. Лейла Ладода лежала без сознания, по лбу ее текла струйка крови.

— Вызывай «скорую», — вздохнул Демидов, — эх, Денис, потеряли мы обвиняемую!.. Говорил я тебе…